Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 146

Мы переходим к самому существенному. В биологической эволюции планирования нет. Если какой-то признак не приносит пользы сейчас, а приносил бы её в отдалённом будущем в сочетании с какими-то иными признаками, отбор его не поддержит. Все наблюдаемые нами виды являются результатом предыстории, в которой было возрастание приспособленности и некоторые случайные события, но не было никаких изменений, рассчитанных на отдалённое будущее.

В социальной эволюции, после фазового перехода, точки рефлексии, на которой эволюционирующая коллективная сущность осознаёт сама себя, становится принципиально возможным расчёт на отдалённое будущее. Мы сплошь и рядом совершаем действия, рассчитанные на отложенное, а не на немедленное вознаграждение. Сажать дерево, плоды которого достанутся только твоим детям, — вполне человеческий поступок. Увы, эта наша способность ограничена достаточно тесным горизонтом.

Сорок лет назад в работе «Пределы роста. Доклад Римскому клубу» группа прогнозистов убедительно обосновала простейшую мысль: долгосрочный ускоряющийся рост, основанный на ограниченных и невозобновляемых ресурсах, невозможен. Рост неминуемо захлебнётся. Зная это заранее, можно смягчить кризис. Уже сорок лет назад были отчётливо очерчены оптимистичный и пессимистичный сценарии будущего развития человечества.

Доклад был услышан; тем не менее мы все старательно реализовывали именно пессимистичный сценарий.

Через двадцать лет после первого вышел второй доклад, ещё через десять — третий. Те из разработчиков, кто остался в живых, заявили: четвёртого не будет, так как точка невозврата уже пройдена.

Насколько мне известно, обоснованного опровержения модели пределов роста нет, есть только заидеологизированная её критика, основанная на недостаточном понимании («это враги человечества, которые ради порабощения порабощённых и эксплуатации эксплуатируемых плетут свои заговоры»). Те, кто принимает стратегические решения, могли бы учитывать выводы этих моделей… но не учитывают. Причина — в структурной организации нынешнего человечества, при которой решение краткосрочных задач отдельных групп имеет приоритет перед общечеловеческими проблемами.

Случай, о котором мы говорим, — сложный. Тут надо двигаться не напрямую к цели, а в другую сторону. Для этого нужна способность к предвидению. Благодаря особенностям нашего механизма эволюционирования мы могли избежать этой ловушки. Не избежали. Видим, что нас ждёт впереди… и движемся к неприятностям.

Почему?

Тут нужно разбираться не торопясь. Как-нибудь в следующий раз…

К оглавлению

Опубликовано09 ноября 2012 года

История эта произошла в давние времена. Настолько давние, что испанцы тогда полагались не на политкорректность с мультикультурализмом и помощь международной бюрократии, а на простодушную прямоту меча да личную предприимчивость. Есть в Кастилии, Стране Замков, древний город Вальядолид. В начале тринадцатого столетия туда переезжает двор короля Кастилии. В середине четырнадцатого в Вальядолиде основывают университет. Именно здесь произошло бракосочетание Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского. И именно этот город в год завершения Реконкисты, освобождения Пиренеев от арабских оккупантов, в год первого плавания Колумба, в 1492-м, сделали столицей объединённой Испании.

Исстари в городе Вальядолиде жил могущественный и многочисленный род дворян Понсе де Леон. Графы, маркизы, герцоги, гранды Испании первого класса... Сегодня из этого рода больше помнят скромного монаха, не чуждого информационным технологиям. Бенедиктинец Педро Понсе де Леон (1520–1584) открыл школу для глухих в мадридском монастыре Сан Сальвадор и создал первый в мире язык жестов. Энциклопедии позапрошлого века знали брата Луиса Понсе де Леона (1527-1591), августинца, изящнейшего лирического поэта, теолога и профессора в университете Саламанки. Теологи-августинцы придерживались, скорее, идей Платона, вследствие чего вступали в спор с томистами-доминиканцами, следующими Фоме Аквинскому. Для решения спора доминиканцы, контролирующие инквизицию, прибегли к аргументам в духе христианского милосердия – Луису Понсе де Леону пришлось провести пять лет в тюрьме инквизиции. Место профессора университет за ним сохранял!

Но тот, о ком мы сегодня говорим, стоит и в семье, и в истории особняком. Вот со старинной гравюры глядит на нас пожилой идальго, похожий на Рыцаря Печального Образа. Родился Хуан Понсе де Леон, как считается, в 1460 году. Служил пажом при королевском дворе, как и подобало юному аристократу. Потом сражался, освобождая Гранаду от мавров. А дальше его позвала Муза Дальних Странствий.

"Двадцать дней, как плыли каравеллы, Встречных волн проламывая грудь; Двадцать дней, как компасные стрелы Вместо карт указывали путь"

В первом плавании рядом с Колумбом Хуана Понсе де Леона не было. Говорят, что он сопутствовал Адмиралу Моря-Океана во втором, начавшемся осенью 1493 года, — том, о котором современникам поведал лекарь второй экспедиции Диего Альварес Чанка в «Письме властям города Севильи», а потомкам – патер Андрес Бернальдес, капеллан великого инквизитора, в «Истории католических королей». Чудеса южных морей. Быт карибов, хоть и не знающих металлов, но умеющих изготавливать копья и стрелы с остриями из рыбьих костей и обломков черепаховых панцирей. Это экологичное оружие, из полностью утилизируемого материала, обеспечивало карибам военно-технологическое превосходство над соседями, лишенными защитного вооружения. Мужчин отстреливали и съедали – врач Чанка описывает множество обглоданных костей. Женщин угоняли в сексуальное рабство. Карибы ценили не только процесс, но и результат — дети рабынь, предварительно лишенные детородного члена и откормленные, шли к праздничному столу... Идиллия. Но природная жизнь именно такова!

В 1503 году Понсе де Леон возвращается в Вест-Индию уже капитаном. (Отряды испанцев были невелики, и звание капитана – весьма высоко.) Он успешно (натренировавшись на маврах) подавляет восстание индейцев и становится губернатором восточной части острова Эспаньола, той, где ныне любимая нашими курортниками Доминиканская Республика. (Зачем большевики переименовали старую добрую Эспаньолу в Гаити, понять невозможно...) С этого поста он приводит под власть католических королей нынешнюю «территорию Пуэрто-Рико», основывает её столицу Сан-Хуан и становится губернатором. Дальше – интриги. В них Понсе де Леону везло меньше (хотя служба пажа и должна была подготовить юношу в том числе и к этой стороне реальной жизни...). Пост губернатора он теряет, но обретает мечту...