Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 202

Ну и скажите на милость, какое отношение к ЭТОМУ тесту имеет качество системы национального среднего образования?! Никакого! Единственная возможная привязка — это признание абсолютного приоритета практических навыков в школьном образовании. Однако этого приоритета не было никогда в системе серьёзного образования, которое по большей части во все времена тяготело к теоретизированию, к первенству духовного знания, искусства и тонких материй над практическими навыками и материальными ремёслами.

Где всегда был приоритет практики? В ремесленных училищах! В ПТУ, техникумах, но никак не в классических гимназиях и институтах благородных девиц. Тем более — не в МФТИ, МИФИ и прочих кузницах высокой теоретической науки!

PISA реализуется Международной организацией экономического сотрудничества и развития, которая в первую голову заботится о выгодном для её создателей (Золотого Миллиарда) распределении ресурсов труда! Высоколобые учёные, не способные в жизни завязывать самостоятельно шнурки, никому не нужны. Нужна рабочая сила! Нужны слуги в сфере услуг, ловкие, практичные, смышлёные Фигаро. Нужны торговцы, кельнеры, менеджеры в салоны продаж. И для всей этой публики высшим критерием является практическое умение использовать азы среднего образования в повседневной жизни. Ремесленной жизни, но никак не интеллектуальной, не теоретической, не оторванной от быта.

Вот вам и вся разгадка «китайского феномена». Китайская нация — это уникальный кладезь торгового духа человечества. Каждый маленький китаец — это самостоятельный микрокосм, способный с лёгкостью интегрироваться в любую чужую цивилизацию, адаптироваться в ней, умело считать, писать, читать. Чтобы это понять, достаточно заглянуть на любой московский вещевой рынок и посмотреть, кто там торгует.

Русская цивилизация, равно как и американская и западноевропейская, лет 300 назад вышла из пелёнок ремесленного практицизма и выработала блестящие алгоритмы высокого образования. Того самого, которое отдаёт приоритет глубине познания, а не практическим навыкам в бытовухе. Именно поэтому русские, американские и европейские учёные делают эпохальные открытия во всех без исключения направлениях теоретической науки. А «китайские феномены» эти знания подхватывают и по готовым калькам воплощают в практическую жизнь. Потому что ничего другого они делать не могут. Это не плохо и не хорошо. Это реальности цивилизаций.

Так что, друзья мои, хватит бредить и убиваться по результатам PISA 2012! В этих результатах все так, как и должно быть: ремесленникам — ремесленное, высокому духу — толстые линзы очков с диоптриями, неумение извлекать выгоду из теоретических знаний и великие открытия!

К оглавлению

Опубликовано04 декабря 2013

Реакция Эвана Шпигеля на «испытание большой деньгой» показалась мне столь необычной, что я интуитивно бросился искать реперные точки этой очевидной девиации от стереотипов в биографии юного предпринимателя. Где же ещё могут скрываться столь странные поведенческие паттерны? Интуиция не подвела, и вчера читатели могли воочию убедиться, что происхождение Шпигеля явно не соответствует сложившемуся стереотипу общественных представлений об образцово-показательном ИТ-пророке.

Мы все привыкли считать, что ИТ — это такая область знаний и деятельности, которая требует от демиурга особой пассионарности, складывающейся из целого букета мифов: фанатичная одержимость идеей, ради которой гениальные стартаперы готовы не вылезать из одной пары джинсов и майки неделями, ночевать в офисе и питаться гамбургерами с колой.

Одержимость непременно должна дополняться патологическим зарядом социальных амбиций, которые почти гарантированно рождаются из затяжного чувства материальной ущербности: вокруг однокурсники тусят с самыми красивыми девчонками, катая на подаренных богатыми папами кабриолетах, а у тебя дома в холодильнике шаром покати, потому что твоя мама-одиночка работает в две смены официанткой в местном кафе для дальнобойщиков.

Чёрная зависть отливается в такой сгусток амбиций и потревоженного самолюбия, что пассионарность будущего гения и ИТ-миллиардера раскаляется до 300 градусов по Фаренгейту — и он подчиняет все свои поступки и помыслы единственной цели: как можно скорее разбогатеть. Он ни перед чем не останавливается, даже если приходится идти по трупам. В контексте высоких технологий речь, разумеется, не идёт о мерах прямого физического воздействия: убивать никого не будут, но украсть чужую идею, попросить талантливых коллег написать движок, а потом с чистой совестью его присвоить, кинуть партнёров на бабки, заказать другу микросхемную сборку за десятую часть цены, уплаченной тебе заказчиком, — это пожалуйста, на каждом углу!

Напомню, что пока речь идёт лишь о стереотипе представлений широких масс о типичном учредителе звёздного ИТ-бизнеса. Иконой такого стереотипа, естественно, выступает Стив Джобс, Великий Бес мелких и низменных страстей разночинства, пассионарный и харизматичный провидец и вор чужих идей и изобретений. Обратите, кстати, внимание, как ловко общественное сознание занимается самообманом и деформирует реальность, подводя под привычный шаблон даже биографии, явно не вписывающиеся в стереотип. Хрестоматийный пример — Билл Гейтс, человек, весь успешный бизнес которого раскрутился исключительно за счёт родительских связей и элитного социального статуса семьи (великодушные заимствования чужих идей в расчёт брать не будем), однако общественное сознание упорно ассоциирует Билла Гейтса с эдаким бунтарём, нонконформистом, перекати-полем, сорвиголовой и чуть ли не продуктом контркультурного протеста. Не Джобс, конечно, но кто-то очень ему близкий по социальному происхождению и духу.

А теперь — surprise, surprise! Вы будете несказанно удивлены, когда узнаете, что воспроизведённый нами стереотип общественных представлений о типичном звёздном ИТ-антрепренёре чрезвычайно близок к данным объективной статистики! Для того чтобы реально оценить нетипичность семейного бэкграунда Эвана Шпигеля, я воспользовался данными одного из самых репрезентативных исследований в данной области, которое по заказу института Кауфмана (принадлежит фонду Ewing Marion Kauffman, входящему в десятку крупнейших частных фондов США; активы — $2 млрд) выполнила команда исследователей — Вивек Вадва и Алекс Салкевер из Университета Дюка, Радж Аггарвал из Акронского и Кристина Холли из Южно-Калифорнийского университетов.