Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 1 Трамплин для прыжка

Разъярённый Хрущёв немедленно собрал Президиум ЦК КПСС, выложил перед маршалом текст иранской шифровки, и потребовал от Ворошилова объяснений.

Климент Ефремович обиженно сопел и всё отрицал:

— Я такой глупости сказать не мог, потому что это не в моей натуре. Я, не хвастаясь, могу сказать, что в отношении деликатности и умения вести себя среди этой братии я вполне владею... Как я мог говорить что-то недопустимое?

Кто-то из членов Президиума предположил:

— Может, переводчик во время встречи чего напутал?

— Нет, — возразил Шепилов. — Вот у меня справка из МИДа. Иранский посол ещё до революции 1917 года закончил Петербургский университет. Так что по-русски он сам говорит не хуже переводчика.

— Тогда как всё это понимать, Клим? — грозно вопросил Никита Сергеевич.

Ворошилов понял, что отступать некуда:

— Бес попутал... сам не пойму, как такое получилось... — сокрушённо признался маршал.

— Да ты, Клим, так и войну объявить можешь!— возмутился Хрущёв. — Что мне теперь шаху говорить прикажешь? Что Председатель Верховного Совета СССР выжил из ума и заговаривается? Ты хоть понимаешь, в какое положение поставил весь Советский Союз? Я с таким трудом уговорил шаха в Москву приехать, впервые за 10 лет появилась возможность наладить нормальные отношения с Ираном, обезопасить южную границу, а ты нам такую свинью подложил!

Климент Ефремович виновато молчал, понимая, что вляпался по-крупному.

— Итак, товарищи, что будем делать с товарищем Ворошиловым? — спросил Хрущёв. — Как вы считаете, может ли он занимать ответственный государственный пост?

Никита Сергеевич понимал, что представился удобный случай убрать Ворошилова из Президиума ЦК, но чисто по-человечески старика было жалко. Вреда от него особого не было, а заслуги перед страной у Климента Ефремовича были огромные. Да, антипартийную группу он в "той истории" поддержал, но отнюдь не был её организатором, скорее — примкнул к более энергичным и амбициозным товарищам по партии.

— Считаю, что доверять товарищу Ворошилову вопросы внешней дипломатии в его нынешнем состоянии — рискованно, — Шепилов, как министр иностранных дел, первым высказался по касающейся его проблеме. — Предлагаю перевести на менее ответственный участок работы.

— Предупредить о недопустимости подобных проступков в дальнейшем, при повторении — вывести из состава Президиума ЦК и снять с поста Председателя Верховного Совета, — проворчал Первухин.

— Согласен, — тут же встрял Микоян, — необходимо учитывать заслуги товарища Ворошилова перед страной.

— Ещё предложения будут? — спросил Хрущёв.

Все молчали.

— Клим, ты сам-то что скажешь?

— Э-эх... да чего уж там... виноват... — почесал затылок Климент Ефремович. — Как решите, так и будет.

— Поступило два предложения, товарищи. Первое — перевести на менее ответственную работу, второе — вынести последнее предупреждение до следующего раза, — сказал Никита Сергеевич. — Кто за первое — прошу голосовать.

За первое предложение проголосовали Шепилов, Устинов, Косыгин. Кандидаты в члены Президиума имели только совещательный голос, их мнение не учитывалось.

Все остальные, включая Хрущёва, проголосовали за второе предложение. Ворошилов пока остался в Президиуме, хотя и висел на волоске.

— Имей в виду, Клим, — предупредил Никита Сергеевич. — В следующий раз предупреждением не отделаешься. Так что следи, что болтаешь.

Точку в инциденте поставила восточная мудрость и сдержанная реакция шаха Ирана. Он лучше своего посла понимал, "кто есть ху" в высших сферах Советского Союза, и решил не придавать значения инциденту. Визит шаха состоялся в намеченный срок, и отношения были урегулированы.

25 декабря китайские газеты и радио сообщили о смерти Председателя КНР Мао Цзэдуна. Серов вбежал в кабинет Хрущева, размахивая китайской газетой и листком с переводом:

— Никита Сергеич! Мао умер!

— Да ты что! Когда?

— Сообщили сегодня, а когда умер — хрен его знает. Вот, некролог перевели.

— Ну-ка, ну-ка, — Хрущёв поправил очки и начал читать некролог. — Та-а-ак... Угу... Ишь ты... "Остановилось сердце великого сына китайского народа... " — процитировал Никита Сергеевич. — Слышь, Иван Александрович, как думаешь, сердце-то у него само остановилось, аль помог кто?

— Ну... Судя по тому, что в " тойистории" он помер 9 сентября 1976 года, мир не без добрых людей, — ответил Серов. — Сами управились.

— М-да... Интересное кино получается. А кто вместо него?

— Лю Шаоци.

— Ну да, ну да... Ожидаемо... Твой прогноз?

— Думаю, ситуация изменилась в благоприятную для нас сторону, — ответил Серов. — Надо его с Чжоу снова пригласить в Союз, поговорить, узнать, чем дышат...

— Обязательно пригласим. После съезда, — сказал Хрущёв.

Он позвонил своему помощнику по международным делам Олегу Александровичу Трояновскому:

— Олег Алексаныч, слышал, Мао умер?

— Да, Никита Сергеич, только что сообщили из МИДа.

— Ты это... распорядись там... ну, телеграмму с соболезнованиями, некролог в "Правде" и в "Известиях", — сказал Хрущёв. — Чтобы всё как положено. Может, туда делегацию послать, на похороны? Например, Микояна? Позвони Шепилову, подумайте вместе.

На следующий день в Пекин вылетела официальная советская делегация во главе с Анастасом Ивановичем Микояном, чтобы отдать дань памяти великому Кормчему Китая.

"Большой скачок", приведший к смерти миллионов китайских крестьян, и последовавшая за ним "Культурная революция" не состоялись. Лю Шаоци и Чжоу Эньлай постепенно и осторожно отошли от ультралевого курса Мао. ХХ съезд КПСС в отсутствие Мао Цзэдуна не повлиял на отношения Китая с СССР. Военное и экономическое сотрудничество было сохранено и расширено.

С августа 1955 года Госплан готовил решение о переходе железных дорог на тепловозную и электрическую тягу. Это решение напрашивалось давно. Коэффициент полезного действия паровоза — 4-5 %, то есть 95 % сжигаемого топлива греет атмосферу. У тепловоза КПД — 30 %, у электровоза — ещё выше. Поезда на паровой тяге ходили медленно, подолгу останавливаясь на каждой станции.

Однако вопрос с тепловозами уже несколько лет упирался в упрямство Кагановича, курировавшего в ЦК транспорт. В своё время Сталин запретил расходовать нефть на железных дорогах. С тех пор многое изменилось, нефти в стране стали добывать много больше, самого Сталина уже не было, а Каганович всё так же сопротивлялся внедрению тепловозов и электровозов.

Хрущёв решил действовать в обход Кагановича, поставив того перед свершившимся фактом. (Реальная история) Он поручил новому председателю Госплана Байбакову разработать план перевода железных дорог на тепловозную и электровозную тягу в течение 15 лет.