Olga chernyshenko - Гарри Поттер и Вторая Великая Война

Черная мантия взметнулась за спиной профессора. Дверь захлопнулась за ним.

Малфой?

Гермиона внимательно смотрела на Драко. Тот, не обращая на нее ни малейшего внимания, откинул одеяло и теперь задумчиво разглядывал рукава своей рубашки. Шелковую серую ткань покрывала сетка из фиолетовых разводов. Брюки выглядели не лучше.

Малфой? Драко… Спасибо тебе.

Не за что, Грейнджер.

Как же «не за что»? Ты спас нам жизнь.

Второй раз не буду, — равнодушно предупредил Драко, закатав рукава, чтобы не так бросалось в глаза.

Гермиона перевела взгляд на собственную одежду и пораженно воскликнула:

Да ведь это Антифризовый эликсир!

Знаешь его свойства? Похвально, — слизеринец оглядывался по сторонам, стараясь найти свои туфли.

Но ведь его нужно было… — девушка залилась краской.

Нанести на все тело иначе он просто не сработал бы. В этом и состоит основное неудобство применения Антифризового эликсира , зато человек стопроцентно остается в живых, сколько бы часов или дней он не провел в снегу… Видишь, — Драко извлек из-под соседней кровати свои туфли и поставил их рядом со своей. — Не ты одна читаешь умные книжки.

Значит, ты…

Да, Грейнджер. Но ты можешь спать спокойно — не в моих интересах болтать о таких вещах. И Поттер пусть тоже помалкивает…

Гарри почувствовал, что пора сменить тему:

Гермиона, Малфой.

В смысле?

Ее зовут Гермиона. Ты перестал называть ее грязнокровкой этой ночью. Вероятно, сможешь и по имени… Или для тебя это слишком сложно?

Ничуть, Гарри . А для тебя?

Так же просто, Драко . Ты…

В коридоре послышались громкие голоса. Судя по топоту ног, обещанная Снейпом делегация, наконец, соизволила явиться.

Вы очень сильно нас напугали, — Дамблдор поправил свои очки-половинки, обращаясь к троим одновременно.

За его спиной стояли МакГонагалл, Грюм, Люпин, Кингсли и еще четверо незнакомых колдунов. Осуждение было написано на лице у каждого.

Оставить школу, несмотря на прямой приказ не покидать гостиных. Уйти ночью в полнолуние в Запретный лес. Скажите на милость, о чем вы думали, когда решились на такое?

Ни о чем, директор, — Гермиона комкала одеяло, всеми силами стараясь удержаться от слез. — Мне было очень плохо и хотелось просто оказаться на воздухе. Гарри же попытался меня догнать и остановить, вернуть обратно в замок. Драко… Драко спас нам жизнь.

Собравшиеся изумленно повернулись к Малфою.

Это правда, — спокойно кивнул тот.

Мистер Поттер, мисс Грейнджер, — Минерва МакГонагалл шагнула вперед. — Мы еще могли понять, когда ваши действия диктовались опасениями за кого-то из близких или друзей. Но это… Пойти в лес без всякой на то причины, да еще потащить за собой ученика из другого факультета…

Я сам принял решение пойти за ними, — возразил Малфой.

Это вас не оправдывает. Подумать только, студент факультета Слизерин добровольно отправляется ночью в Запретный лес!

По-вашему, слизеринцы должны только убивать? — Драко нехорошо прищурился. — Вы считаете, мы по определению не способны позаботиться о ком-либо, да?

Не передергивай, Малфой! — окрикнул его Грюм. — С тобой еще разберется твой декан. Вряд он сильно порадовался известию о том, что вытворяет его студент… Мы решаем сейчас, как поступить со всеми вами. Ослушаться приказа директора по какой-то идиотской причине! Альбус, а это не в первый раз…

Может, хватит? — Гарри поставил ноги на пол, решив положить конец этому тягостному диалогу. Парнишке-то не привыкать, но он видел, что Гермиона уже на грани срыва, вот-вот зарыдает.

А, мистер Поттер… — колдун в серебристой мантии удовлетворенно кивнул своему соседу справа. — Вы ведете себя непривычно тихо сегодня. Я уж начал беспокоиться…

Не стоило. Итак, ваше решение? Нам последовать примеру братьев Криви, не так ли? Полчаса на сборы…

Гарри, ваш проступок… — начал директор.

Очень серьезный. Мы поняли.

И за это вас нужно бы…

Отчислить. Но — к сожалению для вас и к счастью для нас — это невозможно сделать в данное время.

Поттер, вы в этом уверены?

Да, профессор МакГонагалл. Без меня не справиться вашей стороне, Гермиона необходима для моего душевного равновесия, а одного Драко исключать просто глупо. Меня ведь нужно всеми силами удержать в магическом сообществе, — спокойным тоном, но с крайне отвратительным состоянием на душе начал объяснение Гарри. — Как же там было?.. Ах да, у меня не самая легкая судьба и довольно сложная миссия, для достижения которой понадобится много сил и эмоций. Я способен действовать лишь на порывах, а без них стану совершенно равнодушным. Испытывая же злость и обиду, я показываю, что мне небезразличны ваши поступки и ваша судьба. Я ничего не пропустил, господин директор?

Последняя реплика прозвучала, как пощечина. Альбус Дамблдор ссутулился и словно бы постарел на десять лет. Вот только Гарри было еще больнее.

Подслушиваешь под дверями? — рявкнул Аластор Грюм, первым приходя в себя от шока.

Проходил мимо.

Что? Да как ты смеешь!

Что здесь за шум? — в комнату ворвалась мадам Помфри с подносом, заставленным зельями, который она быстро поставила на ближайший стол и, уперев руки в бока, грозно повернулась к преподавателям. — Вы что творите, а? Альбус, куда ты смотришь? Так вы мне совсем угробите ребенка… У мальчика нервная горячка была меньше месяца назад, он едва выкарабкался! А вы опять решили довести… Ну уж нет… Так, чтобы в ближайшие пятнадцать минут здесь никого не было! Мне нужно осмотреть ребят.

С Поппи Помфри никто спорить не решился. Директор не стал комментировать последние слова Гарри, а лишь посоветовал никому не рассказывать о случившемся в прошлую ночь — нехорошо показывать детям, что можно безнаказанно нарушать школьные правила. Полчаса спустя, войдя в гостиную, первое, что сделал Гарри Поттер, — это собрал всех ребят со своего факультета и, опираясь на последний полученный опыт, произнес длинный прочувствованный монолог на тему того, как проводить полнолуние нельзя.

Сумрачная комната, уставленная полками с сотнями стеклянных банок, где плавали в разноцветных зельях кусочки животных и растений, мало изменилась после пятого курса: та же заспиртованная гадость, единственная горящая свеча… Вместо Омута Памяти на столе теперь лежала груда свитков пергамента, на одном из которых хозяин кабинета что-то писал сейчас.

Я пришел, сэр.

Вижу.

Северус Снейп отложил в сторону проверенное сочинение, поставил перо в чернильницу и повернулся к своему студенту — тот держался ровно, спокойно, и только нервно сжимающиеся пальцы в кулаки выдавали его нервозность.

Как вы себя чувствуете?

Нормально… Мадам Помфри разрешила нам всем уйти, сэр.