Hoshi_Murasaki - Дурная кровь

— Люциус, держи меня, я его сейчас точно убью... — проговорила Лорейн. — Ты... А почему она ничего мне не сказала?

— Так она не была уверена, что это не от газовой плитки полыхнуло, — довольно улыбнулся Орион, — и что ей вот это не померещилось.

— Мама! — по-девчачьи взвизгнула она, схватившись за Малфоя, да тот и сам попятился: рука мальчишки вспыхнула ярко-голубым огнем от локтя до запястья. — Прекрати немедленно!

— Да ладно, это прикольно, — фыркнул тот и потушил огонь, показав совершенно чистую ладонь. Одежда тоже не пострадала. — Знаешь, сколько бабла за такие фокусы отваливают?

— Ах вот откуда у тебя деньги... А говорил, в карты выиграл!

— Карты — детский сад. И неинтересно, когда насквозь все масти видно. Правда, — самокритично добавил Орион, — один идиот недавно попытался мой фокус повторить. Я всем говорил, что там особая горючая смесь, как у циркачей, бла-бла, палиться ж нельзя... Ну и увезли в больницу идиота, хорошо, жив остался.

— Стоп, — прервал увлеченную дискуссию Малфой. — А бабушку ты зачем из дома выжил?

— А фиг ли она меня постоянно воспитывала? — снова сощурился мальчишка. — Бойся боженьку, не то накажет, ее-то типа наказал уже — нами с мамой, исчадьями адскими...

— Она что, правда такое говорила?

— Зачем мне врать-то?

— Затем, что ты все время врешь, — произнесла Лорейн и упала на диван. — Ужас. Ладно, насчет мамы я еще соглашусь, она порой становилась невыносимой... с этими ее экстрасенсами и прочей дрянью. Но мне-то ты почему ничего не сказал?!

— А, — Орион ковырнул ковер мыском. — Ну, сперва, значит, я не умел. Не в смысле с огоньком побаловаться, а объяснить. Но быстро дотумкал, что за такие дела меня живо военные заберут или еще кто — бабушка-то постоянно при мне эту муть по телику смотрела. И начал ныкаться. А тебя ж никогда дома не было. А когда была — думаю, блин, а вдруг ты тоже напугаешься и меня разлюбишь? — Он вздохнул. — Потом... это мне вроде пять было, да? Ты мне рассказала про волшебство, школу вашу, спрашивала, не было ли со мной чего странного. А я решил, что если скажу — было, ты меня в эту школу запихнешь, раз так положено. А нафига? Мне с тобой лучше. Вырасту, бабла заработаю, купим дом, тачку там зачетную... Вот. Вроде все сказал.

— Однако, — только и смог вымолвить Малфой после долгого молчания.

— Сволочь ты, а не сын, — добавила Лорейн. — Иди сюда, скотина.

— Бить будешь? — опасливо спросил тот.

— Непременно буду. Вон как Люциуса отец лупит: найду в парке дубину покрепче и ка-ак врежу! Или шваброй вломлю, чтоб далеко не ходить.

— Лорейн, — настойчиво окликнул Малфой. — Письмо ведь ему все равно придет! А он явно волшебник одаренный, если научился справляться со своей силой так рано!

— Ну и что?

Он выразительно промолчал.

— Ч-черт! — она схватилась за голову. — И что мне, прятаться с ним? Или в другую школу его отдать? В Америку драпать? Так у меня денег столько нет...

— Э, да вы о чем вообще? — нахмурился Орион.

— О том, что в Британии сейчас крайне неспокойно, к сильным волшебникам присматриваются самые разные силы, и... лучше не выделяться. Особенно полукровным... — Люциус покосился на его мать.

— Я вообще магглорожденная, — огрызнулась она, но про отца Ориона по-прежнему не сказала ни слова.

— Тем более.

— А, помню, ты говорила... — Орион вздохнул. — А вообще в эту школу нельзя не ходить? Ну придет письмо, выкину! Мне ж одиннадцать вот-вот стукнет... на-афиг!

— Нельзя. Ты будешь становиться сильнее, а это уже не фокусы... Я одного не понимаю, как служба по надзору за несовершеннолетними не отреагировала на выходки твоего сыночка, — фыркнул Малфой.

— Здравствуй! Он же со мной живет, а я зарегистрированная волшебница. А Орион палочкой не пользовался!

— Пользовался, — с видом смертника, идущего на казнь, сознался тот. — Ты вышла куда-то без нее, я и взял попробовать.

— И? — с видом, не сулящим ничего хорошего, спросила Лорейн.

— Ну че... сперва окно выбил, потом вставил. Я ж помню, как ты тарелку битую чинила. А если б не сумел, сказал бы, что мячом пульнул, схлопотал по шее, вот и все...

— Это же была твоя палочка, они отслеживают их, а не волшебников, — сообразил Люциус. — Тогда все в порядке.

— Да уж, порядочек... — пробормотала Лорейн. — Наверно, моя мать так же ошалела, когда узнала, что я волшебница. Но я-то хоть морально была к этому готова, а она того... немного...

— Мам, — позвал Орион, — может, спать, а? Завтра договорим! Тебе ж на работу!

— Да какая тут работа...

— А жрать мы на что будем?!

— А фокусы показывать кто мастер?.. — Лорейн выдохлась. — Все, правда, давайте по койкам. Пойду гляну, как там мелкий...

— Вот, блин, свалились вы нам на голову, мистер, — буркнул Орион, укладываясь на диван. — Не было печали! Так, может, никто и не узнал бы.

— Узнали бы. Письмо, помнишь?

— Все равно еще время оставалось. А теперь маман психовать будет... Ладно, я сплю...

— Спокойной ночи, — пожелал Люциус и отправился умыться, потом тихо вошел в спальню. Лорейн, видимо, отключилась, едва коснувшись головой подушки, Драко тоже сладко спал. Собственно, ему самому ничего другого не оставалось делать, кроме как улечься на каменной твердости кровать и постараться уснуть.

Проснулся он до рассвета, бесшумно поднялся, взял на руки начавшего возиться и похныкивать Драко (кажется, Лорейн вставала к нему посреди ночи, но Люциус не сумел заставить себя проснуться). Сама Лорейн еще спала — головой в подушку, как давным-давно, только ворох спутанных рыжеватых кудряшек наружу, одеяло, как водится, поперек, голые ноги видны во всей красе: спала она в одной футболке и трусиках. Он хотел было укрыть ее из соображений приличия, но побоялся разбудить.

Люциус вышел в гостиную, осторожно подошел к Ориону, разметавшемуся на продавленном диване: ноги на спинке, голова чуть ли не на полу, одеяло скомкано где-то под боком, — заглянул ему в лицо... и вздрогнул.

Когда мальчишка не корчил рож, сходство было особенно заметным. Те же черты лица, тот же цвет волос, а глаза он вчера еще рассмотрел...

"Побоялась, что заберут, — сразу понял Малфой. — Кто она такая? Никто, нищая магглокровка, а... А, собственно, теперь-то что?!"

Он пригляделся: на свесившейся руке Ориона — вот теперь, кажется, понятно, откуда взялось это имя, — виднелась полузажившая ссадина. Этого будет довольно, чтобы удостовериться...

Люциус аппарировал раньше, чем мальчишка успел продрать сонные глаза. Правда, тому было не до гостя, — он глянул на часы и кинулся в спальню.

— Ма-а-ать! Подъем! Работа!

— Твою ж... — Лорейн подскочила, огляделась. — А эти где?

— А хрен знает, свалили, так нам же лучше, — философски ответил Орион. — Давай в душ, ма, я пойду твою колымагу раскочегарю.