Iskander100500 - На крючке у Фортуны (бывш. Поймай меня, Дамблдор!)

— Кто ее знает, — пожал плечами я, — Говорят, на этом Турнире люди пачками по трое гибли, а когда использовали василиска, так еще и зрителей подставили под удар.

— Ну, хорошо. Но вряд ли у нас есть достаточно сильный студент, чтобы пробить защиту артефакта.

— Ну, так ведь не обязательно самому лезть же…

— Да-да, точно… Империус и Обливиэйт. Тем более, здесь Каркаров… Мордредовы панталоны, как я сразу не подумал об этом…

— Ну, Дамблдор вон тоже не подумал и ничего, не укоряет себя вроде, — снова пожал плечами я. По-моему, это действие входит мне в привычку, — Так вы защитили Кубок?

— Да, конечно, я убедил директора сделать это, — закивал Сириус, — Надеюсь, этого хватит.

— Хотелось бы. Но, если все ж таки мое имя вылетит из Кубка, то шибко не удивляйся. Это всего лишь будет значить, что против меня и Дамблдора кто-то довольно способный ведет игру в своих целях, и это не обязательно Беллатрикс. Я полагаю, что кто-то, возможно и она, собирается вернуть тело Темному Лорду.

— Что? Ты уверен? — панический взгляд Сириуса давал примерное представление о реакции остальных на подобную новость.

— Ни сколько, но вывод напрашивается сам собой. Ты же не думаешь, что она действует по своей воле?

— Пожалуй, она слишком безумна, чтобы строить собственные планы, — согласился крестный, — Ладно, смысла гадать пока нет, сегодня вечером узнаем, что делать с этим, и нужно ли вообще что-то делать.

— Ага, тогда пока, до вечера. И удачи тебе на занятиях с француженками, только не сильно там флиртуй, а то мадам Максим тебе оторвет все лишнее, — хитро ухмыльнувшись, я пошел на выход.

— Вот можешь ты испортить настроение… — проворчал Сириус.

***

За завтраком прилетели совы, которые принесли интересные новости в газетах. Визенгамот постановил, что переизбрание Министра сейчас проводить не выгодно из-за проводимого Турнира Трех Волшебников. Короче говоря, Министру дали последний шанс исправиться и если что-то пойдет не так на Турнире, то его точно выпнут на все четыре стороны после такого, так что можно рассчитывать на лучшую охрану всех туров. Хотя бы это радует.

Весь день был, словно на иголках, да и остальные студенты не сильно отставали, правда, мало кто меня мог бы понять сейчас, кроме Блэка, конечно. Пытался отвлечься на занятия, но выходило откровенно плохо. Дошло до того, что я не заметил, как одна наглая герань чуть не отхватила приличную часть моей кисти — вовремя Аббот (Травологию нам поставили с Пуффендуем) хлопнула по пасти растению. Я тихонько поблагодарил ее, отчего девушка слегка зарделась. Кажется, я стал оказывать какое-то подозрительно смущающее влияние на противоположный пол, что, конечно, мне сильно льстило, но не рано ли?

Попытался после занятий переключиться на что-то, кроме предстоящего события, но не вышло. Заклинания получались не так как нужно, я совершенно не мог сконцентрироваться. И чего бы мне так потеряться из-за такой мелочи, но ожидание просто убивало всякое желание что-либо делать…

И вот, настало время ужина. Нервозное ожидание чувствовалось за версту от Большого Зала. Иностранные студенты нервничали ничуть не меньше нашего. Те, кому не предстояло участвовать, то есть большая часть школы, просто слегка нервно обсуждали кандидатуры в Чемпионы. Слышал, что близнецы принимали ставки до сих пор. Было даже ненароком подумал, что стоит поставить на себя, но решил, что надо верить хоть во что-то хорошее, а потому оставалось скрестить пальцы, руки, ноги и вообще любые имеющиеся в наличии конечности, чтобы мне повезло сегодня не стать одних из этих… Очень уж жить хотелось.

Драко видел мою нервозность, но смолчал. Он вообще какой-то сдержанный стал последнее время, мне даже интересно стало, в чем же причина. Есть ничего я не стал — кусок в горло не лез от волнения. Я видел, что Сириус за столом преподавателей тоже не особо утруждал себя подъемом такой тяжести, как ложка или вилка. Он лишь хмуро смотрел перед собой, скрестив руки на груди. Дамблдор время от времени задавал ему какие-то вопросы, на что тот, видимо, отвечал крайне односложно, раз первый отстал от него, решив, видимо, что Блэк просто не в духе.

Когда, наконец, большая часть удовлетворила свои физиологические потребности, Дамблдор поднялся и откашлялся, а тарелки стали девственно чистыми.

— Итак, Кубок Огня готов принять решение, — начал директор, Зал мгновенно умолк, — Когда имена Чемпионов будут названы, прошу их пройти в комнату позади преподавательского стола, — старик указал на дверь, что находилась на противоположной стороне от входа в Зал, — Там организаторы раздадут инструкции к первому туру.

Чтобы усилить эффект, великий светлый потушил свечи в Зале, отчего тот погрузился в полутьму, оставаясь полуосвещенным благодаря лишь пламени Кубка. Народ давно уже замер, но теперь еще все взгляды приковались, как один к пламени. Наконец, пламя изменило цвет с синего на бордовый, взмыв на метр вверх, выплевывая тем самым чуть подгорелый кусок пергамента. Дамблдор ловко ухватил клочок с именем первого Чемпиона. Весь зал напряженно ждал, а директор будто нарочно еще откашлялся, пытаясь оттянуть время, но потом все же произнес отчетливым голосом:

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! — звуковой волной от оваций, которыми разразился Зал, можно было стекла вышибать. Приятели Крама смачно хлопали того по спине, пока он двигался вдоль стола к Дамблдору, а потом от него в сторону двери.

Прошла, наверное, целая вечность, а не одна минута, прежде чем Кубок вспыхнул повторно. Зал приготовился к очередной новости. Вот легкий обрывок наверняка надушенного французского пергамента опустился в руку старика, и он соизволил оповестить всех:

— Чемпион Шармбатона — Флер Делакур! — и вновь зал рукоплескал, как в последний раз, особенно усердствовали старшекурсники, провожая взглядами приглядную фигурку удаляющейся девушки.

Так, сейчас должен быть Седрик, но главное, это чтобы Кубок не посмел выбросить четвертый пергамент. Я даже стал на всякий случай перебирать в голове заклятия, чтобы уничтожить в случае чего треклятый артефакт раньше, чем он сможет выбросить имя четвертого Чемпиона, если такой будет. Правда, я слишком поздно вспомнил, что сам же просил защитить артефакт еще понадежней.

Кубок разродился, наконец, в третий раз. Сейчас решался самый важный момент для Хогвартса. Многие студенты привстали со своих скамеек, чтобы лучше видеть происходящее. И вот директор поймал смятый комочек бумажки, после чего сделал паузу, обведя взглядом весь Зал, как бы желая убедиться, все ли его слышат, все ли его видят, а потом опустил взгляд к пергаменту и немного погодя произнес не таким громким и торжественным голосом, как предыдущие два раза: