Iskander100500 - На крючке у Фортуны (бывш. Поймай меня, Дамблдор!)

— Ничего страшного, мадам Помфри, просто Драко немного переволновался, — постарался я успокоить целительницу. Та понаблюдала с пару секунд пристальным взглядом за Малфоем, а потом, кивнув, удалилась.

— Драко, из-за чего такой тон? Вроде всем факультетом были рады, что представитель Хогвартса — слизеринец. Так в чем проблема? Или кто-то не доволен моим выступлением? Так пусть сами попробуют.

— Прости, — блондин потупился в пол, но потом, все же, оторвал взгляд от сцепленных пальцев, — Просто только во время этого задания все поняли, какой ошибкой было бы участие любого слизеринца в этом турнире.

— А другие факультеты ты в расчет не берешь? — хмуро спросил я.

— Я… не знаю… да, любого ученика Хогвартса… — еле слышно пробормотал Малфой, — Все сходили с ума, глядя на то, что вытворяли драконы. Мне казалось, что мир рухнул, когда тебя обволокло огнем. Несколько наших девчонок даже сознание потеряли. Гринграсс-младшая и Мелисса Боул с пятого курса, кажется. Сегодня старосты собирали факультет в гостиной, чтобы решить вопрос по поводу этого Турнира. Меня просили передать тебе их слова… Можно было, конечно, и в гостиной, но я решил, что одному мне попроще будет. Так вот слова факультета: «Мертвый слизеринец — бесполезный слизеринец».

Глава 88.

— Для понимания, поясню: ребята имеют в виду, что можешь смело проигрывать этот треклятый Турнир. Живым ты больше пользы приносишь факультету, чем, если окочуришься, не достигнув финала Турнира. Поэтому даже не вздумай загнуться. Факультет ставит тебе цель: выжить! Даже те, кто бросал свое имя в Кубок согласились с общим мнением, так что плюнь на все. Если видишь, что твое действие грозит смертью, даже не вздумай браться за это, отбрось чертову гордость и делай ноги. Слизерин — факультет хитрых и амбициозных, а не безрассудных и храбрых.

Я воистину проникся этой речью. Мой факультет обо мне заботится. Я чуть не всплакнул от умиления.

— Спасибо, что передал мне слова факультета, Драко. Я, правда, ценю эту заботу. Мой опекун, Сириус Блэк, кстати, навестил отдел магических игр и спорта в нашем Министерстве и устроил им там, если не Варфоломеевскую ночь, то день взбучек это точно, раз они даже соизволили принять решение об изменении второго тура до более безопасного уровня.

Драко смотрел на меня с выпученными глазами.

— Он, что? Блэк крут! Передай ему от всего факультета Слизерин личную благодарность за его действия, хоть я и понимаю, что права не имею принимать такие решения, но уверен, ребята бы меня поддержали. Да и профессор Блэк ради тебя старается все же. Но все равно, передай.

— О, я думаю, ему придутся по душе подобные слова. Профессор Блэк, бывший в свою бытность гриффиндорцем, получающий благодарности от всего факультета Слизерин! Это точно стоит запечатленного кадра!

***

За следующий день меня успели посетить еще, кроме неизменной троицы в лице Блэка, Люпина и Тонкс, Грейнджер и Лавгуд. Первая пускала слезу по мне несчастному и ситуации в целом. Для нее, как магглорожденной это было просто ужасно, наверное. Это зачерствелые в своем средневековом стиле аристократишки могли спокойно взирать, как подросток, к тому же девушка, корчится от боли, когда ее ноги горят, словно у ведьмы на костре. Для магглов же подобная развлекуха в диковинку, от слова дикость. Лавгуд вела свои пространные речи, вставляя различные фразы так, между прочим, типа: «Папа писал, что пойманный им заглот редкого бирюзового цвета. Странно, что магические существа плохо переносят запах полыни». И все в таком стиле, но она определенно делала какие-то намеки. К моему великому удивлению, Гермиона чмокнула меня в щечку и выскочила за дверь, продолжая ронять слезу по поводу ужасов магического мира. Луна же тоже решила меня удивить, проведя рукой по моим волосам, словно пытаясь их разгладить, а потом провела тыльной стороной руки по щеке, пробормотав что-то типа: «Такой теплый…». После чего спокойно пожелала мне выздоровления и удалилась, полностью проигнорировав мой удивленный взгляд. Кстати, Драко рассказал, что «эта твоя странная» во время моего выступления просто закрыла глаза и что-то все время шептала, а может и в полный голос говорила, там же не слышно было ничего.

В общем, мои посетители состояли из какого-то странного контингента. Последним, перед самой выпиской, ко мне сподобился заглянуть сам Виктор Крам. Он честно пытался поинтересоваться моим здоровьем, но с его ломанным английским это выглядело печально. Мы немного поболтали об уровне сложности этого Турнира, после чего Виктор, как он просил его называть, поздравил с более-менее успешным завершением первого этапа и выказал свое восхищение тем, что четырнадцатилетний мальчишка справился с тем, с чем с трудом удалось ему и почти Флер. Вот честно, не знаю, выбрался бы я вообще живым на месте Флер или нет. Вполне возможно, что со мной могло все закончиться печально для меня. Но это все лирика жанра. А впереди еще два этапа. Как подумаю, так содрогаюсь.

Помфри обещала уже утром отпустить, но с наказом раз в неделю являться на проверку. Еще я заметил, что магия моя стала приобретать долгожданный контроль. Похоже, тот выброс и его последующее укрощение моей волей, наконец, покорило свободную новую магию, магию Певереллов. Заметил все это я, когда тайком от Помфри, которая строго настрого запретила любые магические манипуляции, проверял некоторые беспалочковые невербально. Почти минуту смог удержать свою кровать вместе с собой, а это, знаете ли, что-то. Притом, кровать совершенно не качало, она не дрожала и даже опустилась на пол, как пушинка. Так что можно поздравить себя, одной проблемой меньше.

По выходу из больнички отдал ожерелье Дамблдора Сириусу со всеми соответствующими словами от директора. Блэк обещал препарировать и директора и ожерелье. Первого на лоскутки за идею, второе на магические составляющие — самим пригодится такая классная игрушка. Можно собрать какую-нибудь дрянь типа ожерелья подчинения, да забросить в стан противника с одним из, но это так, задел на будущее. Правда, поразмыслив, решили оставить директора в покое. Меньше знает — крепче спит. А чтобы при случае лишних вопросов не возникло, решено было воссоздать аналог, но поглощающий крупицу магии и то, только если есть избыток. Благо, Джеймс, который со слов Сириуса такую мешанину из бусин на коленке мог сбацать, научил кое-чему и друзей. Так что уж в две головы-то они с Римусом сделают что надо. Я, конечно, подивился тому, что Поттер-старший все-таки не последним лоботрясом был.

Ни Сириус, ни Дамблдор не соврали по поводу охоты на редкого, а точнее, одного единственного в своем роде, меня. Мать моя Моргана, я и шага ступить не мог, чтобы не оказаться в окружении стайки девчонок. Отбивался легким отталкивающим беспалочковым, а то опрыскают зельем каким. Еду перепроверял три раза подряд, даже не прячась ни от кого. Приятели с факультета только посмеивались. Всю корреспонденцию приходилось отсортировывать в перчатках, дабы не словить что-нибудь. Вся часть от неизвестных мне фамилий автоматически уничтожалась сразу банальным Инсендио. Те же из них, что имели печать перстня Лорда, приходилось читать. Мало ли, что там? Таким вот образом получил уже три приглашения на балы в мэнорах. И все три, как назло, в разное время и не перекликаются даже с тем, который в Хогвартсе будет. Первым, Паркинсонам, я вежливо отказал сразу же, даже не раздумывая. Какими бы прелестными артефактами они не обладали, но иметь с ними что-то общее я даже близко не хотел. Вторыми оказались Малфои. Их письмо я пока отложил, не дав никакого ответа, решив поразмыслить. Третье приглашение последовало от Лорда Гринграсса. Но это и понятно с какой-то стороны. С самим Лордом у меня имеется знакомство, так что пригласить он меня имел достаточно прав, к тому же младшая дочурка вон подрастает, надо куда-то сбагрить, а тут такое чудо — ну чем не Мерлин. И ведь не откажешь так сходу. Отложил до лучших времен в стопку к Малфоевскому приглашению. Возможно, стоит проконсультироваться с Сириусом.