Уильям Саймон - Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера

Через несколько дней я взамен попросил у него информацию. Я не сказал прямо: «Раз я дал тебе, тогда давай и ты мне что-нибудь». Однако сам считаю, что принцип взаимообмена – очень мощный прием влияния. Я сказал, что он сильно облегчил бы мне жизнь, если бы дополнительно к списку прислал все подробные описания ошибок, которые отправлял в DEC за последние два года. Тогда, объяснил я, просто можно будет добавить их в базу данных в хронологическом порядке. Такая просьба была очень рискованной. Я просил Нейла прислать мне все, что у него было. Если бы и это не вызвало у него подозрений, то ничего бы не вызвало. Я прождал пару дней как на иголках, а потом увидел сообщение от Нейла, переадресованное на мой почтовый ящик в Университете Южной Калифорнии. Я в нетерпении открыл письмо и уже хотел сказать себе: «Поиграли, Кевин, и хватит». Однако там было все! Я только что выиграл у VMS всю подноготную о ее слабых местах!

Заполучив копию этой базы данных об ошибках, я пожелал поподробнее изучить программу Loginout, которая использовалась для входа в систему VMS. Нейл уже знал, что именно Деррелл разрабатывал эту программу. Мне было любопытно, смог ли он найти в ней какие-либо уязвимости.

Нейл ответил мне письмом с кое-какими техническими вопросами об алгоритме Purdy Polynomial, применявшемся в VMS для шифрования паролей. Он потратил месяцы, может быть, даже годы, пытаясь разгадать шифровальный алгоритм или по крайней мере оптимизировать свой код для взлома паролей VMS. У него был вопрос типа «да или нет», который касался одного математического аспекта, лежавшего в основе алгоритма Purdy. Вместо того чтобы искать ответ, я решил просто угадать. А почему бы и нет? У меня был 50 %-ный шанс попасть вслепую. К сожалению, я не попал. Из-за собственной лени я сам себя выдал.

Нейл все же не отшил меня, а прислал письмо, где заявлял, что нашел самую серьезную ошибку в системе безопасности VMS, в той самой программе входа, которую я просил его проанализировать. Он полагал, что информация настолько конфиденциальная, что может послать мне ее только обычной почтой.

Он меня, наверное, совсем за дурака держал. Я, зная, что уже проиграл, назвал ему реальный почтовый адрес Деррелла в DEC.

В следующий раз, когда я вошел в Hicom, чтобы проверить, что там творится, у меня на экране появилось сообщение:

Я улыбнулся. В чем же дело? Тут я сообразил: он уже знает, что обкраден, поэтому мне нечего терять.

Я позвонил.

«Привет, Нейл, что случилось?»

«Привет, дружище», – сказал он без гнева, угроз и враждебности. Мы были как два старых друга.

Мы проговорили по телефону несколько часов. Я рассказал ему во всех деталях, как именно похищал у него информацию на протяжении нескольких лет. Я подумал, что обо всем этом можно рассказать, так как уже никогда не буду его использовать.

Мы стали заядлыми телефонными собеседниками, иногда по нескольку дней подряд созванивались и висели на телефоне по нескольку часов. В конце концов, у нас были схожие интересы: Нейлу нравилось находить уязвимости, а мне нравилось их использовать. Он рассказал, что с ним связывалась Национальная полиция Финляндии по поводу того взлома, который я провернул в Nokia. Нейл предложил обучить меня некоторым своим умным методам поиска ошибок. Однако сначала мне нужно было бы подробнее изучить внутреннюю организацию системы VMS, то есть, образно говоря, узнать, что там у нее под капотом. Нейл сказал, что я слишком много времени потратил на добычу информации, а нужно было как раз учить матчасть. Интересно, что он дал мне даже пару практических уроков, чтобы я подробнее разобрался в материале. Потом Нейл проверил мою самостоятельную работу и покритиковал ее. Специалист VMS по обнаружению уязвимостей обучал хакера работать с операционной системой. Ну не поразительно ли это?

Позже я перехватил электронное письмо, которое, как полагал, Нейл послал в ФБР. Вот что там было написано:

В этом файле регистрации были указаны даты и время, когда я отправлял сообщения с моего аккаунта в Hicom на один из общедоступных аккаунтов, который сделал себе в почтовой системе пух, расположенной в Денвере. Кто же та Кэтлин, которой было адресовано сообщение? Я с вероятностью в 99 % посчитал, что это была знакомая мне Кэтлин Карсон, особый агент ФБР.

Подобное электронное письмо явно говорило о том, что Нейл сотрудничал с ФБР. Меня это не удивило: в конце концов, это я ударил первым и, возможно, заслуживал от него такого ответа. Мне так нравилось болтать с ним и узнавать, что у него в голове. Каким же разочарованием было обнаружить, что Нейл просто продолжал начатую игру, надеясь, что сможет помочь федералам прижучить меня. Хотя я всегда соблюдал меры предосторожности, когда звонил ему, мне показалось, что лучше вообще оборвать с Нейлом все контакты, чтобы не давать ФБР новых ниточек, по которым меня можно выследить.

Как вы, наверное, знаете, в ходе уголовного процесса государственный обвинитель для ознакомления обязан представлять обвиняемому имеющиеся доказательства. Среди документов, которые позже мне предъявили, был один, который одновременно показывал и глубину отношений Нейла и ФБР, а также важность этого сотрудничества для федералов. Впервые увидев копию этого письма, я, откровенно говоря, был удивлен.