Б. Седов - Без Надежды

Больше всего проблем на этом отрезке операции мне доставили торчащие из плиты остатки перерезанной мною арматуры. Не сама плита; не острые осколки напольного покрытия, так и стремящиеся впиться мне в рожу; не страх перед тем, что сейчас что-нибудь случится с домкратом, плита опустится вниз, и меня передавит аккурат на две равные части; а гребаные куски пятимиллиметровой проволоки, которые цепляли меня за все, за что только можно, и самое главное… Ну за что можно чувствительнее всего зацепить мужика?

Одним словом, я рисковал выбраться из этой переделки кастратом.

Но я этого не хотел!!!

Беспомощно подрыгал свободной, не опорной ногой, оптом выдал несколько емких ругательств, а когда не помогли и они, просипел:

– Помоги, Серый! Штаны отцепи! И куртку… Бы-ы-ыльдь!!! – Я ощутил, как Серегина ладонь шарится в районе моей ширинки. – Да не гладь ты меня, а отцепляй! Твою мать, Сварадзе!

– Денис, а чего это у тебя за хреновина? – словно не о чем было больше спросить, словно нечем было больше заняться, хладнокровно поинтересовался Серега, ощупывая… нет, не то, о чем вы подумали, а одну хитрую штуку, которую я – так, на всякий пожарный – прицепил себе на пояс еще во вторник. Муляж взрывного устройства, который, насмотревшись по телевизору передач про мусульманских шахидов и уединившись в светкиной ванной, изготовил из отработанной батарейки, двух проводков, маленького кнопочного выключателя, трех кусков хозяйственного мыла и нескольких полиэтиленовых пакетов. Если меня сегодня прихватят, с этой обманкой на пузе есть мизерный шанс блефануть, взять лягавых на понт и попробовать вырваться. Вот только рассказывать об этом я не хотел даже Сереге. – Денис, у тебя бомба, что ли? Зачем?

– Идиот! Какая там бомба, к чертовой бабушке! Ревматизм у меня! Пояс от ревматизма…

«На брюхе?» – тут же хмыкнул ехидно мой внутренний голос.

– …Пояс, – из последних сил простонал я и подумал: «Еще немного – и рухну вниз!» – Отцепляй давай!

Винни-Пуху в кроличьей норе было не в пример проще. Там не было арматуры! Там не было этого дурака Сварадзе!

«Блин! (Зато там был Пятачок). И чего же я, идиот, пожалел пять минут на то, чтобы приподнять эту плиту еще немного повыше! И чего же я не настоял, чтобы в хранилище отправлялся Серега! Идиот! Импотент! Распроклятье!!!»

Как ни старались Сварадзе и арматура, но к тому моменту, когда я все-таки выбрался из проема, мое мужское достоинство оставалось в полной сохранности. Что нельзя было сказать об одежде и ободранных в кровь локтях и коленях. Из ссадины на щеке, оказавшейся довольно глубокой, струилась липкая кровь. Но мне сейчас было не до нее.

Какая может быть, к дьяволу, кровь! Какие могут быть ссадины, когда до заветного рюкзака, набитого баксами, остается всего один шаг! Надо лишь протянуть руку, и…

Вот только, на то, чтобы, образно выражаясь, протянуть руку, а по сути – обернуться и посмотреть, где этот несчастный рюкзак, у меня решимости и не хватало.

«А вдруг обернусь, и окажется, что ошибся и попал вовсе не туда, куда собирался – не в хранилище, а в совершенно другое помещение банка? – нахлобучивал я себя. – А вдруг, даже если сейчас я и нахожусь в депозитарии, никакого рюкзака здесь вовсе нет? А вдруг Наталья мне про него просто напарила? А вдруг его забрали вчера, пока мы торчали в Бегуницах? А вдруг… Как же много этих проклятых „А вдруг“! Непролазные горы!

Но продолжать – вернее, заканчивать – начатое, хочешь, не хочешь, а надо. Осмотреться все же придется. И в худшем случае убедиться, что нам попалась пустышка. Но не тянуть трусливо время, когда в любой момент меня здесь может накрыть охрана».

– Ну чего там? – нетерпеливо подал голос снизу Сварадзе.

– Погоди ты! – Я перевел взгляд с пустых стеллажей на противоположную стену. Примерно метрах в пяти от меня луч коногонки высветил из темноты ровные ряды блестящих узеньких дверец.

«Частные сейфы», – сообразил я и перевел взгляд левее. И сразу мне в глаза бросилось то, что я так мечтал здесь увидеть.

Рюкзачок, действительно, находился в хранилище! При этом, что странно, никто даже не позаботился заныкать его понадежнее.

«Выходит, в этом помещении не оказалось подходящего по размерам сейфа? – Я еще раз обвел взглядом депозитарий. Луч света опять пробежал по пустым стеллажам, ровным ячейкам маленьких металлических ящиков. Ничего похожего на вместительный сейф здесь, действительно, не было. – Но ведь можно было распихать содержимое рюкзака по нескольким ячейкам! Или его хозяевам показалось достаточным и того, что он просто стоит в „неприступном“ депозитарии? Или в этом мешке попросту ничего нет такого, за что стоит всерьез беспокоиться? Вот з-зараза!»

Последняя мысль очень мне не понравилась, и я, стремясь поскорее развеять леденящие душу сомнения, шагнул к рюкзаку.

– Чего там, Денис? – еще раз спросил из подвала Сварадзе.

– Сейчас!

Это был не тот рюкзак, с какими туристы ходят в походы, а садоводы толкаются в электричках по дороге на дачу. Слишком мал для подобных целей. И слишком велик, чтобы в нем таскать учебники в школу. Зато он как раз подходил для того, чтобы сложить в него нужную мне и Сварадзе (Глеб обойдется!) сумму. И даже больше!

Я трясущейся рукой коснулся гладкого нейлонового бока заветного рюкзачка и ощутил нечто, на ощупь очень напоминающее забандероленные пачки дензнаков.

У меня сладко заныло внутри! У меня перехватило дыхание! Йес!!! С первой попытки я попал, куда надо!

– Чего там, Денис?

«А, иди ты! – Я отстегнул верхний клапан, судорожно принялся распутывать навороченный узел завязки. – Все-таки вдруг это не деньги, а „куклы“? – мелькнула в мозгу страшная мысль, но я тут же себя успокоил: – Какому же идиоту придет в голову сдавать на хранение в депозитарий банка обычные „куклы“? Это денежки! Милые моей жадной душонке хрусты, и не иначе!»

Узел наконец покорился, и я раздвинул руками узкое чрево рюкзака, доверху набитого аккуратно упакованными в целлофан пачками долларов. Достал одну из них, покрутил в пальцах, убедился, что в ней пятьдесят «двадцаток» – тысяча баксов, и в тот же момент меня оставили и нервное напряжение, и «золотая лихорадка». Я стал хладнокровен, как буддистский монах. Меня перестало трясти. Мне даже стало обидно, что все произошло настолько легко.

Впрочем, дело было еще не закончено. Предстояло отсюда уйти. И сделать это как можно быстрее. Чего тянуть и дожидаться, когда проснется охрана?

– Чего там, Денис? – раз в пятый или в шестой поинтересовался снизу Сварадзе, и я подошел к проему, демонстративно покачал перед ним рюкзачком, сообщил:

– Здесь штук двести, не меньше. Хорошо мы зашли.

– Так кидай его сюда. И спускайся. – Серега отступил от проема. – Да кидай же! Время, Денис! – Он стоял возле домкрата и ждал, когда я, идиот, и правда кину ему рюкзачок.