Борис Седов - Мстительница

— Я очень ждала, когда, наконец, здесь объявится Толстая Задница. Она так и не обозначилась.

— У нее забот полон рот в других местах. Скорее ты встретишь ее где-нибудь в Питере, нежели здесь. Хотя в «Простоквашине» она бывает, но, похоже, не так уж и часто. За семь дней я ее видел здесь всего пару раз. Продолжай топить меня, Тома.

— Охранники — те, что днем торчат у ворот, а по ночам дежурят на территории — одни и те же или всякий раз новые? — спросила Тамара и тут же поджала губы, смущенная тем, что взяла вот и ляпнула очередную чепуху. Да разве может быть такое, чтобы всякий раз новые?

Но, как ни странно, детектив поправил сползшую с плеча лямку рюкзака и серьезно ответил:

— На воротах одни, ночные — другие. Пересменки в девять утра и девять вечера. График дежурств — два через два по двенадцать часов. Стандартный, — зачем-то уточнил он. И быстро произвел в уме калькуляцию: — Получается, в штате четыре привратника и восемь ночных сторожей. Итого — двенадцать быков…

— Впечатляюще!

— …Всех знаю в лицо, — не обратил внимания на Тамарину реплику Петр. — На всех есть фотографии. Потом передам дубликаты тебе. С собой их сегодня не брал.

— Никаких перемен в составе охраны за неделю не отмечал?

— Всё четко. Одни и те же бандитские рожи. И ни единого изменения в графике.

— Все «бендеровцы»?

— Без вариантов.

— Они в курсе того, что здесь творится?

— Естественно, нет! Тоже без вариантов.

— Сколько собак выпускается на ночь?

— Три добермана. Гуляют по территории с двенадцати вечера до пяти утра.

Тропинка закончилась. Они вышли из леса в полусотне метров от терпеливо дожидавшейся их белой «Нивы», и Тамара с облегчением вытряхнула из корзинки в траву опостылевшие червивые подберезовики.

— Куда теперь, командир?

— Сперва перекусим, потом съездим к дому Светланы Петровны. Но там даже не будем вылезать из машины. Просто провезу тебя мимо, чтобы знала, где живет эта задница. И ложимся на обратный курс. В Питер. На сегодня программа закончена. Всё, что хотел, я тебе показал; всё, о чем пожелала, я тебе рассказал. Теперь предстоит вдвоем составлять стратегический план, разрабатывать тактику и открывать военные действия. Ты как? Согласна?

— Вполне.

— Вот и отлично. Завтра пожалуй на военный совет, аппетитная, умная. Жду тебя на том же месте в тот же час. В восемь на «Звездной». — Не доходя до машины, Петр остановился, легко сбросил с плеч свой видавший виды рюкзак, достал из него сверток с чудо-материей, вновь легким движением расстелил ее на жесткой стерне, водрузил на нее термос и пакет с бутербродами. — И не звони мне больше по домашнему телефону. Запомни сотовый. Он простой. — Детектив назвал номер своей трубы. — Еще есть вопросы? — бросил он взгляд на присевшую на краешек подстилки Тамару.

— Есть… — сказала она.

Так и подмывало язвительным тоном спросить, неужели Петр на полном серьезе считает, что его домашний может быть на прослушке. Но Тамара сдержалась. (Зачем со второго дня знакомства выставлять себя напоказ отъявленной язвой и портить с напарником отношения?)

— .. .Только на этот раз не вопрос. Просьба.

— Хм, просьба. — Чрезмерно серьезный в начале дня, детектив на глазах превращался в привычного рубаху-парня. — Постараюсь исполнить. Сделаю всё, что в моих силах. Давай, гони свою просьбу.

— Петр, не дразни меня больше аппетитной и умной. Ведь я не дразню тебя Арчи Гудвином.

— Арчи Гудвином? — Удивление, отразившееся на загорелом лице детектива совершенно не выглядело наигранным. — А кто это такой?..

С творчеством Рекса Стаута Петр явно не был знаком.

Зато насколько эффектно из-под полы его выцветшей камуфляжки выглядывала кобура с австрийской автоматической «Астрой А-90»!

Он даже не сомневался в том, что Герда ему позвонит (рано или поздно это должно произойти обязательно). И с изумлением отмечал, что с нетерпением ждет этого звонка. Что неестественно часто вспоминает высокую тоненькую девчонку, способную одним ударом ноги замочить здоровенного мужика, а уже через минуту выглядеть столь трогательно-беззащитной, что рука сама собой тянется, чтобы погладить ее по темноволосой головке, — приласкать, пожалеть, восемь лет не видевшую нормальной человеческой жизни, сиротку.

Возможно, именно потому, на какой-то момент расчувствовавшись чуть больше, чем себе позволял (вернее, не позволял никогда), он оставил Герде номер телефона диспетчера, известный лишь посвященным из посвященных, и, ни на миг не задумавшись, предложил ей если и не свое покровительство, то поддержку — это уж точно:

«Если будет туго, звони».

С подтекстом:

Будет просто желание, то звони всё равно.

О том, что такое желание у Герды появится, он знал— сумел разглядеть эту девчонку насквозь буквально за двадцать минут, что они провели с глазу на глаз в кабинете с развешанными по стене подделками под Шагала и Гончарову и еретическим ковром на полу.

В том, что Герде будет туго…

Притом, очень туго!!! И очень скоро!!!

…он знал наверняка.

Потому, что никогда не кидался, очертя голову, в какое-нибудь выгодное предприятие, которое ему предлагали даже стократно проверенные до этого клиенты. Всегда, как бы ни был стеснен во времени, какой бы процент от оплаты предстоящей работы ни приходилось выложить за информацию, Олег досконально проверял предстоящий заказ:

…всех, кто в этом деле замешан хоть в самой ничтожной мере;

…свою будущую жертву, далеко не ограничиваясь лишь ее анкетными данными и сведениями, что должны помочь в проведении операции;

…цель, которую преследует клиент, мечтая видеть мертвым своего компаньона или своего конкурента… или черт его знает, кого там еще;

…тщательно прокачивал, наконец, и самого клиента. Если он новый — узнать о нем, как можно больше, это само собой разумеющееся. Если работал с ним раньше или имеешь о нем отличные рекомендации от надежных людей — выяснить то, что не сумел узнать раньше, это тоже само собой разумеющееся.

И если вдруг обнаружится самый ничтожнейший фактик, который насторожит хоть чуть-чуть — сразу крест на заказе!

«Извините, но за это я не возьмусь. Подыщите исполнителя попроще. Вы же знаете…»

Знали…

Те, кому положено знать, знали о том, что Гепатит «С» — элита, идеальнейший исполнитель приговоров — всегда долго и скрупулезно (на взгляд непрофессионала — слишком долго и скрупулезно) готовит свои операции, берется в среднем за пять-шесть заказов в год и дерет за каждый из них непомерные бабки. Но так же знали они и о том, что все его операции прошли без сучка, без задоринки. Притом, что каждая (если б в подобных делах была шкала сложности) оценивалась по наивысшей категории.