Борис Седов - Мстительница

…Именно таким делом и оказалось то, с чем в начале июня на Олега вышел директор охранного агентства из Петербурга «Богданов и Пинкертон» Бондаренко Андрей Николаевич. Одним махом следовало решить сразу три проблемы: вытащить с зоны двух девок, отбывавших там сроки (одна — за наркотики, другая — за разбой); замочить одного из воротил новомосковского бизнеса, ко всему прочему еще и депутата Госдумы; а заодно еще и забрать у него из домашнего сейфа зип, содержащий некую сверхважную информацию.

— Что, всё одновременно? — Первой реакцией видавшего виды Олега, когда он услышал подобное предложение, было неподдельное удивление. — Сразу и девки, и воротила, и зип?

— Именно так. Одновременно всё провернуть будет проще, чем по отдельности, — заверил одетый с иголочки молодой человек, с которым Ласковая Смерть встретился в небольшом придорожном кафе в пяти километрах от Зеленограда. — Нашими аналитиками разработан план, и если вы даете согласие на участие в операции, этот план будет вам предоставлен. А далее вы с ним ознакомитесь, при необходимости внесете свои коррективы…

— Какой план? Какие, в задницу, аналитики? — непочтительно перебил своего собеседника Гепатит и ловко изловил за кружевную оборку передничка проходившую мимо их столика официантку. — Повтори мне, красавица, кофе. И принеси мороженое.

— Какое? — девушка с интересом окинула взглядом черноволосого мачо в светлых джинсах и китайских кроссовках, которым абсолютно не соответствовали массивный перстень с большим красным камнем и толстая золотая цепь, выглядывавшая из-за ворота линялой футболки.

«Бижутерия», — пришла к выводу официантка и повторила вопрос:

— Какое мороженое?

— На твой выбор, красавица. — Мачо выпустил кружевную оборку и «поддельный» рубин ярко блеснул в узком солнечном лучике, просочившемся внутрь кафе сквозь щелочку в жалюзи. — …Я всегда сам себе аналитик, — как ни в чем не бывало, продолжил он прерванный разговор, стоило девушке удалиться от столика. — Я всегда сам составляю все планы…

— Но вы работаете на нашу фирму не один год, — осмелился напомнить своему собеседнику эмиссар из Петербурга, и при этом его трехсотдолларовые очки от Картье стремительно запотели.

— Я ни на кого не работаю. Я лишь выполняю заказы, которые сочту достойными для себя. Заруби это себе на носу и передай то же самое Бондаренко. — Ласковая Смерть поднялся из-за стола, давая понять, что так толком и не начавшийся разговор окончен. — Звоните через три дня. Я подумаю. А мороженое скушаешь сам. Не обижай официантку. — Он бросил на стол мятую двадцатидолларовую купюру и вышел на улицу.

…Через распахнутое окно из подсобки девушка в нарядном передничке с кружевными оборками наблюдала за тем, как мачо в китайских кроссовках и линялой футболке ныряет за руль красной спортивной машинки, и в тот же момент у машинки резво складывается назад брезентовый верх. Еще секунда, и двухместная лайба стоимостью тысяч в сто баксов, на прощание скрипнув резиной, срывается в сторону Москвы. На мгновение на пальце левой руки, небрежно лежащей на узком руле, ярко вспыхивает рубиновый огонек.

«Нет, всё-таки не бижутерия, — изменила мнение официантка и понесла мороженое и двойной каппучино очкарику — приятелю только что столь эффектно отчалившего от их ресторанчика мачо. — Пускай жрет, а то вон какой тощий. Интересно, а у этого франтика что за машина?»

…Олег в это время уже набирал на сотовом номер.

— Да, слушаю. — Ответили сразу. Голос, казалось, принадлежал девчонке не старше пятнадцати, но эта «девчонка» к своим сорока успела провести по зонам и крыткам четырнадцать лет, собрав огромный букет разноцветных статей. — Я слушаю. Говорите.

— Оля, привет.

— О! — только и успела ответить она. На более длинную фразу Олег не оставил ей времени.

— «Богданов и Пинкертон». Вся информация за последние полгода. Это первое. Богданов Василий… как там его?

— Сергеевич, — мгновенно отреагировала Ольга.

— Молодец, склерозом еще не страдаешь. По Богданову мне то же самое. Последние шесть месяцев. Это второе. Третье: помнишь, года четыре назад он вытащил свою дочь из «Крестов», подставив вместо нее какую-то зачуханку?

— Было такое, — деловито ответила Ольга.

— Мне надо знать про эту молодку. [62] Молодка(уголовн.) — заключенная молодого возраста. Всё, что сумеешь надыбать. Откуда взялась? Какая сейчас? Где чалится? Какой масти? [63] Масть(уголовн.) — статус заключенного-мужчины в неформальной иерархии (козел, блатной и т. п). В тюремном мире мужчин существуют четыре основные касты (в порядке понижения статуса): блатные (черные), мужики (серые), козлы (красные), опущенные (голубые) Каждая каста внутри имеет свою иерархию. Тюремная субкультура чрезвычайно консервативна, вертикальные переходы (повышение статуса) практически невозможны. Существование мастей признается и учитывается сотрудниками ИТУ Например, прежде, чем отправить наказанного заключенного в камеру ШИЗО или ПКТ, дежурный спрашивает о его масти (заключенных разных групп держат в разных камерах). У женщин столь четкого разделения нет, но некое подобие кастовости также существует: мурки или блатные (черные), бабы или колхозницы (серые), шпильки или козлицы (красные), ковырялки (розовые). На каком положении? С кем корешится? У нее должна быть подружка, парашютистка. [64] Парашютистка(уголовн.) — налетчица. Про нее тоже всё, что узнаешь. Теперь четвертое: собери информацию по всем куражным [65] Куражныйили карман(уголовн.) — богатый человек. из Новомосковска или ближайших окрестностей, имеющих хоть какое-то отношение к Государственной Думе. Сколько на всё потребуется времени?

— Неделя. — Ольга ни секунды не размышляла. А Олег отлично знал ее правило: увеличивать необходимый для сбора информации срок не меньше чем втрое. Вот и на этот раз…

— Сорок восемь часов, — жестко отрезал он. И улыбнулся при мысли, что подобный маленький торг повторяется между ними каждый раз вот уже на протяжении семи лет их совместной работы. — Делай что хочешь, хоть обращайся в Интерпол или ГРУ, но… сорок восемь часов.

— Хорошо, — обреченно вздохнула Ольга (обреченный вздох тоже стал неотъемлемым атрибутом ее общения с шефом). — Удачи, Олег. Перезвоню.

Она была одной из тех немногих, кто мог выйти на Гепатита не через диспетчера, а напрямую. И она входила в узкий круг тех наиболее приближенных к Ласковой Смерти (числом не более двадцати) человек, проверенных в деле не раз и не два. Тех, с кем Олег давно работал бок о бок, кого без сомнений посвящал в свои «производственные» секреты, кому мог смело доверить свою жизнь. Проворачивать сомнительные (мягко говоря!) дела в одиночку, рассчитывать лишь на себя — вариант идеальный. Но ничего идеального не бывает. Всегда где-нибудь есть хоть малейший изъян. Подобным изъяном в работе Олега было то, что всё, за что бы ни брался, он никогда бы не смог провернуть в одиночку. Потому и пришлось лет десять назад собрать вокруг себя небольшую группу надежных соратников. А уже вокруг нее разворачивать обширную сеть агентуры. При том, что ни один из обычных агентов и близко не представлял, на кого он работает. Пока что эта система не дала ни единого сбоя.