Б. Седов - Удача

Усевшись на место, я стал ждать.

Но прошел час, затем другой, и ничего не происходило.

Часов у меня не было, поэтому я определял время на глазок. Но я не знал, что сейчас снаружи – утро, вечер или ночь. Это начинало меня раздражать, и внутри зашевелилась страшненькая мысль – а если это все-таки настоящее заточение? Может быть, я зря жду визита Игроков, зря придумываю язвительные фразы, которыми намерен встретить их? Может быть, вот тут-то, в этой комнате, все и кончилось? И именно отсюда начнется моя долгая, а также белая и стерильная дорога в будущее, имя которому – Вечность?

Я не увижу больше ни одного человеческого лица, не услышу обращенных ко мне слов, и единственным звуком будет здесь звук моего собственного голоса, произносящий никчемные и странные фразы, которые, бессмысленно прозвучав, умрут здесь вместе со мной…

Но это же пытка, а любая пытка должна иметь какой-то смысл, если только те, кто держат человека в одиночке, не наслаждаются тем, как их узник постепенно сходит с ума. Игроки, а я был твердо уверен, что нахожусь именно в их руках, такими маньяками не были, значит… Ну, и что это значит?

Я запутался и начал с самого начала.

Я – у Игроков.

Они отстранили меня от операции с кокаином.

Ага! Может быть, они просто хотят подержать меня тут, пока разберутся с этим делом, а потом отпустят? Но зачем тогда эта белая камера, зачем вся эта клоунада с бесшумным подсовыванием подноса с едой, с открывающейся стенкой, за которой был душ?..

Ничего не понимаю.

Если Наринскому нужно было дезактивировать меня на некоторое время, он мог просто оставить меня с Ритой в каком-нибудь спокойном месте, на острове, в конце концов, да и все тут! Или, может быть, Наринский решил изъять Знахаря из общества навсегда – тогда проще было бы меня застрелить или отравить… И кормить через амбразуру не надо! Еще и сигареты дали…

А может быть, он все-таки решил меня уничтожить, а сердобольная Рита уговорила его не делать этого? Но она же понимает, что лучше сразу убить, чем заставить человека из года в год, из десятилетия в десятилетие разглядывать свои стареющие и покрывающиеся морщинами руки, свое умирающее тело…

Что-то здесь не так.

За такими не совсем приятными размышлениями прошло еще часа два.

Я выкурил полпачки и вконец запутался в предположениях и вариантах своего непонятного будущего.

Сейчас бы пивка, тоскливо подумал я, и тут где-то вверху послышался электрический щелчок. Я так и подскочил от неожиданности. Посмотрев на потолок, я не обнаружил на нем ничего нового. Матовая белая поверхность и четыре маленьких камеры слежения по углам. Я совсем забыл о них, а ведь наверняка все это время кто-то внимательно следил за мной. Понятное дело, не за тем, как я сидел на унитазе или ел, а за тем, каким было мое лицо во время всех этих моих размышлений. Впрочем даже идиоту было бы понятно, о чем будет думать человек в моем положении.

Вот его разбудили, дали умыться, накормили и оставили в покое. И никаких намеков на то, чтобы объяснить где он и что его ждет. И этот человек естественным образом начинает размышлять на строго определенную тему. Размышления отражаются на его лице. И опытный психолог, следя за ним, сможет определить, что происходит у этого человека внутри. Понятное дело, можно сохранять каменную неподвижность мимики, но она-то ведь тоже говорит о многом…

Щелчок повторился, и в камере раздался странный, какой-то совсем не человеческий голос. Было впечатление, что ко мне обращается робот. Сначала я не понял, в чем дело, а потом вспомнил, что существуют приборы, которые обезличивают голос и вообще могут придать ему любое звучание. Иногда нечто подобное можно услышать на музыкальных записях.

Голос сказал:

– Константин Разин, вы находитесь в специальном изоляторе, принадлежащем известной вам организации. Инициатором помещения вас сюда является Владилен Наринский. Вопросы, касающиеся местонахождения этого изолятора и сроков вашего пребывания здесь, останутся без ответа. Вы можете задавать любые другие вопросы и получите на них ответы в зависимости от того, будет ли в этом смысл.

Голос умолк, и я понял, что над потолком имеется еще некоторое пространство, где и был, судя по всему, установлен динамик.

Да, блин, интересно получается…

«В зависимости от того, будет ли в этом смысл!»

Это для кого, для них, что ли?

Я закурил и, перебравшись поближе к унитазу, чтобы стряхивать в него пепел, уселся на пол, опершись спиной о стену.

Выпустив дым в потолок и представив себе, что он угодил прямо в нос моему невидимому собеседнику, я подумал и спросил:

– Который час?

– Ответа не будет.

Понятно. Ничего другого и не следовало ожидать. Ладно, тогда попробуем по-другому.

– Кто вы? – спросил я и глубоко затянулся. После небольшой паузы прозвучал ответ:

– Лично я – ваш персональный наставник. Вы можете называть меня Наставником.

– Наставник… Интересно… Вы – Игрок? – Да.

– Зачем я здесь?

– Здесь будет решена ваша дальнейшая судьба.

– Вы считаете себя вправе решать мою судьбу? – Да.

Однако строго…

Я бросил окурок в унитаз и закурил следующую сигарету.

Тут мне в голову пришла оригинальная мысль, и я ехидно спросил:

– Я могу получить пиво?

– Да.

Я был уверен в том, что мне откажут в такой идиотской просьбе, но вышло совсем по-другому. И я не нашел ничего лучше, чем ляпнуть:

– Это что, исполнение последнего желания приговоренного к смерти?

– Возможно.

Да-а-а… Тут не забалуешь!

– Что значит – «возможно»? – поинтересовался я. Голос ответил:

– Это будет зависеть от результата наших бесед.

– Вы сказали – бесед. Вы собираетесь беседовать со мной долго и упорно?

– Все зависит от ваших ответов на мои вопросы.

В двери открылось отверстие, и я увидел две бутылки пива, стоявшие на уже знакомом мне белом подносе. Рядом с ними имелся пластиковый стакан.

Поднявшись с пола, я забрал поднос, и амбразура закрылась.

Посмотрев, каким пивом решили побаловать меня Игроки, я возликовал.

Это был мой любимый «Грольш». Но я обрадовался не сорту пива, стал бы я восторгаться из-за такой ерунды. Это был знак. Это была Рита. Только она могла позаботиться о том, чтобы мне выдали именно «Грольш».

И, значит, сейчас она сидит рядом с этим долбаным Наставником и, глядя на экран монитора, видит меня.

Я нагло посмотрел в черный глазок камеры и сказал:

– Спасибо, Рита. В ответ – тишина. Ага, значит, я угадал.

Но тут мне в голову пришла мысль о том, что это вовсе не Рита, а хитрый Наринский решил подсунуть мне мой любимый сорт пива, и теперь, видя, как я обрадовался своей фантазии, сидит и хихикает, сволочь…