Александр Золотько - Под кровью — грязь

– Твою мать, – уже значительно явственней услышал Гаврилин, и на лицо ему выплеснулось что-то холодное. Рот, как оказалось, у Гаврилина был открыт, поэтому вода попала в горло, и Гаврилин закашлялся.

Больно то как, подумал Гаврилин, пытаясь перевернуться и прокашляться. У него дико болела шея, возле самого основания черепа, за ухом.

– Очнулся? Нет? – голос знакомый и требовательный, нужно открыть глаза.

Гаврилин застонал. Веки были тяжелые, к тому же, вода заливала глаза, поэтому весь процесс поднимания век занял почти минуту, а потом еще минуту Гаврилин пытался понять, что же именно находится у него перед лицом.

Глаза. Чьи-то неподвижные глаза. На чьем-то неподвижном лице. Знакомом лице. Потом…

Черт. Гаврилин вспомнил все разом и попытался встать. Вернее сесть. За что был наказан приступом боли.

– Очнулся, – удовлетворенно сказал кто-то слева.

Гаврилин покосился в сторону голоса. Ага, таки Хорунжий появился, шевельнулась вялая мысль.

– Что здесь у тебя произошло? – спросил Хорунжий.

– Помоги встать, – попросил Гаврилин, пошарив вокруг себя руками.

Хорунжий ухватил Гаврилина подмышки и помог подняться.

– Постоишь, или помочь сесть? – спросил Хорунжий.

– Сейчас, – сказал Гаврилин, прислушиваясь к своим ощущениям, – лучше я сяду.

– Тогда давай сразу в кресло, – предложил Хорунжий.

– Дав… ой, мама, – Гаврилин схватился за шею.

Хорунжий почти подтащил Гаврилина к креслу и усадил в него.

– Пришел в себя?

– В некотором роде.

– Что здесь произошло?

Гаврилин обвел взглядом кабинет. Охранник. Это с его трупом лицом к лицу лежал Гаврилин. Артем Олегович, с пистолетом в руке, очень неудобно запрокинувшись на спину, с сильно подогнутыми коленками. И пистолет в руке.

Убить пришел? А хрен тебе навстречу! Убить.

– Ты можешь говорить? Что здесь произошло?

– Ничего особенного. Просто Артем Олегович зашел к нам в гости поговорить, да заодно и пристрелить своего знакомого Александра Гаврилина. Можешь себе представить?

– Могу. Я уже видел его телохранителя в приемной.

– Да? А я не видел, – удивился Гаврилин. Ощущение своего тела потихоньку возвращалось к нему, вместе с памятью и способностью мыслить и говорить.

– Дай мне воды, – попросил Гаврилин.

– Извини, всю воду из кувшина пришлось вылить на тебя. Ты очень крепко спал.

– Спал. – Гаврилин снова потер шею.

– И что здесь произошло после того, как пришел Артем Олегович.

– Пришел Палач…

– Кто?

– Ну, человек один.

– Я знаю, кто это, просто удивился.

– Я тоже, когда понял, кто спас мне жизнь.

Хорунжий присвистнул.

– Вот именно, – подтвердил Гаврилин, – совершенно с вами согласен. Оказалось, что мы с Палачом уже раньше сталкивались, и он решил именно сегодня со мной побеседовать.

– Побеседовал?

– Почти. Он очень торопился, поэтому просил меня передать кое-что начальству и ушел, убедив меня его не провожать.

– Когда думаешь связываться с начальством?

– С этим? – уточнил Гаврилин, ткнув пальцем в сторону трупа. К нему возвращалось уже ставшее привычным за последнее время плохое настроение.

– С кем-нибудь другим.

– Извини, это мой единственный контакт. Остается надеяться, что со мной попытаются связаться. Или у тебя есть свой канал связи?

– Угу, личный телефон Артема Олеговича.

– Это радует.

– До слез.

Хорунжий и Гаврилин помолчали. Вот такие пироги, подумал Гаврилин. И что прикажете делать в такой ситуации? Вызвать скорую помощь? Или сразу же застрелиться?

– Что будем делать? – почти в один голос спросили Гаврилин и Хорунжий, переглянулись и засмеялись.

– Действительно, что будем делать? – спросил Гаврилин.

– Я полагаю, что для начала нам стоит куда-нибудь пристроить покойников. Нам только не хватало сейчас появления заинтересованных парней из компетентных органов.

– И куда мы их денем? – поинтересовался Гаврилин, – три трупа все-таки.

Хорунжий задумчиво прошел по комнате, аккуратно переступив натекшую лужу крови.

– Так, у меня внизу машина, завернем во что-нибудь тела и вывезем.

– Куда вывезем и что скажем постовым, если они этим заинтересуются?

– За город ехать не будем, есть тут одно место неподалеку, поэтому блокпосты нам не грозят. В крайнем случае, покажу «корочку». Выглядит почти совсем как настоящая.

Хорунжий потер ладони.

– Ладно, схожу вниз, гляну как там что и вернусь. Ты пока прикинь, во что заворачивать тела будем.

Вам завернуть или так возьмете? Завернуть. И нарежьте, пожалуйста, тоненько. Гаврилин закрыл глаза. Что теперь делать?

Палач хочет через него пообщаться с руководством. Гаврилин тоже хотел бы пообщаться с руководством. И он совершенно не знает, как с этим руководством связаться.

Конспирация хренова. Может, звякнуть секретарше Артема Олеговича? Хотя… И самое главное, как все отреагируют на сообщение об этой куче трупов? Как?

Еще этот запах!.. Порох, сгоревший в смеси с кровью. Спокойно. Гаврилин стукнул кулаком по столу, боль отдалась в шее. Черт! Он, между прочим, сегодня родился второй раз. Третий. Второй раз он родился после того, как ничего не получилось у Артема Олеговича, а третий раз – когда Палач отчего-то решил нарушить приказ.

Кстати, о приказе. Если покойник не врал, и Палач тоже сказал правду, то приказ поступил от кого-то, кого Гаврилин и знать не знал. От кого? От хрена моего. От неизвестного доброжелателя.

Так, ладно. Пункт первый – избавиться от покойников. Пункт второй – попытаться связаться с … Хоть с кем-нибудь. Пункт третий – остаться в живых. Пункт четвертый – …

– Во что будем заворачивать? – спросил Хорунжий с порога.

– В шторы, в ковер. Все равно ковер уже в крови.

– Тогда давай в темпе.

– Хорошо, – сказал Гаврилин, вставая с кресла.

– Оттащим нашего начальника в сторону, завернем Лешу в ковер.

– Кого в ковер?

– Охранника нашего звали Лешей.

– А, да. Что, кстати, скажем его родным, или кто там у него?

– Он студент. Был студентом. Живет в общаге. Так что, хватятся его не так, чтобы очень скоро. А мы скажем, если к тому моменту ничего не произойдет, что он просто не вышел на работу.

– Просто не вышел на работу. Ладно, приступим.

– Кстати, – вспомнил Хорунжий, наклоняясь над телом, – я ведь нашел компанию твоего соседа.

– И?..

– Странно получается, оказывается, к ним подошел какой-то мужик, дал денег и попросил, чтобы они разобрались с парой жлобов во дворе. Назвал точно место и время.

– Точное время и место, – повторил Гаврилин, – чем дальше, тем страньше.

– Ноги придерживай, – сказал Хорунжий.

Когда он спал последний раз? Вчера? Позавчера? Три дня назад? Палач не помнил этого. Да и какая разница? Осталось потерпеть совсем немного. Совсем чуть-чуть.