Александр Золотько - Тень Дракона

– Именно сегодня?

– Или завтра, или через неделю… Вопрос об этом не стоял так остро, поверь. Все шло по плану. Все шло точно по плану… Убийства, группа, ты в качестве свидетеля, снова убийства, потом приезд матери вашего Гремлина, паника… Неуловимый и неуязвимый Дракон, издевающийся над героическими сыщиками…

– Чушь.

– Ничего подобного – вполне реальная вещь. Потом умер бы ты и кто-то из группы. Лучше – все. И я исчез бы. Испарился. А потом, месяца через четыре-пять, снова появился бы бумажный дракон. И ты полагаешь, что кто-нибудь из руководителей города решился бы придать это гласности? Милый мой. Они бы сидели тише воды и ниже травы, надеясь только на то, что их минет чаша сия. И бумажные драконы опять исчезли бы, – Дракон засмеялся хрипло, – на время. Чтобы появиться снова, но уже в виде визитных карточек и почтовых открыток. И всякий, получивший такое послание, поспешил бы выполнить просьбу. Поэтому вы должны были не просто умереть, но умереть страшно, так, чтобы никто не мог выдать это за героическую схватку с преступником.

Шатов попытался изменить позу, но у него ничего не получилось.

– Не дергайся, – посоветовал Дракон, – без толку.

– Красиво говоришь, – Шатов хотел сказать это легко, с улыбкой, и у него получилось. – Только планчик дал сбой. Да? И ты был вынужден импровизировать на ходу. А импровизация – не твоя стихия. Ты испугался и убил заказчика. Спортсмена.

– Я его не убивал, – усмехнулся Дракон.

– Мы уже об этом говорили, не повторяйся.

– Это ты повторяешься, Шатов. Это вы его убили в перестрелке. Вернее, Таранов его убил. А я только спас его семью от позора. Вашему майору в голову пришла замечательная идея – пожалеть жену и еще не родившегося ребенка Рыжова. И то, что ты свидетель…

– Понятно, – кивнул Шатов, – это только ускорило развязку.

– Именно. Ты решил стать жертвенным животным и начать громко кричать о наших с тобой интимных делах.

– И ты испугался!

– Я не испугался… – сказал Дракон.

– Испугался, ты смертельно испугался, Дракон. Ты ведь любишь жизнь, хоть и не можешь жить без смерти.

– А если и испугался? Что из того? Что? Все мы хотим жить. Даже такая дрянь как ты хочет жить.

– Честно? – устало спросил Шатов. – Уже не хочу. Ты добился того, чего хотел. Ты начал стирать меня. Я сам начал себя стирать, черту за чертой, все, как ты сказал, только…

– Что только?

– Только я начал это делать с инстинкта самосохранения. Я не боюсь умереть. Если бы я сейчас мог обменять мою жизнь на твою…

– Если бы мог, Шатов, – Дракон встал. – Но пора заканчивать преамбулу.

– И переходить к амбуле, – подсказал Шатов.

Дракон, не ответив, пересек помещение и скрылся за дверью.

Конец первого действия, констатировал Шатов.

Вообще-то, по правилам и канонам он должен сейчас тянуть время в надежде на помощь. Их хватятся, Пирог знает, что они поехали на площадь… Хватятся, как же.

Вначале Пирог будет ждать. Час, два, три. Потом… Что потом? Потом он попытается дозвониться до майора, или до Климова, или до Балазанова. Майор и Климов не ответят, а Балазанов… Может и ответить, сказать, что Сергиевский и Димка пошли за Шатовым, оставив Балазанова возле машины.

Это еще пара часов. Потом…

Это уже в зависимости от желания Дракона. Можно даже позвонить Пирогу и вызвать его немедленно на встречу. И Гремлина можно вызвать. И обоих убить.

Вот это будет интересно. Уничтожить всю группу. Об этом толдычил Дракон. Замечательно. Как все может замечательно для Дракона закончиться.

Есть другие варианты?

Конечно, меня бросается искать Хорунжий. Прошлый раз он прицепил ко мне микропередатчик и почти успел догнать меня в лесу. Почти. Сейчас же… Шатов засмеялся. Потом резко оборвал смех, чтобы остановить истерику.

Он же сам сегодня переоделся во все сухое. Сменил обувь и куртку. Если что-то такое и было в одежде, то… Одна надежда на Вику, на то, что она не забыла… Если вообще собиралась.

Похоже на то, что с этой стороны помощи также ожидать не приходится. Что и следовало доказать. Значит, единственное, что остается Шатову – красиво умереть. Героически. Во всяком случае, попытаться не путаться в соплях и просьбах о пощаде.

Дверь распахнулась, и Дракон волоком втащил мешок. Тяжелый. Мешок застонал.

Майор или Климов.

Следом появился Балазанов. Он втащил второго.

Все в сборе. Всех нас собрал Дракон. Всех.

И теперь начинается…

Балазанов подтащил обоих оперативников поближе к Шатову. Глаза завязаны, во рту у обоих – кляп. Руки за спиной скованы наручниками.

– Убери повязки и кляпы, – распорядился Дракон.

Майор откашлялся, а Климов застонал, заваливаясь на бок. Ему досталось больше других. Кровь черными потеками застыла по всему лицу.

Балазанов прислонил Климова спиной к стене, похлопал по щеке. Огляделся по сторонам, встал и подошел в угол помещения, к луже, натекшей из-под стены. Набрал в горсть воды и плеснул ее в лицо Климову:

– Оживай, Дима!

Климов пробормотал что-то невнятное, веки его приподнялись, но видны были только белки. Два белых полумесяца на темном лице.

– Бедняга… – Балазанов наконец посмотрел на Шатова. – Жизнь полна неожиданностей.

– И сволочей.

– Не без того, Женя. Так уж все получилось.

– Вот что значит не сделанный вовремя аборт, – сказал Сергиевский.

Балазанов засмеялся:

– Не нужно так злиться. Дураком оказался не я, а вы, товарищ майор.

– Время покажет, Саня. Еще не вечер.

– Уже не вечер, товарищ майор. Уже не вечер. Уже ночь. Самое зловещее время суток, – Балазанов оглянулся на Дракона. – С кого начинаем?

– Что там с Климовым? – спросил, не приближаясь, Дракон.

– Я его слишком сильно приложил. Похоже – сильное сотрясение мозга.

– Жаль, я планировал начать с него. Тогда мы пообщаемся с майором.

– Что тебе нужно? – спросил Шатов, понимая, что сейчас произойдет нечто такое, чему он не сможет помешать.

– Практически ничего. Мне нужно твое внимание. Приступайте, Дима, – Дракон сел на табуретку, немного демонстративно скрестив руки на груди.

Балазанов огляделся.

– Балазанов, – окликнул его Шатов.

– Чего? – Балазанов взял в углу ящик и принес его к Сергиевскому.

– Чего тебе нужно во всем этом? Бабки?

– Острых ощущений ему нужно, – сказал майор.

Балазанов сел на ящик.

– Он же в ментовку пошел ради этого. Ему все равно, на какой стороне играть в эту игру, в сыщики-разбойники. Правда, Саня?

– Не правда, – Балазанов достал из кармана зажигалку и сигареты, закурил. – Мне не нравится убегать. Мне нравится только догонять. А правила мне мешают.

– Прекращайте разговоры, – бросил Дракон.

– А ты мне рот закрой, – засмеялся Шатов. – Хочу и разговариваю. Это ты вон Балазанову запрещай, он у тебя сегодня в собаках. А завтра он в чем будет? В чем ты завтра будешь, Балазанов?