Александр Золотько - Зубы Дракона

– Нет, – Игорь открыл небольшую дверцу в стене, которую Шатов принял поначалу за распределительный щит, достал пистолет и несколько обойм.

Не сводя взгляда с Шатова, Игорь вставил в пистолет обойму и передернул затвор.

– Все понятно, – кивнул Шатов, – вопросов больше нет. Где прикажете сидеть?

– В одной из спален. Можешь взять с собой и девку, – Игорь подождал, пока Шатов со Светланой выйдет из комнаты во внутренний коридор, и вышел следом, закрыв за собой дверь на ключ.

Недобрые у него глазки. Совсем недобрые. Вот также он рассматривал Шатова при первой встрече. Вот сейчас как влупит в спину из своего девятимиллиметрового итальянского чудовища. Шатов такие видел только в кино и в справочнике. И патронов в такой дуре было почти два десятка.

А нас здесь, если считать вместе с орущей сейчас Еленой, всего пятеро. В себя он стрелять не будет, выходит, четверо. Если даже не считать запасных обойм, которых Игорек сунул в карманы не менее четырех, то каждый может получить пуль эдак по пять.

Шатов остановился перед дверью с надписью «Спальня 2», потянул за дверную ручку и заглянул во внутрь, щелкнув выключателем.

Просто, но со вкусом. Две кровати вдоль стен, стол между ними. Одна лампа под потолком, забранная металлической сеткой.

– Входи, Света, и будь хозяйкой, – разрешил Шатов и сел на кровать. Не возражаешь, если я расположусь на этой?

– Нет, – тихо ответила Светлана.

Попахивало сыростью, не липкой сыростью болота, а пряной сыростью нежилого помещения. Шатов пощупал одеяло, на котором сидел. Нормально, не влажное.

– Успокоилась? – спросил Шатов.

– Да, – Света села на свободную кровать, поджала ноги и обняла себя за плечи.

Что-то она совсем расклеилась. Непохожа на себя. Куда-то подевались решительность и уверенность в себе. И сексуальность они унесли с собой. Но руки не дрожат, на это Шатов обратило внимание. У него всегда начинают трястись руки, когда приходится волноваться. Потому и стрельбой в свое время не стал заниматься.

Из автомата в армии, правда, стрелял на «отлично», но это было раз в месяц, по двенадцать патронов из положения лежа.

– Что-то мне плохо, – слабым голосом сказала девушка. – Холодно.

Шатов молча встащил со своей кровати одеяло и набросил Светлане на плечи.

– Нет, меня изнутри трясет. Нас ведь могли убить?

– Свободно, теперь, правда, нас можно достать разве что атомной бомбой. Или пистолет Игорька, – подумав, добавил Шатов. – У тебя как отношения с преподавателем, удовлетворительные?

Крик Елены, доносящийся из коридора, стал тише, а потом и вообще затих.

– Даме сделали укольчик, – констатировал Шатов. – Может, тебе тоже?

– Нет, – зябко передернула плечами Светлана, – я не люблю уколы. А после сегодняшнего…

Красная точка на шее у Андрея Валентиновича. А он ведь умирал у нее на глазах.

– Тогда я схожу, найду тебе чего-нибудь согревающего, а ты пока подожди, только дверь не закрывай.

– Тут двери снаружи закрываются, – прошептала Светлана.

– Я тоже это заметил, – прошептал Шатов. – Излишества архитектуры.

За дверью Шатов задержался, рассматривая засов. Крепкая штука. Если задвинуть, фиг выломишь. А чего только не придет Игорю в голову на досуге.

Засов входил в узкую щель возле двери.

Щель, говорите. Ну-ну.

Шатов похлопал себя по карманам. Ничего подходящего. И вообще ничего металлического. Только вот «командирские» часы на браслете. Жалко, но ничего не поделаешь. Браслет отсоединялся от часов легко. Хороший браслет, его Шатову подарили как-то на день рождения. Сейчас такие делают только за большие деньги.

Интересно, насколько глубокая щель?

Звенья браслета вошли в щель только после сильного нажатия большего пальца и вытащить их без применения зубила или другого крепкого инструмента, Шатову представилось невозможным.

Свобода есть осознанная необходимость, продекламировал Шатов и пошел к столовой, дверь которой была открыта.

– Привет честной компании, – поздоровался Шатов.

Никто не ответил.

Звонарев что-то рассматривал на столе, а Дмитрий Петрович дремал с усталым видом, прислонившись к стене.

– А где старший?

– Они в компьютерной, – сказал Дмитрий Петрович, не открывая глаз.

– 0ни вам уже свою пушку показывали? – спросил Шатов, открывая и закрывая шкафчики в глубине столовой.

– Уже, – кивнул Дмитрий Петрович, – девятимиллиметровую «беретту».

– Сопровождали декларациями?

– Вам самим не противно всякую ересь нести? – взорвался Звонарев. – И без вас здесь противно.

– Обидно, что начальник оказался такой умный и предусмотрительный? Или жалко, что рухнула легенда и теперь трудно будет обеспечить секретность? Не переживайте, – Шатов захлопнул последнюю дверцу, – вначале кто-нибудь из вас пришьет Игоря, и все остальные будут гадать, кто же из вас начальник. Потом самый прыткий из новеньких это поймет, сделает легкое движение рукой, и неопределенность увеличится. Один из пяти. Вы не знаете, где здесь есть выпивка?

– Новоселье решили справить? – спросил Дмитрий Петрович.

– Светлане дать выпить, трясет девчонку.

– Посмотрите на складе, – посоветовал писатель. – Это по коридору…

– Видел.

Выбор выпивки на складе не был особо богат, но того что было, было много. Подразумевалось, по-видимому, что все три месяца семь героев будут беспробудно пьянствовать. Из крепких напитков был только коньяк.

Шатов вытащил из ящика бутылку, поискал и извлек из другого ящика пачку печенья. Ничего, чтобы могло послужить оружием, на складе не было.

Вот такие пироги.

Или ты надеялся на пулемет? А придумывать что-то все равно придется. Рано или поздно они разберутся в происходящем и призовут Шатова к ответу, вступает он в их проклятое буржуинство или нет. А Шатов вступать не собирается. У него есть другие планы на остальной период своей жизни.

И решать проклятую дилемму Дмитрия Петровича они не будет. Не собирается. Не желает он разбираться в хитросплетениях его логики, и все.

Тошнит его от всего этого.

Эти создатели нового прекрасного мира внимательно следят друг за другом, прикидывая, когда удобнее будет вцепиться в глотку зазевавшегося. Правильно, и император их тоже человек ненормальный, потому, что нормальный человек такого придумать не мог. Не мог искренне полагать, что такими средствами…

Не стоит философствовать, оборвал свои размышления Шатов, стоит выжить. Нужно обязательно выжить.

Светлана лежала на кровати, свернувшись калачиком под двумя одеялами.

– Коньяк из горла пьешь? – спросил Шатов, усаживаясь на кровать возле Светы.

– Выпью, – голос слабый и какой-то безвольный.

– Из закуски я нашел только печенье, – Шатов разодрал пучку и высыпал желтые квадратики на одеяло. – Закуска – так себе, но и мы не графья.