Сергей Соболев - Последний бой

Друзья обнялись, похлопали друг друга по спинам, затем Бушмин сказал:

— Я рад, Рейндж, что прислали именно тебя.

— Я тоже рад тебя видеть, Кондор.

— Ну, как у тебя дела, Володя? Вижу, оклемался на сытных харчах «кремлевки»?

— Да меня уже дней десять как выписали.

— Успел, наверное, чуток расслабиться?

— Да, просто офигенно! — Рейндж криво усмехнулся. — Я даже за малым не «женился»...

— Вот как? — удивился Андрей. — А кто невеста?

— Да есть такая одна, из наших, стажерша.

— Хороша хоть собой?

— О-о, да-а-а... красавица! Особенно сейчас она классно выглядит, с «фингалами» и переломанными ребрами.

— Гм... Так ты, значит, не особо-то и расслаблялся после выписки из ЦКБ?

— А то ты не знаешь нашу «родню»! Пахал я все эти дни, Андрюха, как «папа Карло».

— Понятно, — сказал Бушмин, протягивая другу сигарету и угощаясь из пачки сам. — Я так понимаю, что все эти дни «родня» пробивала структуры, а также отдельных лиц, засветившихся на крышевании бизнеров из «Ространснефти?»

— Эти деятели тоже не сидели сложа руки. — Рейндж криво усмехнулся. — Резко замутили ситуацию и даже попытались перевести «стрелки» на нашу контору.

Он поведал товарищу то, о чем, в свою очередь, рассказал ему Шувалов накануне отправки в нынешнюю забугорную командировку (о многом Мокрушин, конечно, и сам уже догадывался, да и Бушмин тоже кое-что просек). Отдел «специальных программ», или, как его зовут иначе, «спецотдел» — в котором служат такие деятели, как Лещенко и ныне уже покойный Антон Фадеев, был создан в середине девяностых годов прошлого столетия и функционирует практически автономно, в режиме строгой секретности. Зона ответственности этого подразделения — безопасность в сфере нефте— и газодобычи, предотвращение терактов на магистральных трубопроводах и нефтеперерабатывающих заводах. В целом этот спецотдел справлялся с поставленными перед ним задачами: крупных терактов на курируемых объектах в последние годы не было. Но со временем некоторые «оборотни», такие, как Лещенко, вкупе с некоторыми бывшими сотрудниками спецслужб, перешедшими в частные структуры, принялись «крышевать» нефтяников, прежде всего руководство компании «Ространснефть», заставляя их делиться. Сейчас, в свете последних событий, ими также вплотную занялась служба собственной безопасности ФСБ. Что же касается самого Лещенко, то он, словно предчувствуя скорый арест, успел куда-то скрыться...

Андрей, в свою очередь, рассказал о своих проблемах, в том числе и о Султыбекове, с которым у него была стычка в Куршевеле.

— Так ты говоришь, Володя, что должны подъехать еще пара мужичков из резерва резидентур ГРУ? И что в активной фазе их использовать не рекомендуется? Гм...

— Может, на что и сгодятся?

— Может, и так. Ты с ними здесь уже контачил?

— Нет, не успел. Когда переговорю с тобой, Андрей, тогда прозвоню им по телефону, узнаю, где и как они устроились, и договорюсь с ними о встрече.

— Добро, Рейндж. Ну, а сейчас я обрисую тебе общую ситуацию и познакомлю тебя с кое-какими наметками на будущее.

В среду, в четыре пополудни, последовал еще один звонок от Игоря Борткевича.

На этот раз Захаржевскому удалось выйти на компромиссное решение. «Стрелка» по обоюдному согласию была забита на нынешний вечер, на десять часов, в Антибе, но не в отеле «Мэридин» или в ином другом отеле, а на борту яхты, которая в указанное время встанет на якорь не далее, как в одном кабельтове от причала "В", или «Браво», если пользоваться морской терминологией.

Борткевич сказал по телефону, что, кроме него, на яхте будет еще один держатель доли, который тоже хочет поучаствовать в переговорах, и один охранник. Захаржевский, следовательно, тоже может взять с собой одного человека, но это — максимум. Меры предосторожности следующие. Без четверти десять вечера от яхты отойдет катер, с которого на берег высадятся двое мужчин, помогавших управляться с яхтой; ключ зажигания они оставят в замке. В это же время Захаржевский — один или же максимум с одним сопровожатым — должен прибыть на причал, то есть он должен появиться там примерно в 21.50 по местному времени. Ну а далее Жорж должен воспользоваться тем же катером, что высадил на берег команду, и уже на нем перебраться непосредственно на яхту...

Любое нарушение их договоренности, предупредил Борткевич, в особенности же появление возле причала «Браво» каких-нибудь подозрительных личностей, приведет к срыву переговоров.

На вопрос банкира, к чему все эти навороты и сложности, нефтяник заметил, что у него есть основания поступать именно так, а не иначе.

Захаржевский взял небольшую паузу на размышления — он посмотрел на находившегося рядом Андрея, и тот согласно кивнул, после чего сказал:

— Ладно, Игорь, можешь грести к берегу! В указанный тобой срок я вместе со своим сотрудником буду на месте.

Бушмин и Захаржевский подъехали к эллингам — на взятом в аренду джипе «Лексус» — минуты за три до указанного им срока.

У них на глазах из катера, причалившего к стенке ближе к основанию пирса, вышли двое мужчин, одетых в легкие куртки и бейсболки; один держал дорожную сумку в руке, у другого его сумка свисала с плеча.

Эти двое прошли мимо, не обратив, казалось бы, никакого внимания на припарковавшийся рядом с причалом «Браво» джип и на его пассажиров.

— Все, выходим! — сказал Андрей. — Время...

Андрей запер джип, механически щелкнув брелоком, активировав сигнализацию и охранные системы «Лексуса». Перешагнули с причала на корму катера: вначале Жорж, в руке у которого был портфель из кожи нильского крокодила, а затем Бушмин, у которого при себе сейчас не было никакого оружия, кроме собственных кулаков и серого вещества, упакованного в черепную коробку.

Движок катера завелся, что называется, с пол-оборота. Андрей, предварительно выбрав оба конца, крепивших катер к причальной стенке, отвалил от причала «Браво» и взял курс на освещенную с бака и кормы яхту Игоря Борткевича.

Андрей вначале заложил широкий круг, чтобы осмотреть шестидесятишестифутовую яхту со всех возможных ракурсов, затем аккуратно пришвартовался к ее правому борту, там, где были предусмотрительно опущены до ватерлинии пара прорезиненных «кранцев».

На открытом пространстве кормы, сместившись к правому борту, их ожидали двое: сам владелец яхты, темноволосый, спортивного вида мужчина лет сорока двух, одетый в темные брюки, водолазку и короткую куртку на молнии — к вечеру чуть похолодало, — а также крепкий, рослый парень лет тридцати, обладающий характерными для «секьюрити» наружностью и повадками.

— Милости прошу, Георгий. — Хозяин радушным жестом пригласил вновь прибывших подняться на борт его собственной яхты (стоимость четыре миллиона фунтов стерлингов без «тюнинга», спущена со стапеля в Англии менее двух лет назад, куплена Борткевичем во время его посещения мегавыставки яхт в Монако). — Я думал, что сопровождать тебя будет дама...