Евгений Сухов - Побег

Беспалый на всякий случай заметил:

— Но ведь так и доказать, что это труп того, кого ищешь, тоже непросто. — Мулла покачал головой:

— Свидетели есть. Их слов достаточно — тем, кому надо знать. Ты видел труп Варяга. Я видел труп Варяга. Снайпер твой видел, в кого стрелял. Этого достаточно, чтобы рапорт составить. А теперь зачем тебе этот труп — заспиртовать и тихим ходом на экспертизу в Москву отправить? Нет, Александр Тимофеевич, я этого не позволю. Эти трое несчастных никому не нужны — их тут в перелеске закопают, а его под охраной в стеклянной банке повезут? Так нечестно. Все четверо были убиты на одной баррикаде. Вместе и в землю лягут.

Мулла говорил неторопливо, но горячо, даже зло. А у Беспалого от его слов на душе стало легко. Старик убедил начальника колонии в том, что Варяг убит. Последние сомнения развеялись. Сжечь — и концы в воду: был снайпер, не был — кого волнует?

Он весело посмотрел на Муллу:

— Ну а что же ты думаешь делать дальше со мной? Надеюсь, наш разговор окончен и ты меня отпустишь?

Мулла отрицательно покачал головой, — он явно сожалел, что вынужден отказать начальнику колонии.

— Нет, Александр Тимофеевич, ты — гарантия нашей безопасности. Можешь не переживать, тебя здесь никто не тронет. Все-таки слово Муллы в этом мире еще кое-что значит. Я вырву кадык любому, кто попытается даже замахнуться на тебя.

— И до каких же пор ты меня собираешься держать, Мулла? — спросил Беспалый.

— Подумай сам, Александр Тимофеевич. Может, до тех самых, пока БТРы не раздавят наши баррикады? — И Заки Зайдулла расплылся милой улыбкой доброго дедушки.

— Какие БТРы, Заки Юсупович?

— Ox, неужто я ошибаюсь? Хорошо бы, чтоб я ошибался. И все же побудь пока с нами, начальник.

— Смотри, Мулла, как бы потом жалеть не пришлось.

— Аллах свидетель, ты меня забавляешь, Александр Тимофеевич. Правильнее сказать, что тебе бы жалеть не пришлось. К тому же это мы здесь срок мотаем у тебя под замком, а сейчас вот ты нас всех держишь под прицелами.

— Мулла, а ты уверен, что действуешь по понятиям? Я ведь пришел к тебе по своей воле. Я ведь посол! Твои предки за бесчестье своих посыльных сжигали целые города вместе с жителями.

— Ты на мораль не дави, гражданин начальник, насмотрелся я за свою жизнь и не на таких моралистов. А если глубже вникнуть, так какие такие обязательства у меня могут быть перед тобой, начальником «сучьей» зоны? Если что случится, то меня братва особенно за это не осудит. Поймет, знаешь ли… А потом, тебя ведь никто не обижает. Сидим вот с тобой, курим… Как два старых кореша. Разговор у нас может быть долгий, есть что обсудить.

В этот момент по лагерю через «матюгальник» раздалось грозное требование дежурного офицера о немедленном освобождении подполковника Беспалого. Зек с автоматом пальнул в ответ коротенькую очередь, и радиоголос мгновенно умолк.

— Ты совершаешь глупость, Мулла, не жалеешь ты братков, как будто каждый из них бессмертный, — в свою очередь всерьез опечалился Беспалый.

— Ну-ну, — хмыкнул Мулла. — Печешься ты о нас, ни дать ни взять, точно волчара об овечьем стаде.

— Ошибаешься, Заки, — ответил Беспалый, напустив на себя наигранную озабоченность. — Просто ты ведь кое-чего не знаешь: я еще с вечера вызвал из центра роту особого назначения. Неужели тебе нужны лишние жертвы? Ты же должен понимать, что БТРы всех вас к едрене фене передавят. Ты можешь меня тут держать до посинения — даже на куски порвать, но все равно ведь плетью обуха не перешибешь. К утру всему этому безобразию придет конец. А уж коли ты меня погубишь — омоновцы тут всю зону превратят в кровавое месиво. А самое главное, зачем? Я ведь тебе здесь не нужен. Ты правильно сказал: я гарантия вашей безопасности — только не тут, а там. Не пойму, чего ты от меня хочешь?

— Я ж тебе втолковываю, начальник, поговорить с тобой, с умным человеком, желаю. Вот как раз до прихода БТРов, — видишь, сам подтверждаешь, что я не ошибся.

— Хорошо, Мулла, поговорим. А дальше что?

— А дальше отдай нам Стаську Щеголя — главного твоего стукача, — неожиданно выпалил старый вор. Беспалый удивленно взглянул на Муллу:

— При чем тут Щеголь, Заки Юсупович?

— Не лукавь, не лукавь, Александр Тимофеевич. Что ж ты думаешь, старый Мулла не знает все про этого продажного гада? Так отдашь нам Стаську или нет?

— Ты что, старик, в своем уме, как же я тебе отдам своего лучшего агента? — признал слова старого зека Беспалый.

— Но ведь ему теперь все равно не жить — ты хоть это понимаешь? — злобно бросил Заки.

— Я переведу его в другую зону, — скривился подполковник.

Глаза Муллы сверкнули.

— Врешь, начальник? — неестественно удивился старый зек.

— Слово офицера даю! — не заметив фальши, отозвался Беспалый и даже сам удивился наглости этой лжи. — И к тому же мое московское начальство ждет моего сообщения. Я должен сейчас же доложиться.

Беспалый посмотрел на часы. По его прикидке, минут через пятнадцать на территорию колонии должны войти моторизованные части внутренних войск на БТРах и БМПешках. Ему надо спешить. Он с нетерпением смотрел на Муллу.

— Ну ладно, — махнул рукой старик. — Слово офицера — так слово офицера. Только дай мне еще одно слово — отведи своих омоновцев и «вэвэшников». Дай нам миром закончить бузу. Покуражились ребята, кровь по жилам погоняли. Малость воздуху свободы глотнули — и по камерам. Не трави братву за удаль и молодецкую забаву. Через два-три часа на зоне будет полная тишина. Даю слово. Ну как? Лады?

— Лады! — не задумываясь, согласился Беспалый. Они вдвоем вышли из барака к братве.

— Проводите Александра Тимофеича! — тихо и веско приказал Мулла. — Переговоры окончились миром. Отбой!

Зеки удивленно загалдели. Но никто не посмел осуждать решение старейшего из воров.

Примерно через час после того как подполковник Беспалый, покинув лагерь бунтовщиков, скрылся за ограждением локальной зоны и после того как Мулла отдал приказ на сожжение трупов, из-за угла барака, с грозным урчанием, показались три бронетранспортера. Две машины сразу же остановились метрах в двухстах, а третья продолжала зловещее движение, развернув в сторону баррикад пушку и спаренные крупнокалиберные пулеметы. Бронетранспортер напоминал хищного холеного зверя, угодившего в тесную клетку. Его широкие гусеницы со страшным скрежетом уверенно подминали под себя все, что попадалось на пути; железный зверь явно нервничал, ему не хватало простора. Вот сейчас он обрушит всю свою злобу на взбунтовавшихся зеков, начнет крушить бараки, бороздя зону из конца в конец.

— Не ссать! — прозвучал рассерженный голос Муллы. — Палить не станут. У них приказа такого нет! Сашка Беспалый отбой скомандовал!