Михаил Нестеров - Тайная тюрьма

— Она классная, смелая, красивая. Другая с таким-то телом давно бы забыла про голову. Но только не Лолка. В нашей группе она проходила как владелица отеля. Я занимал должность начальника службы безопасности. Джеб был старшим инструктором подводного плавания. Год назад он сам порвал с Лолитой... И вот я собираю свои вещички, входит Лолка. Не знаю, зачем она пришла — попрощаться или уговорить меня не делать глупостей. Знаешь, Максим, тогда я не был под мухой, а говорил так, будто прилично принял на грудь. Как идиот, стал ворошить прошлое. «Я прилетел на встречу с вами, не зная вас, не представляя, какие вы, будущие агенты флотской разведки. Ты была первой, кого я увидел. С тобой я познакомился раньше, чем с Джебом. Мы провели вместе лучшие минуты в моей жизни. Ты бродила по набережной, спускалась на пляж. Тогда я забыл все слова...»

Я ничего не соображал. С Лолкой мы прожили год, и вот я заговорил о правах на нее, словно речь шла о недвижимости. О том, что мне не давало покоя и гнало обратно в Москву. Я понимал, что наши отношения не могут продолжаться вечно. Я смотрел на Лолку, и во мне зародились злые мысли: «Ты и Джеб. Ты и я. Снова ты и Джеб. Ты пошла по рукам». Она словно подслушала мои мысли и ответила также жестко: «Ты хочешь уехать — уезжай».

«Ты здесь чужой», — дополнил я, глядя ей вслед. Я бежал из отеля, где меня душили сложные отношения между мной, Джебом и Лолитой. Но вдруг поставил себя на место Женьки Блинкова. Он-то как умудрялся уживаться в этом треугольнике! Приспосабливался? Терпел? Терпение лопнуло? А ведь они с Лолкой были вместе девять лет — с ума сойти! Он что, на девять лет одолжил ее сердце, чтобы развлечься? Ответь мне, Максим, есть ли польза от сравнений? Порой один день, час стоит десятилетий. Хотя до этого разговора я думал и говорил по-другому. Я принял ситуацию такой, какая она есть. Но эти несколько дней распалили меня, наверное, потому, что я ничего не мог исправить. Понял, что надо ставить точку. Все закончилось, я плачу по счетам. Я перевернул факс на мое имя и на обратной стороне написал крупными буквами: «Парни, я не такой, как о себе думаю». Я даже им руки не пожал на прощание. Смылся тихо, по-английски.

Капитан немного помолчал.

— А ты говоришь, что я пришелся ко двору...

Тонге хорошо запомнил инструкции армейского майора Натала Бабангиды. Такие же наставления получили все местные жители. Майор обязал их немедленно докладывать об иностранцах, интересующихся токсинами, а также проявляющих интерес к военнослужащим, военной технике, вооружению. Местные войсковые подразделения подчинялись Бабангиде, а тот напрямую контактировал с руководством американской военной базы. Майор был хозяином этих мест, он объезжал поселки на своем армейском джипе, подаренном ему американцами, брал в магазинах все, на что падал его взгляд.

Он командовал одним из пяти округов, насчитывающим пятнадцать населенных пунктов, с четырехтысячным центром Виллерой.

Джип, оснащенный парой пулеметов, остановился в конце поселка. Майор спрыгнул на землю, вызвав небольшое землетрясение, и направился к крайнему дому. Золотистые аксельбанты, роскошные погоны, также расшитые золотой канителью, и медали на кителе Бабангиды произвели на хозяев дома соответствующее впечатление; майор впервые перешагнул порог их дома. Он впился глазами в Тонге, потом поочередно глянул на хозяев. Он был немногословен, ткнув в каждого пальцем:

— Ушли!

Хлопнула дверь, и майор остался наедине с аптекарем. Пододвинув к столу лавку, он присел, поправив черный берет. Бабангида был не меньше двух метров росту, весил центнер с гаком.

— Рассказывай, — коротко приказал он.

Дом Тонге находился в середине поселка. Покатая крыша соединила его с аптекой. Чтобы не напрячь русского предпринимателя, майор назначил встречу на окраине Джорджа.

Тонге обладал отличной памятью. Он слово в слово передал разговор с Абрамовым.

Натал Бабангида с минуту молчал.

— Завтра ты дашь ему проводника. Он проводит русских до реки и договорится насчет лодки. Еще раз предупреди своего клиента, что он пускается в рискованное путешествие, чтобы он не заподозрил тебя. Ты меня понял?

— Да.

— Если он проявит интерес к оружию, сошлись на меня. Скажешь, что военные охотно продадут автоматы Калашникова, американские и южноафриканские пистолеты — «кольт», «вектор». Впрочем, не загружай его названиями. И взбодрись — ты паршиво выглядишь.

Майор встал, сдернул с окна занавеску и протер ею запылившиеся в дороге ботинки с толстой рифленой подошвой.

— Если провалишь дело, я вытру ботинки твоей мордой.

Он развернулся и вышел из дома.

Беспокойная ночь не могла принести облегчения. Сомнения и кровопийцы, объединившись, продолжали жалить капитана Абрамова. Он был не в восторге от легенды, разработанной в недрах разведуправления. Прикрытие на первый взгляд неплохое: он — деловой человек, четверка агентов — физическая защита. В поисках низких цен на уникальное сырье он намеренно оставил без внимания крупные города и поселки и сделал выбор в пользу небольшого селения, этакого чек-пойнта на пути многочисленных туристов, частенько скупающих местные снадобья — опять же не ради излечений болезней, а во имя ее величества экзотики.

Прикрываясь жаждой наживы, группа капитана Абрамова выполняла поставленную перед ней задачу: продвинуться и разведать пути к лаборатории как можно ближе и лучше; подтвердить наличие засекреченного объекта, известного штабу под названием «Икс-Рэй Лабс», наличием патрулей и скрытых блокпостов, курсом военного вертолета. По возможности подойти к объекту вплотную и снять его на пленку, зафиксировать его местоположение по прибору спутниковой навигации.

Капитан не сомневался в своих бойцах. Они прошли хорошую разведывательно-диверсионную школу и выполнят задание. В их багаже хранилась экипировка под саванну, холодное и огнестрельное оружие. Абрамов часто забегал вперед и видел себя на биваке, а бойцов — на пути к объекту.

Он вышел во двор, в облаке комаров справил нужду, умылся, отплевываясь. Зашел в домик, где его поджидали агенты.

— Как спали, ребята?

— Нормально, — отозвался Максим.

«Мы люди привыкшие», — мысленно дополнил капитан. Они сутки могли провести без движения, будучи облепленными комарами и слепнями. Однако чувство зависти не коснулось Абрамова.

— Я схожу к нашему Тонге. Даст бог, сегодня тронемся в путь.

В намокшей после водных процедур рубашке, в кроссовках, которые он не снимал вторые сутки, капитан направился к лавочнику.

Было раннее утро, однако заведение Тонге осаждали немецкие туристы. Из их разговора с африканцем Абрамов понял, что они сделали в поселке короткую остановку, возвращаться намерены другим маршрутом. Они купили заспиртованных змей, навеки застывших в банках грациозными кольцами, и погрузились в джипы. Водитель головной машины просигналил, и колонна двинулась в соседний заповедник.