Михаил Нестеров - Игра по своим правилам

К этому моменту снайпер группы сосредоточил свое внимание на этом окне, держа палец на спусковом крючке и переключив флажок на автоматический режим. Под его прикрытием Блинков и Кокарев перебежали к точке восхождения Тимура.

Окно на втором этаже закрылось. Джеб узнал почерк Тимура и мысленно одобрил действия морпеха. Ему придется нашуметь во внутренних помещениях флигеля и на переходах между этажами.

Здесь, на северной окраине Сан-Тельмо, располагался полицейский участок. Гасиенда виделась древним Кремлем, а городок — посадом. Там жили ремесленники, несли службу церковники, функционировала почта. Это было государство в государстве, навевающее странные фэнтезийные чувства.

Часовой, которого Тимур уложил одним сильным ударом ножа в печень, носил черную форму. Он нашел место в центре комнаты, все время оставаясь в тени и держа на коленях карабин. Как только руки спецназовца оказались свободными, в левой тотчас сверкнул нож. Колумбиец вскочил со стула и поднял карабин к груди. Тимур вогнал клинок под его локоть и притянул военного к себе за шею. Его предсмертный вскрик заглушила материя, которую он рвал зубами...

Тимур прошел коридором к помещению, где за время наблюдения были отмечены два боевика. Окна там также были открыты, но выходили они на подветренную сторону. Убрав нож, Тимур взял в руки пистолет с глушителем, направил вначале на одного боевика, потом на другого. Глушитель поглотил резкие звуки. В комнате лязгнул затвор. Тимур отстрелял в грудь противнику. Сближаясь, произвел два контрольных выстрела в голову.

Теперь во флигеле оставалось всего два боевика. Они заняли позицию на чердаке, обозревая местность через круглое слуховое окно.

Тимур спустился на первый этаж, открыл створку окна и дал дорогу Джебу, приняв от него свой автомат. «Трое», — показал на пальцах Тимур и провел ребром ладони по горлу. «Двое», — жест наверх. «Да, понял», — ответил кивком Блинков.

На втором этаже перед ними предстала деревянная лестница. Наступая на края перекладин и избегая предательского скрипа, Блинков поднялся на чердак. Изучив этот объект и место огневых точек, командир хорошо ориентировался в этом здании. Он бросил взгляд вправо и увидел спины двух боевиков. Один из них смотрел через чердачное окно и поверх пулеметной коробки. Распределив между собой боевиков, диверсанты сократили дистанцию до двух метров и открыли огонь из бесшумных пистолетов.

Джеб убрал тело пулеметчика и занял его место. Он смотрел на территорию, по которой мысленно проложил маршрут, с высоты восьми метров, и видел ее слабые стороны уже с этой точки. Теперь, подчистив «мусор», можно было приступать к очередной фазе операции.

Прежде чем покинуть пыльное помещение, Джеб проверил рации боевиков. Они также работали в СВ-диапазоне.

Резкие тени стали для диверсантов осязаемыми укрытиями. Вблизи округлых кустов они походили на распадки. Свет прожекторов бил в глаза, но не мог высветить безмолвные черные фигуры. Свет стал предателем для обороняющих гасиенду партизан. Он наплодил коридоры, по которым спецназовцы обходили все высвеченные участки. За несколько минут они преодолели более ста метров открытого пространства. Они вплотную подошли к бассейну и укрылись теперь уже за его надежными выступами. Около него свет был настолько ярок, что, казалось, пронизывал и его мраморную облицовку. Эти последние пятьдесят метров пути стали самым сложным участком. Партизанам он виделся натуральным рвом, непреодолимой водной преградой.

Джеб отсчитывал, убрав автомат за спину, один за другим сжимая пальцы в кулак. «Пошли!» Бордюр четверка бойцов преодолела перекатом и ушла на самое дно бассейна. «Котики» не вызвали даже ряби на воде, где плавали листья и мелкие веточки, преодолев с десяток метров. Их головы появились над поверхностью воды одновременно. Набрав в грудь воздуха и обменявшись взглядами, двое с одного борта, двое с другого снова ушли на дно бассейна. В воде они, облаченные в форму, виделись водолазами в тяжелом снаряжении. Их движения не были быстры, но отличались изяществом скатов. Они достигли конца бассейна, где уже были недосягаемы для наблюдателей на крыше.

«На ней свободно уместятся четыре, нет, шесть теннисных кортов».

Совсем рядом была Паула. Джеб в сотый, наверное, раз воспроизвел ее рассказ, отыскал глазами окна ее комнаты. Он в деталях рассмотрел маленький балкончик, краем упирающийся в каминную трубу. За ним — просторная комната, где гуляет бриз, лаская тюль и поглаживая нежное тело креолки.

Блинков отдал команду, и первым из воды выбрался Николай. Его сильное тело бесшумно перекатилось через широкую площадку и замерло по ту сторону бассейна. С противоположного борта его действия повторил Чижик. Командир группы и Тимур покинули спасительные воды бассейна одновременно.

В десятке метров от них выросла новая изгородь, новая стена плюща. В его просветах виднеется широкая дверь с массивными навесами; отсюда видны громадные шляпки декоративных гвоздей.

Джеб вынул спутниковую трубку и нажал несколько клавиш, загораживая ладонью их фосфорический свет. Прошло несколько секунд. Спутник на геостационарной орбите счел информацию с источника и запросил PIN-код. Получив его, он разрешил доступ для связи в режиме декодера.

— Мы на месте, — прошептал Блинков.

— Начинайте, — принял сообщение Абрамов.

Руководил партизанским отрядом пятидесятилетний колумбиец по имени Акоста. Он не считал Энрике Суареса своим начальником. Он заметил скрытый гнев на лице Рафаэля: хозяин асьенда Сан-Тельмо даже кивком не приветствовал своего «городского» соратника, в очередной раз вернувшегося на гасиенду. Зная нравы и обычаи наркосемей, особенно традиционных, коих остались считанные единицы, Акоста был уверен: Энрике недолго осталось ходить по этой земле. Это новые картели делают ставку на подвижные, маленькие, агрессивные группы, не имеющие высокой организованности. По сути, традиции наркосемей прекратят свое существование вместе со смертью Эспарзы.

Уже сейчас Энрике трясется за свою жизнь. Но именно страх не дает ему дернуться, а держит его под жестким прессом.

Акоста был одет в теплую черную рубашку. Широкие лямки боевой выкладки скрывали часть красных погон с размашистыми матерчатыми лычками. Тулья его шляпы была отяжелена лентой с девятимиллиметровыми револьверными патронами. Сам револьвер хранился в расшитой серебром «мексиканской» кобуре. На груди висела медаль, похожая на брелок. Он уже много лет входил в одну из группировок РВСК и был на короткой ноге с бессменным лидером партизанского движения команданте Мануэлем Маруланда. Повстанцы, по части разрушительной мощи сравнимые с ураганом, захватили и удерживали большую часть «красной зоны», распределили между отрядами зоны ответственности и защищали на подконтрольных им территориях преступные кланы наркоторговцев. Они вторглись в Боливию и занялись там наркоторговлей.