Михаил Нестеров - Игра по своим правилам

Бойцы Акосты были одеты в высокие резиновые сапоги, удобные для горной местности и в болотистых низинах. Вооружены кто винтовкой Драгунова, кто автоматами Калашникова и американскими карабинами «М16». Они использовали современные боевые выкладки, а лица прятали под двухцветными платками.

Акоста посмотрел на часы и вышел на связь со своим помощником Кастилло, который отвечал за флигель и имел прекрасный обзор центральной части виллы. Кастилло молчал. Акоста отдал команду к повышенному вниманию в то время, когда подгруппа Джеба переметнулась к лестнице.

Каменная лестница, ведущая к центральному входу, была обрамлена наклонным бордюром — очередная точка для временного укрытия. Блинков указал на Чижика и подал ему знак: «Со мной». Кок и Тимур остались на месте и привычно дожидались команды, страхуя товарищей и придерживаясь тактики передвигаться только от укрытия к укрытию. Этот небольшой — в семь-восемь шагов — участок оказался самым несчастливым. Едва двойка Джеба укрылась за бордюром, который у последней ступени достигал полутора метров, как в гранит над головами бойцов ударили пули. Николай успел отметить: «Вовремя они пригнулись». Огонь из автоматических карабинов выбил куски гранита спустя мгновение после того, как Джеб и Чижик нырнули за парапет.

Кок тут же определил огневые точки и едва не сбился со счета. Вслед за одним стрелком, обнаружившим противника, огонь открывали другие. На крыше работали не менее десяти автоматчиков, из окон на втором и третьем этаже лупили из карабинов пятеро или шестеро.

Николай несколько раз поддернул десятикилограммовый пулемет в мускулистых руках, словно перед ответным огнем намеревался определить его точный вес.

Кок и Тимур находились вне сектора обстрела, который становился все яростнее. Но их товарищам доставалось по полной программе. Они могли лишь плотнее прижаться к земле, продвинуться на шаг вперед или назад вдоль парапета. И все. Исключая ответный огонь. Джеб умудрился отстрелять по окнам третьего этажа. Под таким же острым углом отработала винтовка Чижика. Тут же оба бойца отстрелялись из пистолетов. Даже Кок поймал себя на мысли, что в укрытии находятся четыре стрелка.

Акоста вел огонь с левого плеча. Отражаясь от прилива, стреляные гильзы щадили лицо стрелка. Он нажал на спусковой крючок карабина ровно десять раз, ведя огонь форсированными очередями, и израсходовал весь магазин. Сменив обойму, Акоста чуть поубавил свой пыл. Переместив левую руку за магазин и коснувшись пальцем предохранительной скобы подствольного гранатомета, он тщательно прицелился. Но стрелять не спешил. Он вслушивался и вглядывался. Он отмечал каждую автоматную очередь своих боевиков, накрывших ураганным огнем группу диверсантов, зарегистрировал в голове каждый выстрел противника. И предварительно определил численный состав неприятеля. Их было трое или четверо. Он не добавил к этому «всего». Рано. Он был опытным бойцом и командиром. За его плечами много десятков успешно проведенных операций. Он не раз оказывался в схожем положении, когда противник намеренно или в силу обстоятельств разбивался на подгруппы. И Акоста всегда выявлял скрытую единицу.

Правой рукой он потянулся к рации и отдал приказ всем бойцам усилить огонь. Казалось, он забыл о гранате в стволе. Его черные глаза шарили по близлежащей территории; невольно его взгляд касался резких теней, указывающих на то, каким образом диверсанты сумели пробраться к объекту незамеченными. Акоста покачал головой и усмехнулся.

Он был на своей территории, на своей родной земле. Его отряду противостояли чужаки, в задачи которых входят полное взаимодействие и поддержка. Их боевая единица похожа на шприц со смертельной инъекцией. Резкий нажим на поршень, и ядовитая смесь тугим потоком выбрасывается через иглу. Затем следовало обратное движение поршня. Акоста не преуменьшал и не преувеличивал. Тактика одинакова что в Колумбии, что в России. Удар — отход. Сейчас россияне промазали, но им нужно выбираться из-под плотного огня. Вот сейчас...

Николай прислонился к ограде, вынул из кармашка пару кокаиновых листьев и сунул их за щеку. Сморщился, пережевывая: «Горьковатые вообще-то».

— Питьевой соды бы не помешало, — громко высказал он пожелание и сморщился уже от грохота автоматных очередей, от криков партизан, подбадривающих себя гортанными возгласами. А со стороны флигеля с прислугой не донеслось ни одного звука.

— Зачем тебе сода? — спросил Тимур. Он сидел рядом с товарищем и держал автомат на коленях.

— Для выделения слюны. Вообще кока помогает при горной болезни. Я, кажется, серьезно занедужил. Вот лупят колумбийцы! Нет ли среди них нашего ныряльщика Энрике... А Джеб с Чижом, наверное, гранитной крошкой покрылись. Прикинь, Тима: живые памятники.

— Да, хреново им. С десяти точек по ним гвоздят. — Тимур повернул голову и смерил расстояние до обстреливаемого парапета. Чтобы пересечь этот участок, нужно связать противника боем. И уже всей командой оказаться под огнем.

Акоста ждал от противника единственного шага: это ответный огонь одной скрытой подгруппы и отход попавшей в засаду под прикрытием другой.

Он нажал на спуск, и вниз полетела граната. Взрыв. По сути, шумовой эффект. Спереди и сзади у противника надежная защита от осколков. Те гранаты, что попадали в гранитное ограждение, отскакивали и разрывались в стороне; горячие осколки шипели, падая в воду бассейна, и рисовали на водяной глади нескончаемые круги.

Где вторая подгруппа? Акоста пересилил в себе желание огненным веером накрыть затененный участок у изгороди. Такая же ограда в сотне метров отсюда, у флигеля.

Диверсантам нужно убираться отсюда. Они не смертники. Их скрытый удар не выгорел.

Акоста даже зажмурился и в очередной раз прошептал сквозь зубы: «Вот сейчас...» Когда земля под ними кипела, а воздух плавился и гудел от свинцового роя. Он в любой момент ожидал ответных автоматных очередей, которые на несколько мгновений отрежут смертоносный шквал, и в этом коротком, но жизнетворном отрезке осажденные предпримут попытку вырваться из-под обстрела.

Бросили своих товарищей? Тогда они вдвойне самоубийцы. По одному, по двое им не выжить. Они живы, пока вместе.

Сейчас?

Нет.

Тимур был ровесником Кока, родился и вырос в Самаре. Мастер спорта по самбо. С невинной подачи Тимура — встретиться после дембеля и отдохнуть в египетской Хургаде — и началась их преступная деятельность. Они взяли большой куш, совершив нападение на российский транспортник, перевозивший контрабанду алмазов.

— Ты заметил, Чижик говорит «Чисто!» таким голосом, будто на толчке сидит? — спросил Кок. — И глаза у него при этом красные. Как у кролика. Знаешь, мне бабка говорила: «Не жилься — кишка вылезет». Родители: «Не ковыряй в носу — палец сломаешь». Не вылезла, не сломал. Значит, обманывали. Джеб снова по окнам стрелять начал. Слушай, слушай, Тима... — Кок поднял указательный палец. — По ним уже с пяти или шести точек отвешивают.