Павел Корнев - 10'92

Закрыв маской лицо, я остался проделанной работой доволен и вновь сложил шапочку так, что прорезанные в той отверстия оказались не видны. Порядок!

Под конец я отыскал в сундуке свои старые школьные брюки и стоптанные туфли, которые со спокойной душой мог выкинуть сразу после дела, а остальное тряпьё раскидал на полу, сам устроился сверху. После бессонной ночи начало клонить в сон, самое время было вздремнуть.

Институт? Ну уж нет, занятия сегодня я решил пропустить. Не в силу плохого самочувствия или какой-то особой занятости, просто показалось неразумным появляться там, где меня вполне могли поджидать вчерашние преследователи. Крайне опрометчиво полагать себя самым умным и ещё более наивно думать, будто ты в безопасности среди соучеников. Скрутят, никто и не пикнет даже, и фальшивыми корочками козырять не придётся.

Проснулся во втором часу, будто по будильнику. Потянулся, зевнул, да и отправился в кафетерий. Взял два стакана яблочного сока, разных пирожков, перекусил. Потом из телефонной будки на углу дома позвонил Зинке, но трубку так никто и не снял.

Невесть с чего меня это жутко расстроило. Даже сам не ожидал, что голос подруги столь важно услышать.

Выругался, постоял немного у будки, но перезванивать не стал, поехал на «Тысячу мелочей». Ну а там всё как обычно: поздоровался с пацанами, прошёлся по блошиному рынку, перебросился парой слов со знакомыми продавцами. Разве что к нашему навесу возвращаться не стал; общаться с Рыжим не хотелось.

Натуральным предателем себя ощущал. Вроде как всех на стрелке из-за своих шкурных интересов под удар подставлю — если начнётся заварушка, всем прилететь может, а пацаны в большинстве своём нормальные, к ним претензий никаких.

Дурь, конечно, но в животе неприятно сосало всякий раз, как только возвращался к этому мыслями. Вот и стоял наособицу. Моральные терзания испытывал или что-то вроде того.

Ещё пить хотелось, а купленная в киоске банка газировки жажды нисколько не утолила, только зря деньги потратил. Я задумался, не сгонять ли кого-нибудь из молодых за «Нарзаном» или «Боржоми», взглянул на часы и делать этого не стал. Скоро в пельменную пойдём, там компотом из сухофруктов зальюсь.

Ну а пока Зинке позвоню. Я дошёл до телефонной будки, покрутил диск, послушал короткие гудки. Повторил попытку немного позже, но с тем же результатом, тогда потопал обратно, принялся изучать ассортимент палатки звукозаписи. А тут ещё продавец покурить вышел; я не удержался и спросил, обязательно ли крутить всякую муть.

Парень моих лет только руками развёл.

— Мы ж коммерческое предприятие, а не филармония! Что продаётся, то и ставлю.

— Ну и поставь «Агату Кристи».

— Новьё надо! Люди новьё берут!

— А у них новый альбом вышел.

Продавец пыхнул сигаретным дымом.

— «Декаданс»? Да какой он новый?

— Не, «Позорная звезда». Мне из Свердловска кассету привезли, — пояснил я, и тут взгляд зацепился за невесть с чего показавшееся знакомым лицо.

Сначала даже не понял, чем именно насторожил крепкий мужичок лет тридцати, а потом вдруг сообразил, что видел его на стрелке с «афганцами». Враз потеряв всякий интерес к продолжению разговора, я заозирался по сторонам, но больше знакомых физиономий не заметил. Тем временем обеспокоивший меня тип подошёл к двум неприметным товарищам, что-то им сказал, что-то передал, и те отошли к припаркованной поблизости от рынка «шестёрке».

Ситуация не понравилась категорически, и я поспешил к дежурившему на крыльце магазина Степану. Приблизился и шепнул на ухо:

— Забери у Рыжего бабки и товар. Вообще всё палево забери, если есть.

— Мусора?

— Не уверен. Вали!

Парень убежал к нашему лотку, а я оглядел блошиный рынок. Покупателей было не так уж и много, на «афганцев» никто из них не походил. Пару минут спустя вернулся Стёпа и сказал на ходу:

— Порядок!

Я шагнул в магазин вслед за ним и попросил, встав боком:

— Ствол у меня из кармана достань и прибери. Скажи пацанам, пусть подтягиваются.

Под тайник мы обустроили вентиляционную трубу, и когда Степан унёс револьвер, я испытал определённое облегчение. Пусть и зарядил его газовыми патронами, но сегодня попадать в ментовку было никак нельзя. А собеседники «афганца» именно что на ментов в штатском больше всего и походили.

Прибежали из подсобки пацаны, а только мы вышли на улицу, тут всё и завертелось. Рыжий и пикнуть не успел, как его выдернули из-под навеса, заломили руки за спину, уложили грудью на прилавок. Скрутила его та самая парочка, и молодые не разобрались в происходящем, кинулись на подмогу, тогда приняли и нас. Точнее — их, меня зацепили уже скорее за компанию. Я-то рыпаться не стал и вообще собирался отступить обратно в магазин, просто не успел.

Пусть и старался контролировать обстановку, даже не понял, откуда набежали омоновцы. Автоматы, крики, приказы. Одна радость — если пацанов уложили на грязный асфальт, то меня заставили уткнуться лицом в стену дома. И не меня одного — шерстили весь рынок, досталось и кому-то из продавцов, даже случайные прохожие под раздачу угодили.

Ну а дальше всё как обычно — быстрый обыск и опрос. Для начала проверили содержимое карманов, после охлопали штанины, рукава и полы куртки, затем уже куда более тщательно прощупали швы и подкладку. И лишь после этого изучили студенческий билет.

— Студент, значит? — спросил оперативник в штатском, но не один из тех, которые скрутили Рыжего, другой.

— Ага, — подтвердил я, после назвал адрес прописки, пояснил, что сюда приехал встретиться с девушкой, и в числе прочих случайно задержанных при облаве был отпущен восвояси. Но не ушёл.

Пацаны так и продолжали лежать на асфальте, их не опрашивали не обыскивали. А вот Семёна Зайцева начали крутить по полной программе.

— Товарищи понятые, подойдите! — попросил один из оперов и сунул руку в карман куртки Рыжего, чтобы почти сразу извлечь из него спичечный коробок, да не простой, а…

Но нет — несмотря на деятельность Семёна, содержала спичечная коробка вовсе не «металл жёлтого цвета», а как написали в протоколе «неизвестное вещество растительного происхождения». Проще говоря, изъяли план в количестве, весьма превышавшем крупный размер.

— Это не моё! — запротестовал Рыжий, только его и слушать никто не стал. Вот же суки…

Затем пришла очередь уложенных рядком пацанов, но у них при себе ничего криминального не обнаружилось, как, впрочем, не оказалось и документов, поэтому всех забрали в отделение для установления личности.

Из братвы Демида я остался на точке один и принимать удар на себя вовсе не собирался. Метнулся в магазин, забрал из тайника револьвер, не став трогать ни деньги, ни золото, и поспешил к телефонной будке. Позвонил на «Восход», трубку снял помощник тренера — Николай.