Павел Корнев - 10'92

Я сел рядом, и тётя Софья выставила передо мной принесённую с кухни тарелку, выложила рядом салфетку и вилку.

— Римма, Олег, Макс, — поочерёдно представил дядя Боря гостей и взял бутылку «Столичной». — Софочка, ещё рюмка нужна.

За рюмкой далеко ходить не пришлось, хрустальную стопку достали из серванта. Пить я сегодня не собирался и запротестовал, но Борис Ефимович и слушать ничего не стал, наполнил до краёв. После взял «Рябину на коньяке» местного ликёро-водочного завода, налил женщинам, на самое донышко плеснул и Зине с Максом.

— Двадцать четыре градуса, Борис! — возмутилась пышнотелая Римма. — Детям?!

— Сегодня можно, — уверил её Борис Ефимович и взял стопку. — Ну, за виновницу торжества до дна!

Пришлось соответствовать. Пошла водка неплохо, но пить на голодный желудок не стоило, и я пригляделся к хрустальным салатницам. Одна была заполнена контрастными бело-красными слоями «селёдки под шубой», другая содержала «мимозу»; вот её себе и наложил. Заодно соорудил бутерброд со шпротиной, а сверху на него уложил кусочек сыра.

Зина лизнула настойки и отставила рюмку, налила в стакан из кувшина вишнёвого компота.

— А газировки не купили? — спросил Яша.

— Не купили. Компот пей.

— А что сладкое есть?

— Торт будет, когда поешь, — пообещала тётя Софья и попросила: — Борис, ну ты куда торопишься?

Впустую — Борис Ефимович уже наполнил стопки водкой.

— Второй тост за родителей. Я беру самоотвод и предлагаю выпить за маму!

Ну и выпили. Тут уж отказаться вообще вариантов не было. В голове зашумело, и я с тоской подумал, что к концу застолья нагружусь под завязку, но дядя Боря на этот раз наполнил рюмки только до середины. Чисто символически, как он сказал, ещё и посоветовал мне:

— Ты кушай, кушай! Не стесняйся.

У меня и в мыслях скромничать не было. Всё же сегодня без обеда, если проигнорирую салаты, развезёт ещё до горячего.

— А о подарке имениннице Серёжа тоже не подумал? — спросила вдруг Римма.

— Как это не подумал? — возмутилась Зинка и оттянула цепочку. — Вот! Золотая!

— Какая прелесть! — восхитилась дамочка. — Сергей, а вы кем работаете?

— Я не работаю, я студент!

Из всех присутствующих шутку понял только Яша. Он расплылся в широкой улыбке и попытался сбежать из-за стола, но был отловлен мамой.

— Ну, мам! Я наелся!

Но тётя Софья и слушать ничего не стала.

— Сиди, сейчас пирог принесу! Покушаешь и пойдёшь. Боря, освободи место — пирог поставить некуда.

Борис Ефимович переставил полупустое блюдо со шпротами на угол стола и снова взялся за бутылку.

— Дорогой подарок для студента, — рассудительно заметил Олег.

Произнесено это было столь многозначительным тоном, что оставить высказывание без ответа не имелось никакой возможности, и я пояснил:

— Летом сторожем подрабатывал, вот и накопил.

— Ну, выпьем! — воспользовался мимолётной паузой Борис Ефимович, который за миг до того легонько толкнул меня под столом ногой, и вновь поднял рюмку. — Чтоб все были живы и здоровы!

Выпили, закусили — на этот раз уже пирогом с мясом и картошкой. Внутри начало растекаться приятное тепло, но толком расслабиться я не успел.

— Сергей, на кого учитесь, если не секрет? — полюбопытствовал Олег.

— Экономика в строительстве, — озвучил я выбранную специальность, и Римма тут же всплеснула руками.

— Да разве у нас умеют строить?! — закатила она глаза. — Наших инженеров и строителей за границу только чернорабочими на стройку возьмут цемент мешать и кирпичи носить! Из этой страны просто нереально с такой профессией уехать! Вот Макс у нас на стоматолога поступил. Дантисты за границей одни из самых высокооплачиваемых специалистов! С таким дипломом и в Израиль можно уехать, и в Германию, и в США!

Дядя Боря снова двинул меня ногой под столом, но я и без того ввязываться в дискуссию не собирался, лишь размеренно кивал, да искоса поглядывал на непривычно молчаливую Зинку.

— А сторожем где работал? — продолжил допытываться Олег.

— У Бориса в институте, — подсказала тётя Софья. — Только мы сейчас фирму организовали, теперь институт с нами договор заключил.

— Грибочками закусывайте! — предложил дядя Боря, выдвигая на центр стола блюдце с маринованными опятам. — И селёдочку пробуйте! На удивление хорошая банка попалась!

— И можете поздравить, я теперь ещё и главный бухгалтер! — продолжила тётя Софья.

— Да! За это мы ещё не пили! — моментально нашёлся Борис Ефимович, и мы выпили.

Олег шумно выдохнул, отставил рюмку и улыбнулся.

— У вас семейный подряд, практически! — Чёрные глазки блеснули. — А что же ты меня, Борис, не позвал? У меня опыт руководящей работы о-го-го какой!

Папенька Зинки с ответом спешить не стал, подцепил вилкой опёнок и отправил его в рот, прожевал и лишь после этого пожал плечами.

— У нас, Олег, фирма небольшая, не предусмотрен освобождённый секретарь штатным расписанием. У нас директор сутки через двое наравне с остальными дежурит. Тебе оно надо?

— Да там контракт на десять тысяч в месяц всего! Было бы о чём говорить! — рассмеялась тётя Софья и поднялась из-за стола. — Давайте грязные тарелки, сейчас мясо по-французски будет. Зина сама делала!

Началась суета, Римма и Зинка стали помогать хозяйке, Олег тоже вышел, только он свернул в сторону туалета. В итоге за столом остались только мы с Борисом Ефимовичем, но, когда я решил встать, Зинкин папенька меня придержал и усадил обратно.

— О наших делах — ни слова! — предупредил он. — Ни об аренде, ни об акциях.

— А что такое?

— Олег — тот ещё прилипала, — с горечью произнёс дядя Боря и набулькал в рюмки водки. — Эту его Римму моя с детского сада знает, у них мечта детства, чтобы дети поженились. Вот и таскают в гости своего Максимку малохольного. А у них главная семейная мечта — эмигрировать. И неважно куда, лишь бы отсюда. Все нервы уже вымотали. Самим ехать страшно, некуда и не к кому, а вот прицепом к кому-нибудь — они бы и рады. Ну а моя Римме разве что в рот не заглядывает.

Борис Ефимович поднял рюмку, и мы выпили.

— Тупые они, — выдал мой собеседник после этого. — Советская пропаганда много о чём врала, но о мире чистогана — чистая правда. Помнишь, в «Противостоянии» письмо было о том, что за границей без капитала делать нечего? Всё так и есть. У нас много кто уехал со стороны Софьи. Обратно возвращаться не собираются, но и не райские кущи там ни разу. Деньги нужны. Большие деньги.

Ну а потом принесли горячее и стало не до разговоров. В голове шумело, и я приналёг на запечённое с картошкой и майонезом мясо, понемногу не столь уж и сильное опьянение пошло на убыль. В застольную беседу не лез, а про меня словно забыли и больше не дёргали.