Андрей Воронин - Му-му. Заброшенная могила

На следующую ночь, снова потревожив могилу Больцмана, люди Купцова нашли то же, что и бывшие десантники. Доставив ему папку, которую они, понятно, не позаботились положить назад, они удалились с сознанием честно исполненного долга и с изрядной премией за «вредность» выполненной работы. Тех, кто раскапывал могилу, никто задерживать не стал — на кладбище в ту ночь дежурил молодой парень, который, получив «отступные», влезать в разборки не стал, тем более что люди Купцова привели могилу в порядок.

Ярости Купцова не было предела. Мало того что какой-то поганый Больцман составил на него нехилое досье, с которым откупиться от правосудия было бы весьма трудно даже с его супернадежной «крышей», так еще и его человек в органах внутренних дел сообщил, что в деле принимали участие какие-то «инспекторы», недавно принятые на работу Хвостовым. Именно они ранили Леню Лысого и помешали в первый раз раскопать могилу бизнесмена. Поклявшись за все отплатить бывшему десантнику, Купцов назначил встречу его сыну.

…О прошлом Руслана Альфонсовича Купцова, одного из заместителей столичного мэра, было известно очень небольшому количеству людей. Купцов начинал свою деятельность с государственных предприятий, к которым присасывался, как паук. Понятно, что это были только предприятия, получавшие прибыль. Государственные предприятия получали также бюджетные деньги, которые шли на производство, прибыль же благополучно превращалась в «убытки» и «убывала» на заграничные счета.

Когда схема перестала действовать, уже достаточно известный бизнесмен решил стать политиком и купил место в столичной думе, откуда и пошел по служебной лестнице, ни разу не споткнувшись. Году в девяносто третьем он стал заведовать коммунальным хозяйством Москвы, потом — промышленностью, а после, уже став заместителем мэра, начал курировать все, что приносило в городе прибыль. Кроме, может быть, асфальта московских дорог, за который прочно держались дорожные милиционеры от сержанта до генерала.

Попутно Купцов основывал самые разнообразные предприятия, компании, ООО, ТОО, ОАО и прочие общества и товарищества, которые выпускали акции, проводили широкие рекламные компании… и исчезали.

Ни одна компания, созданная Купцовым или с его участием, не принесла доходов акционерам, чаще всего они разорялись. Деньги же, вложенные в акции простыми россиянами, которых он пускал по миру, оседали в карманах Купцова и его приближенных. Само собой, в документах фамилия заместителя мэра как руководителя и основателя не фигурировала. А если где-то она и значилась, то как консультанта, советника, в лучшем случае — члена правления. Такое в последнем десятилетии прошлого века было нормальной практикой ведения бизнеса.

Более того, путь господина Купцова к вершинам властной олигархии — а, согласитесь, пост заместителя московского градоначальника весьма и весьма высок и доходен — был обильно полит кровью. Но если спецслужбы и знали о причастности Руслана Альфонсовича к убийствам и исчезновениям ряда известных персон, стоявших у него на дороге, то никаких пригодных для суда доказательств не было, да и быть не могло. Купцов работал столь тонко, что иногда заслуживал восхищенные взгляды не только подчиненных, но и своего высокого кремлевского покровителя. Впрочем, говоря «высокого», нужно сделать уточнение: этот покровитель занимал должность менее заметную даже, чем должность заместителя мэра столицы. Ее огромным преимуществом являлось то, что она позволяла практически в любое время общаться с самыми высокопоставленными лицами страны и передавать им волю Наивысшего Лица. Как удалось такому человеку при трех президентах удержаться на месте и не «сгореть на работе», для всех оставалось загадкой. Самым замечательным фактом было то, что это была… женщина. И если о жизни самого Купцова можно было написать целый криминальный сериал, то его многолетние взаимоотношения с Полиной Быковой тянули на «Анну Каренину».

В конце семидесятых они познакомились на первом курсе Плехановского института — уроженец Москвы двадцатилетний Руслан Купцов, только что отслуживший два года срочной службы в должности писаря в штабе Московского военного округа и восемнадцатилетняя девчонка из Свердловска, дочь высокопоставленного областного партработника. Присмотревшись друг к другу, они поняли, что их многое объединяет, в частности полное и абсолютное презрение ко всем, кто назывался у них бранным словом «романтики». «Романтиков» они ненавидели и презирали. Эти люди не вписывались во вложенную им родителями схему человеческих взаимоотношений. Пробивая себе дорогу, они сперва стали комсомольскими боссами своего факультета, потом, на заре горбачевской перестройки, превратились в преуспевающих деятелей ЦК комсомола. Жениться они не спешили — к чему стеснять себя оформлением отношений, которые можно было изредка прерывать для интересных и приятных встреч с другими? Они друг другу не мешали; наоборот — помогали пробивать толпу, которая с введением демократии совсем распоясалась.

…Когда в Москве появился Ельцин, Полина Быкова, отец которой был другом первого президента России, попала сперва в горком партии, потом в Белый дом, а потом и в Кремль, официально занимая при своем боссе незаметную должность референта, а неофициально — серого кардинала. Политтехнологом она была великолепным, нутром чувствуя политическую конъюнктуру. Власти и у нее было побольше, чем у премьера; во всяком случае, президент весьма ценил мнение своей необыкновенно умной да еще и красивой советницы. И конечно же, ни в чем ей не отказывал. Следовательно, верный друг Руслан Купцов вместе с ней вошел в касту «неприкосновенных», «своих», которым можно все… Ну, или почти все.

Следующий президент принял Полину от своего предшественника, так сказать, по наследству, ибо тоже ценил умение Быковой в нужное время подать весьма дельный совет и разработать тонкое решение проблемы. Кто-то даже называл ее «русской Кондолизой Райс», но, обладая не меньшим влиянием, на страницы газет и на телеэкраны Полина Быкова никогда не лезла. Зато в том, что ее лучше иметь другом, чем врагом, на своем печальном опыте убедились Гусинский и в особенности Ходорковский, который до сих пор безуспешно изучал на зоне специальность «швея-мотористка». Кстати, когда ему в очередной раз отказали в условно-досрочном освобождении, судья так и записала в мотивировке отказа: «Не смог освоить специальность “швея-мотористка”». И смех, конечно, но и грех великий. Кое в каких кругах, перефразировав известную поговорку, утверждали, что «страшней Полины зверя нет».

Именно Быкова и подала Купцову мысль о том, что нужно брать под «единое руководство» кладбища столицы. Ведь официально их курирует он, зато неофициально — «нехорошие мальчики», которых и убрать не грех. И «мальчиков», среди которых были и весьма авторитетные люди, стали убирать. По образному выражению тогдашнего президента, «мочить в сортирах». Постепенно вся кладбищенская система с ее огромными доходами стала принадлежать Купцову. И вот тут-то Полина Быкова и сделала свою единственную ошибку. Она не смогла проанализировать ситуацию, и Купцов наступил не на ту мозоль…