Роман Канушкин - Радужная вдова

— Она сейчас расскажет такую сумасшедшую историю…

Родионов вздрогнул, изумленно посмотрел на своего соседа; на его губах появилась еле заметная усмешка, и он негромко проговорил:

— Плохо выглядишь, сынок.

— Все же лучше, чем бы вам хотелось, — усмехнулся Санчес.

— Это правда, — просто сказал Родионов. — Где они?

— Подождем.

— Чего нам ждать? Где они?! Я сделал все, о чем договорились.

— Сейчас появятся. Вон, уже идут.

Открылась боковая дверь, Родионов увидел свою семью, и у него отлегло от сердца. «Живы, — подумал он, — все остальное не важно».

Их сопровождал какой-то человек в солнечных очках, настолько пижонских, что он походил на парня с какой-то дешевой рекламы. Евгений Петрович усмехнулся:

— Это что ж, такие у тебя теперь напарники?

— В каком-то роде, — согласился Санчес, — в каком-то роде.

— И как ты собираешься отсюда уйти, сынок? — проговорил Евгений Петрович. — В здании полно моих людей.

— Я же говорю: она сейчас расскажет просто сумасшедшую историю.

— Я тебя не понимаю. Давай прямо: деньги у тебя. Достаточно всякой ерунды. Я дам тебе уйти. Пора заканчивать весь этот фарс.

— Я-то уже давно закончил. Но боюсь, тут и без меня все завертится.

— Как хочешь. — Родионов привстал. — Я иду забирать свою семью. Наш уговор окончен.

— Окончен, — сказал Санчес, — а ваши домашние под надежной защитой. Насчет моего напарника — Стилет, вам, конечно, уже известно это имя.

Евгений Петрович вздрогнул, бросил на него недоверчивый взгляд.

— Ты о чем говоришь, сынок?

— Удивлены? Удалось вас второй раз сегодня удивить? — Санчес привстал и шепотом произнес: — Он меня не знает. А так, наверное, давно бы убил. Как считаете?

Родионов какое-то время раздумывал.

— Чего ты хочешь? — наконец произнес он.

— Ничего. Быть может, лишь посмотреть, как вы удивитесь в третий раз. — Санчес снова зашептал: — И я не буду иметь к этому никакого отношения. Это все плоды ваших собственных рук.

— С огнем играешь?

— Мне не оставили выхода.

— Я иду забирать свою семью, — сказал Родионов.

— Идите, — кивнул Санчес, — вас ждет там много интересного.

…Вика еще раз постучала по микрофону и склонилась к Петру Виноградову.

— Где мои дети, Петя? — тихо проговорила она.

— Что?! — Петр Виноградов смотрел прямо перед собой. На его губах застыла дежурная и совершенно идиотская улыбка. Он не понимал, о чем его только что спросили.

— Расслабься, Петя, — так же тихо произнесла Вика, — я знаю, где мои дети.

Петр продолжал улыбаться. На какое-то мгновение ему показалось, что он сейчас потеряет сознание.

Валентин Михайлович Прима и опергруппа находились в коридорах головного офиса «Континента», когда Вика начала свою речь. О Светлане Андреевне Прима знал, что она возглавляет крупнейшую частную охранную фирму «Шерлок» и что она очень сильно помогла им в этом деле.

Потом дверь пресс-холла открылась, появились Светлана Андреевна и человек, которого Приме представили как Воронова.

«Что ж, как и договаривались, с поличным», — подумал Прима.

— Все, — сказал Игнат Воронов, — сейчас.

Двумя минутами раньше Петр Виноградов думал о бутылочке шампанского «Дом Периньон», которую он поставил в лед и которую откупорит, когда все закончится. Первый фужер Петр выпьет в одиночестве — он всегда так поступал в свои удачные дни. Шум и праздник — это все уже потом, позже.

«Вика» наконец появилась, и сейчас она начнет свою речь. Детей все не везли, черт бы их побрал, но Родионов его заверил, что с этим все в порядке. Ладно, близнецы не омрачат ему праздник, рано или поздно их сюда доставят. Быть может, сегодня Петр позволит себе даже побаловаться одной сигареткой. Всего лишь одной — из-за этого он не начнет снова курить.

Петр поискал глазами Родионова: тот примостился где-то скраешку. Мог бы вообще не появляться здесь сегодня. Между ними теперь не может быть никакого недоверия. Теперь уже нет.

«Вика» вошла. Петр галантно поднялся и пододвинул ей стул. Он не обратил внимания на то, что выглядела она как-то очень необычно, радостно, что ли. Вернее, это его не насторожило — девочка тоже порядком выбилась из сил, возможно, рада, что и для нее это все заканчивается.

«Вика» села рядом, склонилась к Петру Виноградову и сказала то, от чего мир взорвался у него в голове. Вопрос «Где мои дети, Петя?» даже не был абсурдным. В системе координат Петра Виноградова этот вопрос просто не мог существовать.

Через две минуты Петр Виноградов понял, насколько сильно он ошибался.

Ошеломляющая речь Вики и все, что последовало за этим, было действительно подобно взрыву бомбы. А начала она просто.

— Привет всем, — произнесла Вика шутливым тоном, — наконец-то я смогу сообщить вам что-то очень важное. — Она улыбнулась. — Знаете, меня действительно зовут Викой. Надеюсь, ни у кого это не вызывает сомнений?

Раздались какие-то смешки. Неплохое начало для серьезного и, как полагали большинство собравшихся, печального разговора.

Вика подняла руку, словно просила тишины.

— Хотя минимум два человека в этом зале уверены, что я та самая женщина, которую они выдавали за меня с момента автокатастрофы. Один из них — вот он, Петр Виноградов.

Еще один смешок, уже одинокий.

— Петр, вы объясните собравшимся, где вы нашли моего двойника? Расскажете про городок Батайск? — Голос Вики неожиданно налился сталью. — И про то, что вы сделали со мной? Вы же уверены, что меня больше нет…

Петр Виноградов смотрел прямо перед собой и продолжал улыбаться. Он начал качать головой, словно китайский болванчик. Неожиданно он понял, что хлопает в ладоши и произносит:

— Ой, Вика, ну вы повеселили нас… Забавно…

Но смешков в зале больше не было.

— Петр, не стройте из себя идиота! — произнесла она жестко. — Хотя теперь это дело ваше.

Над аудиторией повисла тревожная тишина, которая вот-вот могла взорваться множеством вопросов. Оказывается, всех ожидало гораздо более занятное шоу, чем то, на которое они пришли.

Вика снова подняла руку:

— Я вынуждена сделать очень важные заявления.

Тишина стала густой, темной…

— Я обвиняю вице-президента компании «Континент» Петра Виноградова и присутствующего здесь генерала Родионова в организации убийства моего мужа. Я обвиняю их в убийстве Александры Афанасьевны Яковлевой. Я обвиняю их в покушении на мою жизнь и в похищении моих детей. Я обвиняю их в организации взрыва на свадьбе…

Вика продолжала говорить, а картинка мира давно уже дрожала в голове Петра Виноградова и вот-вот могла взорваться на множество стеклянных осколков.

Климпс

— Товарищ генерал, попрошу вас проследовать с нами.

Родионов не обратил внимания на эту реплику. Родионов смотрел в глаза своей жены, в глаза любимой им Ольги Андреевны, полные слез.