Александр Тамоников - Ледяное взморье

— Нашел тоже лайнер.

Бортстрелок открыл дверь, выставил трап.

Командир экипажа указал на выход:

— Прошу, господа!

Качаясь, из самолета на землю спустились эсэсовцы, Глаузер, перебежчики.

У «Опеля» их ждал офицер в звании оберштурмбаннфюрера СС — Грунов определил это по петлицам.

К эсесовцу подошел штурмбаннфюрер:

— Господин оберштурмбаннфюрер, задание спецотдела VI Управления РСХА выполнено. Полковник Грунов с заместителем и начальником разведки вывезены на занятую нашими войсками территорию и доставлены в Ригу. Руководитель операции штурмбаннфюрер Вендель.

Оберштурмбаннфюрер пожал Венделю руку:

— Хорошо, Конрад, твоя машина у штаба, можешь отдыхать. Глаузера оставь здесь.

— Яволь, герр оберштурмбаннфюрер. Мне перед отъездом представить вам русских?

— Не надо, сам разберусь.

— Хорошо.

Штурмбаннфюрер и оберштурмфюрер пошли к стоявшей в стороне машине.

Оберштурмбаннфюрер подошел к русским и обер-лейтенанту.

Последний вскинул руку:

— Хайль Гитлер!

— Хайль, Вилли. Как прошла операция? Сложно было?

— А разве, герр Рейтель, штурмбаннфюрер Вендель вам не доложил?

— Я у тебя спрашиваю. Ведь именно ты должен был исправить ошибку, если бы ее допустил Вендель.

— Все прошло в штатном режиме, по плану, герр оберштурмбаннфюрер.

— Хорошо.

Подполковник СС подошел к бывшим советским офицерам.

Грунов представился:

— Начальник штаба стрелкового корпуса, полковник Грунов. Естественно, уже бывший.

Рейтель кивнул, посмотрел на ЗНШ:

— Заместитель начальника штаба полка по строевой, подполковник Дургин.

— Начальник разведки корпуса, майор Сазонов.

Грунов выступил вперед:

— У меня в портфеле секретная документация и карты.

— Это хорошо, но пока вы добирались сюда, наверняка ваше командование уже приняло меры, чтобы данные в документах потеряли свою ценность.

— В каких-то да, в каких-то этого не сделать за день, даже за несколько дней.

— Ганс! — крикнул через плечо оберштурмбаннфюрер.

— Я! — Шарфюрер подбежал очень быстро.

— Забери портфель у этого господина.

— Слушаюсь.

Грунов передал портфель шарфюреру. Тот ушел с ним в «Опель».

— Теперь, господа, позвольте представиться: заместитель начальника специального отдела VI управления Главного управления имперской безопасности, оберштурмбаннфюрер Рейтель. Прикомандирован в Рейхскомиссариат «Остланд» исключительно для организации работы объекта, которым будете руководить вы.

Офицеры переглянулись.

Грунов спросил:

— Что за объект, герр Рейтель?

— Всему свое время. Узнаете. Сейчас мы пообедаем, хотя время уже приближается к ужину, после чего поедем в Ригу, где вы встретитесь с начальником спецотдела штандартенфюрером СС Герхардом Тимме. Он вам все объяснит. Понимаю, у вас много вопросов, зададите их позже, сейчас прошу в автомобиль!

«Опель» подвез офицеров к столовой летного состава, где в отдельном зале был накрыт стол на четыре персоны. Оберштурмбаннфюрер от обеда отказался, но остался присутствовать. После чего предатели и Глаузер с подполковником СС выехали в Ригу, до которой было около двенадцати километров.

Спустя десять минут «Опель» прибыл в столицу Латвии, но не поехал к центру города, где размещалось управление рейхскомиссариата войск СС, службы СД и полиции, гестапо, а свернули на небольшую и малозаметную улочку. Пройдя несколько сот метров автомобиль остановился у зеленых ворот. Водитель посигналил.

Из калитки появилась физиономия солдата в форме СС, затем заскрипели засовы, ворота открылись. Машина въехала в небольшой дворик, остановилась у входа в довольно красивый, одноэтажный дом.

На крыльце появился обершарфюрер.

Рейтель бросил назад:

— Ожидать! — и покинул автомобиль.

Дургин поговорил:

— А немцы-то не особо приветливые к нам.

Сазонов вздохнул:

— Что вы хотели, подполковник, они же не знают, оправдаем мы их доверие или нет. Уверен, совсем скоро их отношение к нам кардинально изменится.

— Вы, майор, предполагаете, нас планируют привлечь к операции, которая приблизит победу рейха? А по-моему, заставят собирать по концлагерям пленных, готовых воевать против Советов и создавать из них боеспособное соединение. Показывать тем самым, что много русских не просто ненавидят режим Сталина, но и готовы воевать против него.

Грунов раздраженного процедил:

— Молчите!

Ему самому не нравилась такая ситуация. Столько было приложено усилий для перехода за линию фронта, переброску в Ригу, а в итоге — какой-то дом на окраине…

Рейтель поднялся на крыльцо. Обершарфюрер выбросил вперед руку:

— Хайль Гитлер!

— Хайль! Штандартенфюрер Герхард Тимме на месте?

— Так точно. Но ожидается приезд бригаденфюрера Айкеля.

Рейтель удивленно переспросил:

— Айкеля? Он что, ради бежавших русских прилетел из Берлина?

— Не могу знать, герр оберштурмбаннфюрер. Узнаете у герра Тимме. Он в гостиной комнате, приказал сначала пропустить вас, а затем уже русских.

— Хорошо.

Рейтель прошел в холл, зашел в просторную гостиную, меблированную в строгом германском стиле.

В кресле у камина сидел штандартенфюрер Герхард Тимме, начальник спецотдела VI Управления РСХА.

— Разрешите, герр штандартенфюрер?

Тимме повесил на держак кочергу, которой ворочал дрова в камине:

— Подъехали?

— Так точно, герр штандартенфюрер.

Тимме повернулся, с недоумением посмотрел на заместителя:

— Что случилось, Марк? Ты чем-то раздражен?

— А вы, герр Тимме, на моем месте не разозлились бы?

— Не понимаю.

— Почему в операции по переброске высоких офицеров РККА вы использовали меня втемную? Я знал только, что предстоит встретить трех русских офицеров, но кто они, откуда и что собой представляют, до меня не довели. И только в последнюю очередь, вернее, перед самой поездкой на аэродром, я узнаю, кого мне предстоит встречать. Это что, недоверие ко мне? Я, ваш заместитель, полагаю, не заслужил подобного отношения к себе.

Тимме покачал головой:

— Марк, присядь в кресло, выпить не предлагаю, так как через десять минут должен подъехать бригаденфюрер Айкель, можешь приказать денщику сварить кофе. Чашку выпить успеешь. Заодно и успокоиться.

— Успокоиться? После того, как вы поступили со мной?

Штандартенфюрер поморщился:

— Марк, ну не возводи в степень. На эту операцию был наложен гриф «совершенно секретно». Я был оповещен о разработанной операции в Берлине только перед ее реализацией, а точнее, перед заброской в тыл русских группы гауптмана Хальзера.

— Мне совершенно ни о чем не говорит эта фамилия.

— Один из особых диверсантов абвера.

— Я счастлив.