Александр Тамоников - Ледяное взморье

— Вот что надоело в дороге, так это походы по двое в туалет. Надо мне — со мной идете вы, надо вам — иду я. Соседи по купе смотрят на нас с нехорошим интересом.

— Да плевать, как кто смотрит. Мы выполняем приказ.

— Но уже почти доехали. Рязань — мирный город. — Он поправился: — Пока мирный, надеюсь, таковым и останется. Что здесь-то может произойти? Рядом с Москвой, после полутора суток езды?

Буторин достал папиросу. Курили они здесь же, в купе.

— Все, что угодно, Иван Сергеевич, и не провоцируйте меня на нарушение приказа. Этого не будет.

— Вы еще тот служака.

— Это да. Тут вы правы. Служака я еще тот.

— А что? Неплохо пристроились. Сопровождаете должностных лиц различных ведомств в командировках. Это не на передовой сражаться.

Буторин усмехнулся:

— Ну и вы не с винтовкой в стрелковой ячейке сидите.

— Я ученый, у меня «бронь».

— Вот и у меня «бронь».

Знал бы представитель наркомата, какое теплое местечко занимает капитан Буторин. Виктор же не имел права раскрывать свою принадлежность к боевой группе, подчиненной старшему майору Платову, начальнику управления и через него упомянутому Лаврентию Павловичу Берии. Но Рыбник этого не знал и не мог узнать.

Лязгнула сцепка, к составу прицепили другой паровоз, который покатит вагоны с несколькими остановками до Москвы, до Казанского вокзала.

В дверь постучали.

— Кто? — спросил Буторин.

— Это проводник Егоров.

— Что?

— Обед через двадцать минут.

— С чего это вдруг вы сейчас сообщаете об этом? Раньше не предупреждали.

— Так… — немного замялся проводник, — …начальник поезда в вагоне, а вас я обязан предупредить.

— Понятно, через двадцать минут так через двадцать минут.

Проводник ушел.

Буторин взглянул на Рыбника:

— Вы бы, Иван Сергеевич, портфель свой под диван, в багажный отсек положили!

— Зачем?

— Оттуда его сложнее будет быстро достать.

— Кому достать? — искренне удивился представитель наркомата танковой промышленности.

— Тому, кому очень интересно его содержимое.

Рыбник вздохнул:

— Капитан, ну что вы все усложняете? Мы полторы тысячи километров проехали, и никого, как вы выразились, интересующегося содержимым портфеля не было.

— Не было, но могут объявиться. Последний перегон — для этого самое удобное место.

— С ума сойти! Но вас действительно подействовала долгая дорога.

— Товарищ Рыбник, я отвечаю не только за вашу безопасность, но и за безопасность этого портфеля.

— И кто же возложил на вас эту обязанность? Я имею в виду документы.

Буторин ответил:

— Главный инженер Кировского завода в Челябинске, товарищ Махонин.

— Махонин? Сергей Нестерович? — еще больше удивился Рыбник.

— Представьте себе. Перед самым отъездом на вокзале предупредил, что и портфель я тоже должен оберегать, наравне с вами.

— Но почему мне он ничего не сказал?

— Приедем в наркомат, свяжетесь с ним по телефону, он объяснит. Я не знаю почему. Так что будьте любезны положить портфель под полку.

— Черт знает что, мне придется доложить о вашем поведении начальству.

Буторин улыбнулся:

— Какому начальству?

— Своему, естественно, а оно уж разберется с вашим.

— Сомневаюсь. Если разборки, то скорее уж НКВД разберется с вами. Но не тратьте время, скоро Егоров доставит обед.

Пожав плечами, Рыбник поднял полку и положил портфель в багажный отсек:

— Довольны?

— Доволен.

Рыбник пододвинулся к окну, из которого был виден вокзал.

Паровоз пыхнул паром, дал гудок, состав медленно тронулся.

Буторин посмотрел на часы:

— Да, как ни странно, по расписанию. Это, наверное, оттого, что в поезде едете вы, Иван Сергеевич.

Не поворачиваясь, Рыбник спросил:

— Ничего умнее не придумали?

— Куда нам, охранникам всяких должностных лиц.

Спустя двадцать минут в дверь вновь постучали:

— Товарищи командировочные, обед.

Голос проводника Егорова.

Буторин подошел к двери, спросил:

— Народ в коридоре есть?

— А почему вы спрашиваете?

Капитан почувствовал тревогу:

— Я задал вопрос.

— Да, есть пассажиры: у туалета двое, один курит в другом конце.

Буторин достал из кобуры «ТТ».

Рыбник воскликнул:

— Вы что, капитан?

— Обычная страховка, давайте-ка быстро на верхнюю полку.

— Но…

— Никаких «но». Вперед!

Тревога опытного офицера передалась сотруднику наркомата. Несмотря на возраст, он довольно быстро залез на верхнюю полку.

— Ближе к стене и не поворачиваться.

Сам капитан опустил запирающую пластину, повернул «барашек» замка и вскочил на полку слева.

Интуиция его не подвела. Как только дверь была отперта, раздался негромкий шум в вагоне. Дверь резко пошла влево. Вместо проводника в проеме показался мужчина лет тридцати с револьвером в руке.

На мгновение он опешил — в купе никого не было.

Этим мгновением воспользовался Буторин. Он выстрелил незнакомцу в руку, сжимавшую револьвер.

Мужчина дернулся, взвыл, уронил револьвер на пол.

Капитан нанес ему удар в голову. Мужчина отлетел к окну коридора, сбив с ног подельника, который тоже был вооружен.

Буторин перепрыгнул с полки на полку, для этого ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться о верхние спальные места. Грянул выстрел. Стреляли из коридора, пуля ударила в торец верхней полки.

Буторин не видел противника. Тот должен был сам проявиться. И он проявился — послышался сиплый голос:

— Леша, уходи в тамбур, пусть Гринь поможет тебе.

Буторин выстрелил на голос. Завизжала женщина, выскочившая из соседнего купе. Тут же раздался ответный выстрел.

Буторин упал на пол. И вовремя — второй налетчик вошел в проем и открыл огонь по всему купе. Этот был вооружен пистолетом «ТТ». Восемь патронов он выпустил за какие-то секунды. Вскрикнул наверху Рыбник.

Буторин снизу всадил неизвестному две пули в грудь. Мужчину отбросило к окну, но выжить, как подельнику, ему было уже не суждено.

Буторин не для того состоял в особой группе НКВД, чтобы промахнуться или попасть не туда, куда надо. Бандит сполз по стене. Изо рта пошла пена. Справа с ножом в горле лежал проводник, вокруг судки-котелки, из которых на пол вылились борщ, компот, вывалились макароны с котлетами.

Капитан помнил наказ раненому Леше идти в тамбур к Грине. Он рванул в ту же сторону.

Высунулся в проход мужчина. Буторин хлопнул ему по лбу, тот скрылся в купе.

За титаном — вход в туалет и двери тамбура.

Там и объявился, судя во всему, этот самый Гринь — руки-ноги у него были целые, в руке немецкий «вальтер».

Он выстрелил, едва завидев вооруженного Буторина. Пуля задела мочку уха, сделала дырку в окне.

Больше ничего бандит не успел — Буторин дважды нажал на спусковой крючок. Неизвестный, выронив «вальтер», растянулся у туалета.