Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Киллер к юбилею

Коридор второго этажа был пуст. Дверь в комнату, в которой предположительно укрылся Пастухов, закрыта.

— Виктор! — громко сказал Анатолий, и звуки его голоса метнулись по пустому коридору. — Я уполномочен вести переговоры! Ты слышишь меня?

Молчание в ответ. Но он не мог не слышать, конечно.

— Дом окружён, и тебе самому не уйти! — продолжал Китайгородцев. — Можно только договариваться! Только договариваться! Отдай мне людей, и я тебя выпущу!

— Иди, забирай их! — раздался голос из-за двери.

Голос — злой. Просто так Пастухов не выйдет.

— Я выпущу тебя с заложником! — пообещал Анатолий. — Но только с одним! Тебе ведь нужен только один заложник? Если их будет больше, ты с ними просто не справишься! Ты же грамотный парень, и сам это прекрасно понимаешь! Виктор! Рассуди здраво! Отдай мне женщину!

— Которую из двух? — засмеялся за дверью Пастухов.

Китайгородцев опешил.

— У тебя их две? — спросил он после паузы.

— Две!

— Одна — это сестра Тапаева, да?

— Да.

— А вторая?

— Мать того полоумного придурка.

Скворцова!

— А её сын? — спросил Анатолий и замер.

Он увидел Илью. Тот выглянул из комнаты в коридор. И не был он в заложниках. Наверное, его мать случайно оказалась в коридоре в тот момент, когда там появился Виктор.

— Он тоже у меня, — соврал из-за двери Пастухов.

— Виктор, так не пойдёт! — произнес Китайгородцев строго. — Я вижу Илью! И он не у тебя! Не надо меня обманывать, потому что без доверия друг к другу мы не договоримся! Ещё раз спрашиваю, сколько у тебя людей?

— Трое.

— Отдай мне женщин.

— Я оставлю у себя мать этого ненормального!

— Мама! — вдруг громко и внятно сказал Илья. — Маа-ама!

В его голосе прорезались интонации ребенка, внезапно обнаружившего, что его оставили одного в тёмной комнате.

— Виктор! — быстро сказал Анатолий. — Ты сам себе создаешь проблемы! Сейчас этот парень будет метаться по всему дому и искать свою мать!

— Маа-ма-аа! — взвыл Илья, на клич которого до сих пор никто не откликнулся, отчего он чувствовал себя крайне плохо.

— Отдай мне женщин, Виктор!

— Я оставлю эту бабу у себя! А стариков забирай! За них ты дашь мне пистолет и машину! И побыстрее, пока они тут не кончились!

— Плохо себя чувствуют?

— Ну а ты сам как думаешь?

Он не хочет тащить их за собой… Слишком много возни… Наверное, они сейчас закатывают глаза и всё время хватаются за сердце. Их можно было бы держать в заложниках, только если оставаться на месте. А при перемещениях они — не столько защита, сколько обуза.

— Мама! — крикнул Илья.

— Уйди! — заорал на него Китайгородцев. — Виктор! Ну, быстрее что-нибудь решай!

— Я тебе уже всё сказал!

— Машина будет! Я сейчас же распоряжусь! Что ещё?

— Пистолет! — зло напомнил Пастухов. — Не делай вид, что у тебя проблемы с памятью!

— Да, пистолет, это я помню.

Анатолий перегнулся через перила и крикнул:

— Эй! Подгоните машину из гаража!

Он кричал, чтобы его слышал Пастухов, а сам тем временем делал знаки своему напарнику, приглашая его подняться наверх.

— Виктор! Сейчас машина будет! Пистолет я тебе отдам свой!

— Обойма должна быть полной!

— Ну, разумеется!

Снизу бесшумно поднялся охранник. Китайгородцев, ни слова не говоря, взял у него из рук «Сайгу» и обратился к двери:

— Давай договоримся об условиях! Сейчас я тебе передам пистолет, но прежде ты…

— Ты просто положишь его под дверь!

— Хорошо, Виктор! Но прежде ты выпустишь двоих заложников!

— Я отпущу их возле машины!

— Как я могу быть уверен, что ты меня не обманешь?

— А тебе некуда деваться! Ты можешь только верить на слово!

— Мама! — возвысил голос Илья.

— Хорошо! — сдался Анатолий. — Только я должен убрать этого парня! Если он увидит свою мать у тебя в руках…

— Мама! — запаниковал Илья.

— Виктор! Сейчас я его уберу из коридора! Ты слышишь меня?

— Я не собираюсь ждать!

— Но он же закатит истерику!

— Это его проблемы!

— Виктор!

— Заткнись! — заорал Пастухов. — Пистолет и машину! Живо! Иначе я начну убивать этих козлов!

— Мама! — Илья шёл по коридору, тычась во все двери, как слепой щенок.

— Он идёт по коридору! — крикнул Китайгородцев.

— Пистолет! Иначе я их поубиваю!

— Мама!

— Виктор! Я кладу пистолет! Только не стреляй в этого дурака! Я тебя умоляю!

— Мама!

— Виктор! Ты меня слышишь?

— Да!

— Мама! — рыдал Илья.

— Ты где?! — орал из-за двери Пастухов. — Я должен слышать, где ты!

— Я здесь!

— Дальше! Дальше от двери отойди!

— Хорошо! Только не стреляй, я тебя умоляю!

— Мама!

— Ты где?! Отзовись!

— Я здесь, Виктор! Я далеко! Там — Илья! Забирай пистолет, но только его не трогай!

Дверь приоткрылась.

— Мама! — обрадовался Илья.

— Пошёл вон! — раздался голос Виктора.

— Папа! — вдруг еще больше обрадовался Илья, услышав мужской голос. — Лётчик!

Он пошел к приоткрытой двери, но дверь его нисколько не интересовала, потому что он уже обнаружил кое-что поинтереснее — прямо перед дверью лежал оставленный Китайгородцевым пистолет, и мимо этой вещицы Илья никак не мог пройти. Он улыбался счастливой улыбкой ребенка, только что нашедшего на улице забытую кем-то игрушку.

— Пошёл вон! — крикнул Виктор.

А в следующий миг Илья вдруг бросился в дверь стокилограммовым снарядом, вышиб её, опрокинул на пол Пастухова и парой беспощадно жестоких ударов своего пудового кулака лишил того способности сопротивляться.

— Не трогать! — орал ворвавшийся следом неудержимым смерчем Анатолий. — Чтоб он не шепелявил!

Ещё двое охранников вбежали в комнату, споро перевернули беспомощного Пастухова лицом вниз и защёлкнули у него за спиной наручники.

— Там милиция приехала, — доложил охранник.

Китайгородцев вздохнул и с сожалением посмотрел на сидящего на полу Пастухова, который уже немного пришел в себя и сейчас находился как раз в том состоянии, при котором общаться с ним было одно удовольствие. От шока ещё не оправился, и спеси в нем нет ни грамма. А вот придется его оставить на время.

Анатолий вышел из комнаты. По лестнице поднимались два милиционера: майор и сержант. Китайгородцев показал им своё удостоверение.

— Я из охранного агентства, — сказал он.

Майор только скользнул по удостоверению взглядом.

— Что тут у вас? — спросил сухо.

— Есть убитые.

Майор остановился и посмотрел на него так, будто это Анатолий и был убийцей. Китайгородцев выдержал взгляд.

— Где убийца?

— Одного мы взяли. Он здесь, в этой вот комнате. Второй — не в этом доме. И у него — заложник. Точнее, не у него, а у нее.

— Женщина? — удивился майор.

— Да.

— Кто у неё в заложниках?

— Дочь Тапаева.