Урбан Уэйт - Far Cry. Прощение [litres]

Поднявшись наверх, она быстро оглянулась на пройденный путь, а затем забралась на огромный камень и растянулась на нем, чтобы быть как можно незаметнее. Выбранная ею скала вырывалась из холма, будто гигантские позвонки, но, в отличие от кряжей, которые она пересекала прежде, вид отсюда открывался не слишком удачный. Скала лишь самую малость выдавалась над верхушками деревьев, и обзор по большей части был ограничен.

В наступившей тишине она слушала собственное сердцебиение и дыхание. Ей даже показалось, что рядом дышит еще кто-то, и она испуганно замерла. Где-то вдали на другой стороне холма закричал сорокопут. Тревожная трель разлетелась по лесу, и птица вспорхнула и улетела, быстро исчезнув между деревьями.

Пару секунд девушка смотрела ей вслед. Возможно, птицу испугал скрип дерева, или она заметила какую-то добычу, но это было лишь предположением, потому что где-то внизу был также и человек с винтовкой, неотступно идущий по следу.

Мэри Мэй в последний раз вгляделась в затянутый серой дымкой лес. Полдень уже миновал, и солнце начало клониться к деревьям. Девушка отползла назад на животе, уверилась, что находится вне зоны видимости, и только тогда поднялась на ноги. Где-то впереди была дорога, которая вела к землям церкви. Там она надеялась найти брата.

Она выросла в округе и знала эти дороги, леса и возвышенности. Пусть она никогда не забиралась так далеко и не сходила с проторенных путей между озерами и горами, но знала, что по границе земель «Врат Эдема» проходит дорога, и представляла, как туда добраться. Сосны и осины росли на возвышенностях, затем уступали место белоснежным березам, а потом начинались болотистые низины. Ей необходимо было добраться сначала туда, а потом уже выйти в луга и на нужную дорогу.

Оглянувшись, она двинулась вниз по склону, но, пройдя пару сотен футов, вдруг замерла. Обернувшись, она увидела, что на том самом месте, где она недавно лежала на камне, теперь стоит мужчина и смотрит прямо на нее.

Уилл не пытался схватиться за винтовку или хотя бы сдвинуться с места. Он просто стоял и смотрел на девушку. Она изрядно выросла с их последней встречи. Сейчас она была одета в джинсы, футболку и грязную толстовку. В руке она держала ботинки. По тому, как она стояла и смотрела на него, не было понятно, узнала она Уилла или нет.

Девушка сорвалась с места и побежала, прежде чем он успел сделать хоть что-нибудь. Спешить за ней не было смысла. Да, она сняла обувь, да, она меняла направление, но все же он знал, куда она идет, и мог бы выследить без проблем. Сложность состояла в другом. Боль брала свое, и Уилл понимал, что это не к добру. Некоторое время он уже передвигался, согнувшись и прижимая руку к животу в том месте, куда наносили удары кулаки Лонни. Сложно было понять, в чем причина – может быть, в повреждении внутренних органов или треснувших ребрах, – но всплеск адреналина сходил на нет, уступая место слабости. Дошло до того, что каждый шаг стал даваться ему с трудом.

Уилл с трудом отвел взгляд от того места, где только что стояла девушка, а потом принялся спускаться. Добравшись до кромки леса, он вновь увидел ее спину между деревьями, но сам успел сделать лишь пару шагов, когда нарастающую боль в животе стало невозможно сдерживать. Мужчина остановился, пытаясь высмотреть беглянку, но она вновь исчезла. Хотел бы он знать, сколько ему осталось. Уиллу вспомнился Лонни и сказанные им слова.

На этом же месте его скрутило. Уилл упал на колени, и его вывернуло наизнанку, но следом сразу же стало легче. Дыхание восстановилось, и желудок расслабился. Он вновь увидел кровь на земле перед собой и опять задумался, что же грызет его изнутри – язва или то дерьмо, которые выбил из него Лонни полчаса назад. Впрочем, разбираться все равно не было времени, так что он поднялся на ноги и осмотрелся.

Иоанна и четырех его сообщников пока не было рядом, но, если хоть кто-то из них умел читать следы, встреча была вопросом времени. Он оглянулся на холм и путь, который проделал, пока спускался. Он уже не понимал, что должен делать и что все это значит.

Иоанн сказал, что хочет помочь Мэри Мэй, как некогда помог и самому Уиллу.

Охотник вновь нашел взглядом то место, где последний раз видел девушку. Он потерял слишком много времени. Мэри Мэй была напугана и знала, что за ней следят. Тогда он позвал ее. Сначала тихо, но затем уже рупором приложил ладони ко рту и закричал во весь голос. Он хотел бы сказать ей, что защитит. Что сбережет и поможет. Но для этого требовалось ее нагнать.

– Мэри Мэй! – вновь закричал он, дождался, пока эхо стихнет, и позвал еще раз.

Мэри Мэй остановилась и оглянулась, стоило только услышать свое имя. На какую-то секунду ее охватили сомнения. Может быть, ей и правда стоило вернуться. Только вот зов не отменял тот факт, что этот же мужчина стрелял в нее чуть раньше, а теперь неотступно преследовал. Вероятно, это была ловушка, и как охотник использует лосиный рев, так и он просто пытался приманить ее, называя по имени.

Спустя двадцать минут Мэри Мэй увидела дорогу, но не вышла на нее, а повернула назад. Увидь кто со стороны ее следы в грязи, мог бы решить, что она ранена, одурманена или даже безумна.

Покружив между деревьями, она вышла из леса на поросший осокой луг, украшенный тут и там пятнами кизила и рябины. У нее горели стопы, а руки и предплечья были покрыты царапинами, синяками и ссадинами.

Она и представить не могла, куда делся ее преследователь, но больше она его не видела и не слышала. Изучив обстановку, она остановилась и обулась, а пройдя примерно милю до очередного хребта, услышала лязг большого грузовика, едущего со стороны гор на севере. Она попыталась на слух определить, что это за машина, но смогла только предположить: лесовоз. Это не было похоже на правду, ведь церковь выкупила и закрыла лесопилку несколько лет назад.

Даже добравшись до дороги, Мэри Мэй не знала, куда точно должна идти. Солнце клонилось к закату, и становилось прохладнее. Она не могла точно сказать, где находятся «Врата Эдема» – направо или налево от того места, где она сейчас стояла, – но к ним точно вела эта дорога. Закат подступал, и становилось все холоднее, а перспектива провести еще одну ночь под открытым небом навевала уныние. Девушка вышла на дорогу и побежала, наслаждаясь тем, как воздух наполняет легкие и ветерок обдувает кожу.

Когда из-за поворота показались огни, Мэри Мэй резко бросилась с дороги и рухнула на обочину, скрываясь в траве. Но машина тем не менее вдруг остановилась в пятидесяти футах, освещая асфальт тусклыми фарами. Косые лучи заходящего солнца раскрашивали окружающий мир в алые тона.

Девушка услышала, как открылась дверь. Затем раздался звук шагов, и в поле зрения появился темный силуэт мужчины, выделяющийся в свете фар. Почти неосознанно она начала отползать назад, чтобы увеличить дистанцию. Все в ней стремилось к бегству. Она осторожно поднялась и бросилась прочь, потому что не сомневалась: пришелец здесь только за тем, чтобы закончить начатое несколько дней назад.