Василий Прозоров - Точка невозврата

Андрей вышел к пленным. Какое-то время он беседовал с молодым мужчиной. Подошедший медик сказал, что у того подозрения на перелом руки и двух ребер, в придачу сильное сотрясение мозга. На многочисленных ушибах он даже не стал заострять внимание.

— Я, конечно, не великий спец, но надо бы в больничку. За что его так? Сепар?

— Да нет, он как раз от сепаров сбежать захотел. Просто не понравился нацикам.

Медик пожал плечами.

— Видать, сильно не понравился… В общем, если в больничку не попадет, то я не ручаюсь за его здоровье.

Андрей кивнул.

— Понял тебя.

Потом он вернулся в подсобку-штаб. Там еще пообщались втроем, потом, когда вернулся омеговец, вчетвером. Влад сообщил, что он и его снайпера останутся тут на пару суток — в зеленке они засекли работу оптики. Теперь подождут ночи и попробуют отработать с тепловизорами.

— Очень эффективно получается! Пока тут еще никто такого не ожидает, а мои парни с ночниками четко работают. Под Крамом несколько дней назад троих сработали, те ночью решили на пятый блокпост сунуться… — рассказывал спецназовец с гордостью профессионала, качественно выполнившего свою работу.

— Тоже небось Беркута бывшие были, — кинул реплику Андрей, глядя Владу в глаза.

Тот резко осекся. Потом выругался и вышел из комнаты.

— Умеешь ты, Иваныч, настроение людям создавать, — протянул Вадим со своего мягкого лежбища. — Теперь у парня вообще когнитивный диссонанс разовьется…

— Чего разовьется? — переспросил Слава.

— Ты сам-то знаешь, что это такое? — поддел Вадима Андрей, — или только умные слова умеешь говорить?

— Я, к вашему сведению, закончил факультет психологии Киевского универа. И знаю еще много страшных слов, — пробормотал Вадим, поудобнее устраиваясь в кресле.

В этот момент в комнату вошел капитан Серега, начальник их сопровождения.

— Мужики, вы на часы смотрели? Уже шесть вечера, скоро темнеть начнет. А мне как-то не улыбается в ночи кататься. Чего мы вообще ждем?

Андрей засобирался.

— Да, блин, и впрямь заболтались. Однако, этот нацгвардейский командир уже должен был вернуться. Пошли Вадик.

— Нахер Андрюха, иди сам. Я с этими майданутыми не хочу общаться.

— Вставай, кому говорю, — безжалостно пресек пререкания Шевченко. — Думаешь, мне приятно к ним идти?

В расположении нацгвардейцев их встретил тот же сержант.

— Щэ нэ повэрнувся. Дзвоныв, кажэ — затрымуеться.

Андрей негромко выругался:

— Когда будет, не сказал?

— Ни. Можэ тилькы ранком прыидэ. Вночи не будэ ихаты.

Вадим шепнул на ухо:

— Андрюха, они тупо издеваются. Никакой машины мы не получим. И командира ихнего не увидим.

Андрей кивнул, демонстрируя свое согласие с этими словами.

— Тогда так. Мы поедем, повезем пленных. Командиру передашь наши контакты и еще скажи: если завтра машины и объяснений не будет в штабе — рапортом доложу командующему. Ясно?

Сержант, откровенно издевательски ухмыляясь, ответил:

— Передам. Тилькы в нього може папирця не знайдеться чы ручкы.

— Да уж пусть постарается…

Возвращаясь к «Хаммерам» Вадим поинтересовался:

— Ты серьезно, насчет рапорта?

— Конечно. А ты что, против?

— Да нет. Только думаю, все равно ничего не даст. Никто их трогать не будет. Так, пальчиком погрозят… Они ж герои — добровольцами поехали родину защищать. Ты лучше скажи, что мы будем с этой парочкой делать?

Андрей остановился и огляделся вокруг. До «Хаммеров» они еще не дошли и чужих ушей рядом не было.

— Вадик, ты сам что предлагаешь?

— Ну, без машины никакие материалы не канают. Да и без объяснений нациков. Поэтому никто у нас их не возьмет.

— У молодого тяжелые травмы, ему в больничку надо. Материалов у нас нет. Поэтому, — Шевченко помедлил и закончил, — везем их в Изюм и высаживаем у городской больницы. И уезжаем.

Вадим удивился:

— Как уезжаем?

— Просто, бля! Чтобы нас никто не успел увидеть! Вадик, мужик слово в слово повторил рассказ своего отца. Даже сумму точную назвал. Сговориться они не могли, времени и возможностей не было. Конечно, могли заранее придумать легенду, но ты сам в это веришь?

Трофимов помотал головой:

— Да нет, конечно. Да и сразу я почуял — не врет дед.

— Ну вот. Этот мужик, его, кстати, Игорь зовут, он вообще в Славянской ячейке «Свободы» состоит, на Майдан деньги отсылал. И как Стрелков пришел — затихарился. А сейчас вообще решил валить из города. Свалил, блин, — Андрей зло сплюнул. — Теперь скажи, что мы можем сделать? Доказухи у нас на них нет, кроме якобы гранат, изъятых якобы из автомобиля, которого тоже нет. Объяснений задерживавших нет, пальцев нет… Плюс налицо — серьезные травмы у молодого.

— Да ладно, не кипятись. В больничку, так в больничку. — Вадик успокаивающе положил руку на плечо Андрея. — Надо только продумать, что мы на базе скажем…

Колонна «Хаммеров» ходко шла по шоссе. Памятуя о первой своей поездке, Андрей внимательно сопровождал местность стволом автомата. Однако дорога была спокойной, и добрались обратно довольно быстро.

Немного поплутав по улицам, боевые машины встали у входа в приемный покой городской больницы Изюма. Андрей открыл дверь и сказал пленным:

— Так, Игорь, Степан Андреевич, выходим. Боец, руки им освободи.

Десантник быстренько перерезал скотч ножом и помог снять остатки липкой ленты с рук.

— Выходим, граждане. Пакет снимать, товарищ майор? — солдат вопросительно глянул на Андрея.

— Звание мое говорить необязательно, — поморщился Шевченко, помогая отцу и сыну выбираться из джипа. Вадим подстраховывал с другой стороны.

— Слушайте внимательно. Прямо перед вами — больница Изюма. Тебе, Игорь, нужно срочно к врачам, сами слышали, что медик говорил. Документы ваши я кладу тебе в карман. Так, ваша машина и деньги, твой, Игорь, смартфон… Про них забудьте. Они остались на том блокпосту. Пробовать искать справедливости не советую, не то время сейчас. Можете только хуже сделать. Еще, Степан Андреевич, вот вам пятьдесят гривен, в карман кладу, пригодятся. Больше у меня просто нет. Вот ваш телефон. Нас искать не надо. Мы сейчас сядем в машину, тогда можете снять пакеты. И идите в больницу. Все.

— А как же гранаты? — дрожащим голосом спросил старик.

— Не было никаких гранат, забудь. Все, мы поехали.

Открывая дверь «Хаммера», Андрей услышал:

— Храни вас Господь, сынки, спасибо…

Машины развернулись на маленькой площади и двинулись в обратный путь. Шевченко оглянулся: свет фонарей в сгустившейся вечерней темноте освещал две фигуры, которые, поддерживая друг друга, медленно брели ко входу в больницу. Ветер уже отнес в сторону снятые с голов полиэтиленовые пакеты…

По приезду в лагерь Андрей молча отдал Тарану пакет с гранатами и полез в шкаф за водкой. В тот вечер они с Вадимом напились вдрызг…