Андрей Лыков - Рождение героя

— Имеете ли вы медицинские ограничения, аллергию на лекарства или сердечную недостаточность? Что-либо, что мне следует знать.

Со стороны это было похоже на прием у врача, где заботливый доктор расспрашивает пациента о необходимой информации. Но на самом деле именно эти слова и были самым страшным вариантом начала беседы в этих условиях. Джон понял, что находится в камере пыток, и именно так начинает свою процедуру член тайного Ордена Дознавателей. Представитель одной из самых страшных профессий во Вселенной сейчас будет заниматься Джоном. Многие считали, что существование этого тайного общества это лишь миф и легенда, однако Дознаватели не только существовали, но и никогда не оставались без работы. Из-за множественных локальных войн и конфликтов, коммерческих интересов различных частных структур многие организации нуждались в тех, кто сможет выпытать любую информацию у пленных или запугать любого конкурента.

— Мистер Лайт, назовите ваши ограничения по здоровью, — снова уже чуть мягче просил Дознаватель. Но Джон понимал, что за этой чуткостью прячется абсолютное пренебрежение к человеческой жизни. Хотя нет. Совсем не так. Члены тайного Ордена Дознавателей высоко ценили человеческую жизнь, ведь только пока их подопечный живет, он может чувствовать боль. Боль, которую Дознаватель может вызвать миллионом способов, для того чтобы добиться своего. Нескончаемую боль.

— Мне нельзя долго находиться завязанным в кресле в темной комнате, — попытался пошутить Джон, но сам ощутил в своем голосе отчаяние и страх.

Тем временем Дознаватель не спеша раскладывал какие-то устройства на столик слева от Джона.

— Зря вы пытаетесь шутить, мистер Лайт. Прочувствуйте момент. Вы на пороге в новый мир. Мир боли. Не многие люди могут похвастаться, что прошли этот мир. Но вы пройдете. Вы в очень опытных руках. Вы ведь знаете, что мы можем работать с подопечным сутками напролет, используя все наши методики и тайные знания. Вы даже не сможете потерять сознание или умереть, пытаясь убежать от боли. Вы сломаетесь, сделаете все, что прикажут мои наниматели, а потом, наверное, вас отпустят, но поверьте: после того как с вами поработаю я, вы сами попросите смерти, как избавления от воспоминаний отсюда. Но все это будет, только если мы затянем наш разговор. Но мы можем и не оттягивать неизбежное ценою стольких мук. Вы, кстати, не хотите узнать, чего же от вас хотят?

— Догадываюсь. Мой ответ — нет.

— Вы правы, мистер Лайт. Не соглашайтесь на то, к чему вас толкают эти мошенники. Я ведь сам уже давненько не практиковал свое искусство — дайте мне поработать с вами. Подпишете документы после.

Джон в юности читал полунаучные статьи об Ордене Дознавателей. Сейчас этот профессионал своего дела применял на нем один из приемов стратегии сломления воли — он занимал сторону своей жертвы, тем самым вынуждая ее подсознательно занимать противоположную позицию.

— Знаю я все твои хитрости, мясник.

Джон прижался головой к спинке кресла, закрыл глаза и попытался абстрагироваться от текущих событий — более усложнить работу Дознавателя он не мог.

Теперь, когда психологический поединок был напрочь проигран, Дознаватель приступил к практике. Одной рукой он приоткрыл закрытые веки Джона и прыснул ему в глаза что-то из флакончика. Глаза Джона пронзила резкая боль, и мышцы, отвечавшие за движение век, самопроизвольно сократились, оставляя глаза открытыми.

— Свинья, не смей закрывать глаза на допросе! — сейчас Дознаватель выглядел просто взбешенным. — Все! Шутки кончились, сейчас для тебя начнется ад.

Сквозь пелену из слез, рекой лившихся из воспаленных глаз, Джон видел, как Дознаватель достает длинные спицы из своего чемодана. Джон догадывался, что сейчас последует, и не ошибся:

— Мистер Лайт, знайте, слизистая человека это наш Клондайк, если так можно сказать, — уже умиротворенно говорил Дознаватель, начавший заниматься своим любимым делом. — Вещество на конце этой проволоки будет прожигать вашу носоглотку. И это будет длиться часами. Адская боль закончится, только когда ты перестанешь перечить мне.

Специалист по причинению боли стал просовывать проволоку с раздражителем в нос Джону. «Видимо, я все-таки смог вывести его из себя, — подумал Джон. — Он забыл мне сделать адреналиновую инъекцию. У меня есть шанс потянуть время».

Джон резко мотнул головой, из-за чего инструмент Дознавателя слишком глубоко прошел ему в нос, слишком сильно задев очень чувствительные нервные окончания, и мозг Джона окунулся в спасительное небытие. Это была непростительная ошибка представителя Ордена Дознавателей — не накаченный стимуляторами, Джон теперь находился без сознания, и это давало ему время отсрочки для продолжения пыток. Опростоволосившийся Дознаватель, проклиная свою забывчивость, вытащил спицу из носа Джона, собрал свои вещи и удалился — клиент, не чувствующий боли, Дознавателю был не интересен.

— Джон, эй… Джо-о-он! Очнись, Джон… — кто-то взывал к сознанию Джона. — Эй, старина, ну же, это я, твой друг Маркус.

Джон медленно приходил в себя.

«Так, Тау-4, корабль Корпорации, пыточная камера, ну хоть с памятью у меня все в порядке. Так кто тут еще?» — мысли Джона обретали ясность.

— Джон, наконец-то ты очнулся. Посмотри, что они сделали со мной из-за твоего упрямства. Джон, ты слышишь меня?

Маркус Брут сидел напротив Джона в совершенно идентичном положении — привязанный по рукам и ногам к высокому стулу. Половину его лица обезобразила ужасная рваная рана, только при виде которой хотелось исчезнуть из этой мрачной камеры и оказаться на другом краю Галактики.

— Джон, как ты? Что они с тобой сделали?

Джон заметил, что, уходя, Дознаватель забрал с собой все свои орудия пыток, причем ушел он довольно давно — уже не чувствовалась обжигающая боль в глазах и носоглотке.

— Ничего особенного, Маркус. Я смог отключиться. Смотрю, они и над тобой поработали, хотя вы же с Лукасом подписали этот злополучный документ. Зачем же они тебя… да и Лукаса наверное…

— Им не хватает только одной подписи — твоей. Пока ты сопротивляешься, они будут мучить всех нас. Даже Кэтрин.

«Господи, у них все козыри. Мое дело безнадежно. Если на моих глазах будут пытать Кэтрин… Да они же не остановились на мне. Если бы дело было только в моей принципиальности. Тут на карту поставлено все! Как только я подпишу проклятый документ, они отправят нас всех к праотцам — еще один несчастный случай с отважными исследователями космоса. Какую-нибудь улицу назовут именем командующего экспедицией, пару школ и больниц — нашими именами. А Корпорация будет продолжать разграблять и уничтожать целые планеты, — хотя сейчас этот вопрос интересовал Джона куда меньше, чем собственные перспективы. — Да, надо продержаться на пытках как можно дольше, чтобы в последующем попытаться хотя бы выкупить жизни своих товарищей ценой своего сотрудничества. Хотя бы жизни Кэтрин, Лукаса», — лихорадочно проносились мысли в голове Джона. Почему-то Маркуса Брута, сидевшего сейчас напротив и внимательно изучавшего его глаза, спасать не хотелось. Он не вызывал чувства жалости. В его глазах читался не страх жертвы, а холодный расчет хищника.