Андрей Лыков - Утилизатор. фантастические рассказы

© Андрей Игоревич Лыков, 2016

© Андрей Лыков, дизайн обложки, 2016

Корректор Елена Климова

Редактор Ульяна Белобородова

ISBN 978-5-4474-5991-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гром трещал ещё далеко, поэтому Марк решил, что успеет. Кинулся в узкий проулок, слишком тёмный после изнурительного солнца. Несколько шагов – и вот проспект, закатанный в серый бетон, от которого жар, как от гриля. Здесь солнце ещё ярче, но здесь же автоматы с водой. Вытянул из нагрудного кармана кредитку, сунул в узкую прорезь холодильника. Механизм загудел, по корпусу побежали волны вибрации. Марк считал капли пота, они срывались с подбородка и беззвучно падали на бетон.

Через семь капель автомат всхрапнул и выплюнул пластиковую бутылку. Марк растопырил пальцы, собираясь схватить, но в этот момент на плечо ему опустилась тяжёлая пятерня.

– Не слышал предупреждения? – Ожгло ухо хриплым дыханием.

Марк медленно повернулся. Несмотря на жару, по коже рассыпались мурашки.

Перед ним стоял полицейский. Здоровенный детина в светоотражающей форме и чёрных очках на пол-лица. Чуть поодаль прохаживался ещё один, он то и дело поглядывал на оставленную на другой стороне улицы машину, в которой можно спрятаться от чёртова небесного фонарика и врубить кондишку.

– А? – только и смог выдавить Марк. Не то что бы слишком боялся копов, но неожиданность их появления заставила начисто забыть человеческую речь.

– Гуляешь, говорю, долго, – повторил полицейский и поправил кобуру. – Предупреждение слышал?

Марк замотал головой. Мысли бились в мозгу испуганными птахами, он пытался понять, о чём твердит коп.

– Гроза идёт. – Полицейский покосился на небо. Тучи пока не появились, но в этот момент снова грянул гром, теперь мощнее, басовитей. – Говорят, в это раз какая-то особо-кислотная.

– Понял, – выдохнул Марк и собрался вновь юркнуть в проулок.

– Эй, – окликнул его тот же голос, – воду не забудь.

Марк схватил бутылку и помчался домой. Следовало поторопиться, грозы налетают быстро, а среди них попадаются такие, что не дай бог оказаться на улице. Он помнил, во что превратилась кожа соседского паренька после одного из таких дождей. Родители спустили на его спасение все кредиты, но несчастный всё равно умер. В страшных мучениях – Марк слышал, как тот кричал сутки напролёт.

Солнце словно задёрнули тёмной шторой – столь стремительно налетели грязно-жёлтые тучи. Но Марк уже распахнул дверь квартиры.

Он смотрел на дождь из окна. Продолжал громыхать гром, вспышки молний отражались в стёклах дома напротив. Это первый в этом году кислотный дождь, хотя только начало июня, поэтому, наверняка, не последний. То, что льющиеся с неба потоки именно кислотные, Марк понял сразу: с рекламного плаката на пересечении дворов исчезли все надписи. Плакат повесили ещё зимой, так что продержался довольно долго.

А потом он увидел ворону. Птица летела вдоль улицы, отчаянно молотя крыльями, маховые перья облезли и походили на пальцы костлявой старухи. Похоже, ворона торопилась под навес православного храма, разглыбившегося на пересечении улиц, – многочисленные пустоты его архитектуры стали прибежищем для множества пернатых. Не дотянула какой-то дюжины метров. Вздрогнула, раскрыла клюв и закувыркалась вниз. С такого расстояния звук не мог достичь ушей, но Марк убедил себя, что расслышал мокрый шмяк, от которого сердце заухало филином.

Марк не помнил растущие во дворах деревья, те погибли задолго до его рождения. Дед рассказывал, что ещё мальчишкой застал целые цветущие скверы, как в оранжереях. Но Марк не верил, как такое может быть, чтобы растения жили под открытым небом?

Со школьных уроков он знал: когда-то Земля была заселена почти полностью. Было много стран, даже какие-то совсем экзотичные, на юге. Теперь страна одна – островки пригодной для жизни территории, объединённые одними языком и правительством. И одним Центральным ядром – суперкомпьютером, который вычисляет, как эффективнее выживать. ЦЯ упрятано в подвалы Женевы, там же – в Женеве, а не в подвалах – протирают зады правители во главе с Председателем.

– Прекращай в окно пялиться, пойдём кушать! – позвала мама.

Марк втянул ноздрями кисловатый запах дождя, тот пробивался даже через плотный стеклопакет, и вышел из комнаты.

– Я что-то пропустил? – Он указал на заставленный многообразной снедью стол. Отец и сестрёнка Линда уже заняли места на стульях.

Мама заметно смутилась, даже покраснела.

– Ну как же, – сказала она, – последние выходные перед…

Она не договорила. Но Марк понял. Действительно, вторая суббота июня – экзамен. Каждый гражданин старше восемнадцати должен его пройти. Точнее, всё решено заранее, человеку просто сообщают результат. Достаточен ли твой «коэффициент полезности» перед обществом. Вшитый ещё при рождении чип записывает каждое твоё действие, после чего отправляет в ЦЯ. Марк не помнил, сколько баллов гарантирует ещё один благополучный год, да это и не имеет значения, потому что прошлогодняя информация могла устареть, а новая планка появится только после оглашения результатов нынешнего. Главное, не попасть в последние десять процентов. Именно столько совершеннолетних отправляется в «утиль». Мало кто знает, что это означает, только «списанных» больше никто не видел.

Поток воздуха из кондиционера смешал запахи блюд в один пряно-копчёный. Марк сглотнул слюну, плюхнулся на стул.

– Скоро и тебе, Линда, предстоит экзамен, – подал голос отец. Глаза за стёклами очков странно поблёскивали.

– Угу, – кивнула та, метясь вилкой в золотистую куриную ножку. – Два года осталось…

Линде семнадцать, неделю назад окончила школу и теперь ждёт назначения на работу. Пока может и не думать об утилизации. А вот Марку почти двадцать, и это будет второй для него экзамен. Прошлый помнит смутно: ряд компьютеров, проверка сетчатки, потом – узкий коридор, из которого вываливаешься на задний двор, ничего не понимающий, и только лупаешь глазами на таких же счастливчиков.

– Как узнать, сдал-не сдал? – спросил он первого попавшегося мужчину лет сорока.

Тот усмехнулся:

– Раз ты здесь, то сдал. Иначе б не вышел.

Поразмышлять на эту тему Марк не успел, его вытянули из толпы едва знакомые люди, потащили в ближайший кабак. Напился он тогда как следует.

Выдохнул, отбрасывая воспоминания, принялся за еду.

Неделя прошла как обычно, хотя многие из коллег – Марк трудился на линии упаковки, запаивал в полиэтилен наборы разовой посуды – шпарили в поте лица, надеясь в эти последние дни поднять коэффициент полезности. Придурки, подумал он, весь год бьют баклуши, а теперь вкалывают, как проклятые. Раньше надо было думать. Впрочем, сам он тоже не слишком-то старался, как-то не принято в его возрасте думать о плохом. Это уже ближе к пенсии народ начинает мандражировать – силёнки-то уже не те. Хотя много ли тех, кто дотянет до пенсии? Учитывая тот факт, что возраст выхода на пенсию один в один совпадает со средней продолжительностью жизни. Центральное ядро железяка умная, соки выжимает – мама не горюй, вот и вкалывают бывшие сапиенсы до самого деревянного макинтоша.