Вячеслав Миронов - Кирпич из Лондона

Открылась дверь, и в кабинет вошел Романов, вернувшийся после обеденного перерыва. Он пребывал в добром расположении духа.

— О! Ты уже здесь! А чего дверь закрыл?

— Хотел вздремнуть в перерыве, вот и закрыл.

— Понимаю. У самого бывает такое здоровое желание поспать на работе. Это нормально. А вот дома спать ложишься, глаза закрыл, а сна нет, работа в голову лезет. Вот это ненормально! О! А папку чего не вернул? — кивнул он на папку с документами для ознакомления.

— Да чего-то забыл. Сейчас закину Биноклю.

Романов внимательно посмотрел на Кушакова:

— Ты чего-то какой-то рассеянный. В каких облаках витаешь?

— Да, это… — неопределенно махнул рукой Роман. — Про Олесю все думаю. И партия хорошая, да вот потяну ли я семью…

— Нормальный у тебя подход. Современный. Не любовь, а партия. Наверное, так и надо. Не то что в наше время. Залетела? От меня? Значит, пошли в ЗАГС! И все. Никаких сомнений. А у тебя партия. Вряд ли ты лучше сыщешь, Рома. Тебе всегда невеста нужна была с положением, с авторитетными родителями. Эта хоть красивая. Помню, по студенческой молодости мне сватали девушку. Родители в партийной верхушке были. Да и сейчас краем уха слышал, что тоже не бедствуют, владельцы заводов и пароходов, приглянулся я им каким-то боком. Устроили мне свидание… Так вот, хоть и много было у меня дури в голове и силушки во всех членах немерено, хоть отбавляй… Но… Не смог я. Свернул свидание, и домой, даже бутылочка портвейна, употребленная на пару, не оказала на меня должного влияния. Понял, что не смогу ничего.

— Такая страшная была? — участливо спросил Роман.

— Да не то слово, Ромчик! Самка шимпанзе — Джоконда на ее фоне. Нет, я не исключаю, что у нее покладистый характер и добрая душа, но… не смогу я столько выпить, да и жить ради денег с ней тоже не смогу. Но зато женился по любовному залету, скачу, как орангутанг, на задержании, и никому, кроме банков, ничего не должен! А на Олесе, ежели имеются отношения, женись, а то уведут. А как же твоя финка Элла?

Роман не ожидал такого вопроса и закашлялся.

— Нормально. Она к себе зовет на постоянку. Вот и думаю.

— «Думалку» не сломай, кобель! Молодец! — коротко хохотнул Романов.

Кушаков собрал документы в папку и отнес секретарю.

Следующие два дня Роман провел с Олесей. Прогуливаясь вечером мимо дома родителей девушки, она ему предложила:

— Может, зайдем к моим, чаю попьем?

— Неудобно как-то. Они отдыхают, а мы тут как снег на голову.

— Их нет дома! — беспечно махнула рукой Олеся. — Они в гостях. У подруги мамы день рождения. Юбилей. Не скоро будут. Они со студенческого общежития дружат. Пойдем! Я замерзла.

— Ну, тогда пойдем… Согрею зайчика. Не замерзать же тебе!

Олеся убежала в ванную, а Роман встал с постели и быстро начал обшаривать комнату. Ничего интересного. Это комната Олеси. Рядом был кабинет отца. Он прошмыгнул туда и сразу наткнулся на портфель. Прислушался — вода в ванной продолжала шуметь. Аккуратно открыл его. Какие-то чертежи. Метнулся обратно в комнату Олеси, из куртки вынул фотоаппарат и, вернувшись в кабинет, начал делать снимки. По два снимка на каждый лист. Один чертеж был большой, почти на стол. Стал снимать по квадратам. Звук льющейся воды прекратился.

«Пять секунд! Пять секунд, чтобы она вытерлась», — лихорадочно складывал чертежи Роман. Запомнил, как они лежали. Только большой не мог сложить, получилось почти комком. Так не пойдет. Значит, нужно время. К тому же там еще какие-то документы были.

За секунду, как Олеся вышла из ванной, Роман проскользнул на кровать.

Девушка была закутана в два полотенца. Одно вокруг тела, второе на голове.

— Я тебя согрел, давай и просушу! — протянул он к ней руки.

Когда Олеся снова ушла в ванную, Роман, еще не отдышавшись толком, рванул в кабинет отца. Первым делом вынул большой лист и аккуратно сложил его. Он понимал, что Олеся проведет в ванной меньше времени, чем в первый раз, голову мыть уже не нужно, поэтому вытащил два первых листа, положил рядом друг с другом и сделал два снимка. Аккуратно убрал все, закрыл портфель, поставил как стоял и успел лечь в постель. Олеся вышла из ванной уже без полотенец…

Через несколько часов, проводив Олесю домой, Кушаков сидел у домашнего компьютера, вбивал в поиск ключевые слова. Скачал фильмы. Начал смотреть. Роман не любил советские фильмы. Жизнь там была показана счастливой. Неестественной, так ему казалось. Если так там было хорошо, отчего от нее отказались и развалили Советский Союз?

Он просмотрел все десять серий «ТАСС уполномочен заявить» и две серии «Возвращения резидента». После просмотра в животе закрутило, противно засосало под ложечкой. Кушакова испугали факты, он провел несколько аналогий с собой. Это и связь с дочкой, у которой родители причастны к оборонной промышленности, и тайниковые операции. А добил его оперативный псевдоним шпиона — Трианон. Непонятно. Интернет раскрыл ему тайну. Когда строился версальский дворец, то на этом месте стояла деревня Трианон. Ее уничтожили. В память о ней назвали так два летних павильона «Фарфоровый Трианон».

Ему дали псевдоним Растесс в честь деревни, которую бросили жители. Трианон — деревня, из которой выгнали людей. Трианон накрылся медным тазом. Сам кончился. А он… Растесс…

От всего этого Романа била нервная дрожь, зубы выстукивали дробью молитвы. Он лег в постель, укрылся с головой, подтянул ноги к груди. Так теплее и не так больно в животе. Только под утро он забылся тревожной дремотой в позе эмбриона.

Полковник пил кофе, читал сводки наблюдения за Кушаковым. Его позабавило, что тот смотрел сериалы про шпионов, а потом, укутавшись с головой, принял позу зародыша. Признаки страха. А с другой стороны… Шукин задумался, встал, открыл окно, закурил. В дверь постучали, и, не дожидаясь приглашения, на пороге появился майор Уланов.

— Заходи, Аркадий Викторович! Присаживайся, — кивнул на стул Щукин. — Смотрел сводку «наружки»?

— Очень внимательно, — ответил Уланов.

— На твой взгляд, не чует ли он нас? Не прокололись ли мы? Все-таки он опытный оперативник, агентурист толковый, да и навыки в наружном наблюдении не прошли даром.

Майор помолчал, собираясь с мыслями:

— Знаете, он далеко не дурак. Запутался в своих шпионских игрищах, но умеет думать, анализировать, сопоставлять. Вот и эти сериалы смотрел не зря, увидел аналогию. И с Дубовым из «ТАСС уполномочен…», и с «Возвращением резидента». Тут слепой их не увидит. И концовки у них также понятны и прозрачны. Оттого и психует. Полагаю, что он сейчас усилит меры конспирации, а то и вообще заляжет на дно, сообщит кураторам, те выведут его на год-два в категорию «консервов». С радиозавода сколько лет был в «спящем режиме», а потом связь с ним восстановили. Есть интерес у американской разведки к нашему региону. И агенты им ценны. Всякие агенты. И Кушаков им интересен тем паче.