Юрий Костин - Русский

— Надо мне, ребята, очень…

Компания с недоверием воззрилась на него.

— Ладно, — Антон махнул рукой. — Бог с вами. Проблемы у меня с органами. Больше ничего рассказать пока не могу. Поверьте на слово.

…Они подъехали к контрольно-пропускному пункту, посигналили. Послышался лай собаки, скрипнула дверь сторожки, и на свет божий появился охранник, облаченный в сильно изношенную куртку ВВС СССР темно-синего цвета с коричневым воротником из каракуля.

— Дядя Сережа, открывай, это я! — бодро приветствовал его Антон.

— Кто это? — сторож щурился, силясь рассмотреть мотоциклистов.

— Курсант Ушаков, дядя Сережа, открывай, дождь ведь на дворе.

— Привет… — поздоровался в ответ дядя Сережа, но ворота открывать не спешил. — Так это, полетов нету, чё тебе тут делать?

— В гости я, к своим.

— Так уехали они давно, только я остался. Так что никого нету…

— Тьфу ты, дядя Сережа, — воскликнул Антон с негодованием. — Ты ворота открой, а я уж сам как-нибудь…

— По секрету скажу: запретили нам всех вас пускать. От греха… Но… — сторож вздохнул и потянул на себя рычаг. Ворота открылись.

Аэроклуб располагался в глубине аэродрома, у рулежной дорожки номер один. Друзья Антона со сдержанным любопытством, как и подобает байкерам, рассматривали авиационную технику, собранную здесь в огромном количестве и разнообразии, на зависть иному авиасалону.

Компания обрадовалась уюту и теплу помещения клуба.

«Стоп, — сказал себе Антон. — Надо позвонить Леше».

Он достал телефон и стал набирать сохраненный номер. Тут же, опомнившись, успел нажать на кнопку «Выключить» и бросил аппарат в стоящую рядом мусорную корзину. Еще не достигнув цели, телефон зазвонил. После недолгих поисков Антон выловил его в корзине, ответил. Это был Алексей. Опять…

— А ты говорил, что не с мобильного… — первым начал разговор Антон.

— Не до того. Ты сейчас в районе деревни Островцы?

Пораженный его осведомленностью, Антон автоматически кивнул и, спохватившись, произнес в трубку:

— Допустим.

— Тебя засекли и очень быстро найдут. Дальше я ничем не сумею помочь. Ты — главный и единственный подозреваемый. Уходи, если еще можешь. И пусть этот мотопробег твой дурацкий тоже уезжает. До связи.

— Леша, а с телефоном-то что делать? А если алиби у меня есть? Тьфу ты! Трубку повесил.

Но тут мобильник Антона зазвонил в очередной раз.

— Алло? Да, привет, дядь Саш. И как я вам сам не догадался позвонить? Да у меня тут такие дела — долго рассказывать…

— Антоша, — Тихонов заговорил таким тоном, что Антон сразу весь превратился в слух. — С Плукшиным произошло несчастье… Что? Откуда знаешь? Короче, тебя кто-нибудь с ним мог видеть?

Антон моментально подумал о следившей за ними «дэу», припомнил озабоченный вид профессора. Что касается милиции или тех, кто там еще гнался за ним по крыше дома, он надеялся, что лица его преследователь не видел.

— Мне кажется, за нами с профессором следили.

— А когда ты вышел от него?

— Могли видеть, но не уверен, что смогут узнать, — сказал он почти шепотом.

— Конкретней: скорее видели или скорее не видели?

— Видели…

— Это точно?

— Будем считать, что да.

На том конце смачно выругались.

— Слушай сюда, — продолжал Александр Валентинович. — Ты должен все отрицать. Да, общались, да, виделись, расстались, он тебе ничего не передавал и никакой информацией с тобой не делился. И главное: с сегодняшнего дня ты — подводная лодка, понял меня?

«Они точно сговорились: то улететь по воздуху, то на дно залечь», — подумал Антон. Но вслух противоречить не стал.

— Ага, понял вас. Есть залечь на дно…

— Это не смешно. Я еще не до конца разобрался, но хороший человек погиб из-за одной информации, которой вполне мог с тобой поделиться…

— Дядя Саша, — перебил Тихонова Антон. — А меня в розыск объявили по обвинению в убийстве Плукшина.

— Да ладно тебе?! Это сильно. Заслуженно?

— Да вы что!

— Извини, извини… Впрочем, мало ли…

— Что «мало ли»? — Антон чувствовал, как самообладание оставляет позиции под стремительным натиском плохих вестей, однако же именно оно ему теперь было необходимо как никогда. — Ладно… Советуете, короче, бежать?

— Да, прямо сейчас. И не по дороге, и не на своей машине…

— Это я уже знаю.

— Откуда? — Александр Валентинович насторожился.

— Знакомый предупредил.

— Кто?

— А что?

— Кто такой, я спрашиваю?

— Не знаете вы его. Лешка, товарищ школьный, в милиции работает.

— Какой еще Лешка? Мне это все не нра… — Антон не успел дослушать, что не нравилось Тихонову, — в трубке окончательно «умерла» батарея.

Милиция могла нагрянуть в любой момент. И тут в голове Антона возник простой, но в данной ситуации, похоже, единственно верный план. Он отправился на совет к товарищам-байкерам, и вскоре колонна, пожелав удачи Антону, выдвинулась в сторону Новорязанского шоссе.

На выезде на трассу к ним в хвост пристроилась милицейская «волга» и включила сирену. За ней шла еще одна машина, с обычными, гражданскими номерами. Дядя Тарас принял решение увести их подальше от аэродрома.

Антон откатил мотоцикл в самый дальний угол ангара, накрыл подвернувшимся под руку отрезом брезента и уже пешком отправился в сторону деревни Островцы ловить такси. Прежде чем, согласно совету друзей, пуститься в бега, ему нужно было попасть домой — собрать вещи, взять кредитки, наличные деньги.

Антон не мог знать, что в эту минуту к его дому подкатил белый фургон. Из него вышли трое угрюмых мужчин в гражданской одежде. Гардероб их был, однако, столь удивительно идентичен — черные джинсы и черные же кожаные куртки, — что издали смахивал на униформу. Впрочем, в российских городах в ненастную погоду так же угрожающе и скучно выглядит повседневная одежда доброй трети наших соотечественников мужского пола.

Подозрительные субъекты отыскали квартиру Антона и позвонили в дверь. Как раз в это время Антон ехал на «частнике» домой.

Через час с небольшим, выйдя из своего подъезда с вместительной сумкой в руках, он тут же попался в руки этих подозрительных субъектов, оказавшиеся руками правосудия.

— Я дурак, — вслух констатировал Антон, узрев белый фургон, оперативную группу и наручники.

Они ехали довольно долго. Недалеко от ВДНХ машина свернула направо, въехала во двор огромного «сталинского» дома-корабля с колоннами и лепниной и остановилась у входа в обычный с виду подъезд.

Выходя из милицейского «форда», Антон неожиданно для себя улыбнулся. Сопровождающим это не понравилось.

— Чему это мы так радуемся? — угрюмо спросил коренастый оперативник, просверлив Антона холодным и недобрым взглядом.