Андрей Левин - Желтый дракон Цзяо [другая редакция]

— А при чем здесь Бангкок? — спросил Патрик.

— Вот этого я вам сказать не могу. Я сам не понимаю, почему Шаари отправился именно в Бангкок. Хотя постойте… Нет, ничего конкретного…

— Ну а все-таки?

— Шаари говорил, что не может схватить за руку этого человека и прямо обвинить его в связях с Пекином. Он хотел найти кого-то в Бангкоке… Что-то упоминал о контрабанде наркотиков… Говорил, что это якобы поможет ему нащупать нить от Пекина к тому человеку…

— Пекин и наркотики? — искренне удивился Патрик. — Вряд ли. Опиум и героин — сугубо, если можно выразиться, частное дело тайных обществ.

— Вы ошибаетесь, — возразил Исмаил. Вы глубоко заблуждаетесь. Многие тайные общества занимаются торговлей наркотиками именно в сотрудничестве с Пекином. Просто полиция не замечает этого факта. Не знаю — невольно или преднамеренно. Не знаю. Еще до революции Мао Цзэдун поручил одному из своих приближенных — я забыл его фамилию, но Латифф хорошо знал все подробности — наладить разведение опиумного мака, чтобы превратить опиум в деньги. После революции курение опиума в Китае было запрещено. Но не было запрещено другое — его производство. Еще в 1951 году Пекин открыл в Макао [23] Португальская колония на территории Китая. компанию «Тэту чанпинь». Эта компания занималась исключительно продажей опиума и его производных. И одним из ее совладельцев был член тайного общества Макао. Тогда еще в ООН поднялся большой шум по этому поводу, и Пекин перешел к нелегальной продаже наркотиков. В пятьдесят восьмом году на секретном совещании в Ухани Чжоу Эньлай заявил, что опиум — мощное оружие революции и что с его помощью можно уничтожать врага без войны. После этого Пекин наладил организованную переброску наркотиков в Юго-Восточную Азию, а отсюда — в Западную Европу и Америку. А поскольку сам он заниматься этим не может, то прибегает к помощи тайных обществ. Сколько стоит килограмм героина — вы, конечно, знаете. Китай намерен производить ежегодно тридцать пять тысяч тонн опиума, из которого получается больше двух тонн героина. Вы представляете себе эти цифры? На медицинские нужды для всей планеты в год нужно не больше четырехсот тонн опиума, морфия и героина вместе взятых. И теперь прикиньте, сколько на этом заработает Пекин и тайные общества? Раз вы занимаетесь делом Латиффа, тайными обществами, вы рано или поздно нащупаете их связи с Пекином. А коль скоро речь идет о баснословных барышах, о людях, чьи положение в обществе и прибыль окажутся под угрозой… — Исмаил с сомнением покачал головой, — они не подпустят вас к себе. Латифф — наглядный тому пример. Я не хочу вас пугать, но… тут нужна максимальная осторожность.

Неожиданный вывод, сделанный Исмаилом из сказанного, заставил улыбнуться Патрика. Опасность для него была делом привычным, и он давно уже работал без оглядки на нее.

— Жалко, что вы не знаете, с кем собирался встречаться Латифф в Бангкоке.

— Увы. Впрочем, не исключено, что его вдова может что-то знать.

— А как ее разыскать?

— Найти ее несложно. Но боюсь, что она не станет с вами разговаривать. Она слишком потрясена гибелью мужа и никого не хочет видеть. Я могу попытаться поговорить с ней и выяснить, что вас интересует…

— Право, я не решаюсь затруднять вас… — начал Патрик.

— Пустяки, — махнул рукой Исмаил, — я с удовольствием помогу вам, тем более что дело касается Шаари…

— Спасибо, — искренне поблагодарил журналиста Ло и поднялся с тахты.

— А кофе? — спросил Исмаил.

— Если вы не очень обидитесь — в следующий раз. Я оставлю вам свой телефон. Буду ждать звонка.

Патрик протянул Исмаилу визитную карточку.

— Вот вам на всякий случай и моя, — сказал журналист, взяв со стола маленькую белую картонку и протягивая ее инспектору. — Звоните, заходите в любое время. Рад был с вами познакомиться.

— Я тоже, — ответил Патрик.

У дверей он остановился и спросил:

— Скажите, господин Исмаил, вы провожали Латиффа на аэродром, когда он улетал в Бангкок?

— Да, — ответил хозяин, — я был на аэродроме вместе с его женой.

— Еще раз благодарю за интересную информацию и жду звонка.

Дня через три Ло дал телеграмму своему знакомому из криминальной полиции Таиланда инспектору Накону, в которой сообщил, что собирается приехать в Бангкок, и просил встретить.

Ло не был уже в Таиланде года четыре и поэтому не знал, работает ли еще Након в криминальной полиции. К великому удовлетворению инспектора, буквально на следующий день из Бангкока пришел ответ от Накона. Тот телеграфировал, что ждет Патрика и готов оказать ему всяческую помощь. В тот же вечер Патрик взял билет на самолет и собрал в дорогу небольшой чемоданчик.

Вдова Латиффа передала кое-какую информацию через Исмаила. Она знала немного, но во всяком случае Ло примерно представлял, с какими людьми мог встречаться Латифф в Бангкоке.

Утром, перед отлетом, Патрик позвонил Джун. Но разговора не получилось. Джун сухо ответила, что не сможет проводить его: у нее тоже «обстоятельства».

Через три дня Ло приехал к Накону в управление.

— Ну как твои дела? — поинтересовался тот. — Удалось что-нибудь выяснить?

— Сначала я хочу послушать тебя.

— Что ж, — меня, так меня. Значит, так. У Тан Каки здесь действительно осталось много друзей. Почти все они так или иначе связаны с Пекином, но это уже политика, в которую лучше не соваться. Часть из них имеет связи с Сингапуром. Прежде всего это компании «Цзянь Юань» и «Ли Раббер компани». Обе продают каучук через сингапурские фирмы.

— Это интересно, — заметил Патрик, — потому что мне удалось установить, что Латифф встречался с кем-то из «Ли Раббер компани». Он останавливался у своего друга, и тот дал мне кое-какую информацию. А с какими нашими фирмами они связаны конкретно?

— С компаниями Ли Гунцзяна, Тан Лайси и Куан Чэна.

— Хм, занятно, — пробормотал Патрик, делая пометку в блокноте.

— Что именно?

— Я был у этого Куан Чэна именно в связи с «Тумасиком». Правда, в то время я отрабатывал другую версию, но ее пришлось оставить.

— Связи «Цзянь Юань» и «Ли Раббер компани» с людьми, которых я тебе назвал, — чисто торговые. Может быть, у них между собой есть какие-то другие дела, но еще раз повторяю: это политика и туда я вмешиваться не хочу и тебе не советую.

— Да я и сам знаю. Политика меня тоже не волнует. Меня интересует лишь, кто из недругов Латиффа мог обратиться за помощью к «Триаде».

— Имя Чэна всплывает уже второй раз. Почему ты не хочешь предположить, что он был заинтересован в смерти Латиффа?

— Понимаешь, есть одно обстоятельство. На «Тумасике» плыл сын Чэна…

— Ну и что? «Триада» могла об этом не знать, а Чэн не мог знать, каким образом «Триада» выполнит задание.