Андрей Воронин - Комбат. Исходный код денег

Имелся у Гуся и дополнительный заработок. Два его мастера продолжали заниматься угнанными легковушками, перекрашивая их и перебивая заводские номера или полностью разбирая на запчасти – в зависимости от заказа. Впрочем, эту работу полностью взял на себя Толкач, являвшийся совладельцем автосервиса.

С Толкачом вышла беда. Он быстро скис, не видя себе места в легальном бизнесе. Гусь попытался его приспособить для снабжения запчастями, но Толкач съездил разок в качестве ассистента и заявил:

– Че-та влом мне этой фигней заниматься.

После чего появлялся в мастерской, только когда туда доставляли угнанную тачку. Малейший аромат криминала пробуждал энтузиазм Толкача, куда только девалось его вечное полусонное состояние. Он становился бодр, энергичен и почти деловит. Но после того как напарники оставили криминальный промысел, угнанные машины доставляли им редко, и большую часть времени Толкач отсутствовал, возникая на пороге лишь к дележу денег.

На финансовой почве у них с Гусем возникли разногласия, увеличивавшиеся с течением времени. Однажды Гусь, не выдержав, бросил:

– Лафа тебе, даже тачек угонять не надо. Явился и положил бабки в карман.

Толкач мигом парировал:

– Хорошенькое ты себе нашел занятие – чужое бабло считать. А если я твое посчитаю, выясню, сколько капусты ты себе заныкиваешь?

– Ты сначала считать научись, – поддел кореша Гусь.

Дело шло к рукопашной, противники уже начали примериваться, как бы поточнее нанести удар. Однако Гусь, слегка поотесавшись в бизнесе, рассудительно заметил:

– Мордобоем вопрос не решить. Ты сам прикинь, я тут кручусь, а тебе остается только явиться на все готовенькое. На фига тогда ты полез в это дело?

– Могу и уйти. Дай только время отыскать толковых пацанов. Мне самому не в кайф этот паршивый бизнес.

– И долю свою продашь? – тут же уцепился за его слова Гусь.

– Элементарно, если заплатишь хорошие бабки.

На том и порешили. Через пару лет Гусь стал единоличным хозяином автосервиса.

Но, как и Толкачу, жизнь законопослушного бизнесмена ему иногда надоедала. В таких случаях Гусь не пытался вспомнить былое, отчебучить что-то из своих старых номеров, преследуемых по закону. Он действовал осмотрительнее, расслабляясь с корешами, которых знавал когда-то.

Вот и сейчас Гусь выцепил одного знакомца и забурился с ним в парк. Гусю вспомнилось, что когда-то, еще начинающим уркой, он обмывал одно из первых дел. Правда, тогда вместо виски у них была обычная водка, а компанию разбавляли две разбитные девицы. Но девицами, причем качеством получше, Гусь мог разжиться в любой момент. Он так и собирался поступить, если возникнет желание. А пока Гусь с удовольствием слушал рассказ кореша о последнем деле. Благодаря этому он словно перелистывал назад страницы своей жизни, окунался в хорошо знакомый ему и близкий мир.

– Ну, значит, вскрыл я эту хату за одну минуту. Зашли мы туда, осмотрелись. Ничего живут люди, богато и, что приятно, без охранной сигнализации.

В этот момент у Гуся зазвонил мобильник. Он взглянул на экран. Там высветился незнакомый номер. Гуся почему-то охватили дурные предчувствия. Он поднес телефон к уху и услышал хрипловатый баритон:

– Гусь?

– Да, я.

– С тобой Обрез говорит. Слыхал про такого?

У Гуся дрогнула рука.

Обрез был известным уголовником, на момент отхода Гуся от дел являлся положенцем, то есть человеком, которому оставался один шаг до вора в законе. Возможно, он этот шаг уже сделал. Конечно, и у других, менее известных урок было такое же погоняло, но Гусь почему-то сразу уверовал, что позвонил ему тот самый Обрез.

– Конечно, слыхал, – ответил Гусь.

– Тогда слушай. Я тут своим «феррарычем» зарядил в фонарный столб. Глянул, а на другой стороне улицы автосервис. Я тут пацанам звякнул, они сказали, что конторой заправляешь ты, можно сказать наш человек. Вот я и распорядился загнать к тебе свою тачку. Справитесь?

– Сделаем в лучшем виде, – заверил Гусь. – Только сейчас время позднее, все мастера ушли.

– Точно, ушли. А охранник твой выеживается, не хочет пускать. Молодой еще, глупый.

– Дайте ему на секунду трубочку, – попросил Гусь и, услышав голос охранника, моментально изменил тон: – Юрик, твою мать, немедленно пропусти машину.

Дав это ценное указание, Гусь продолжил разговор с Обрезом:

– Когда должна быть готова «феррари»?

– Мне не к спеху. Или думаешь, что у меня единственная тачка? Заберу, когда твои мужики управятся. Лишь бы сделали хорошо.

– Мои люди сделают, – заверил авторитета Гусь.

Слушать продолжение рассказа кореша ему как-то сразу расхотелось. Шутка ли – у него в мастерской стоит автомобиль самого Обреза! Если мужики достойно выполнят заказ, авторитет останется доволен. Это уже дорогого стоит. А если напортачат? Об этом даже страшно подумать! Лучше бы Обрез нашел свой фонарный столб где-нибудь в другом месте.

Гусь оставил кореша вместе с бутылкой и помчался в мастерскую. Ему не терпелось увидеть характер повреждений, которые бы сказали ему, насколько сложным ожидается ремонт, по зубам ли он его людям. Увиденное только добавило Гусю головной боли. Перед ним стояла последняя модель ручной сборки. Стоила она как несколько мастерских. И, разумеется, не было ни опыта ремонта таких лимузинов, ни запасных частей к ним.

– Классная тачка, – подал голос охранник.

– А… что? – не понял Гусь, занятый своими мыслями.

– Я говорю, машина отпадная.

– Машина как машина, кузов, четыре колеса. Лучше бы это был «форд» или «ситроен».

– Почему?

– Их чинить легче. А с этой красавицей может быть проблем по самое «не балуй».

Выдав свое заключение, Гусь удалился. Юрий, оставшись в одиночестве, подошел к «феррари». Машина не очень сильно пострадала в аварии, поэтому в ней чувствовалась мощь, она напомнила молодому человеку легкораненого зверя, могучего хищника, пострадавшего от охотников. И представлялся Юрию не лев или обычный тигр, а тигр саблезубый, могучий смилодон. Пещерные люди ранили его, и тигр, уходя от погони, совершил то, что заложено в повадках крупных хищников. Он сделал петлю и зашел в тыл охотникам. Те, идя по кровавому следу, поддались азарту, растянулись в цепочку.

Вообще-то дикари предпочитали охотиться ради пропитания, но зубы, когти, шкура и черепа плотоядных считались исключительным трофеем, символом доблести добывшего его охотника. Почетнее было только убить еще более крупного хищника или сильного вражеского воина. Поэтому самые отважные или горячие устремились вперед, желая первыми добраться до трофея. Умудренные опытом охотники чуть поотстали. Даже раненый смилодон крайне опасен, его шкура может стоить жизни нескольким бойцам. Лучше подоспеть, когда зверь получит новые раны, и прикончить его.