Андрей Воронин - Комбат. За морские заслуги

Пока шел дележ, Солдат взялся за Комбата. Точнее — поступил хитро, сначала обратился к пленнице:

— Тебя как звать, красавица?

— Ирина.

— Скажи мне, Ириша, что за мужика мы вместе с тобой приволокли?

— Я не знаю. Он вообще посторонний.

— Интересно. Откуда мог на корабле взяться посторонний? Ты не врешь?

— Честное слово. Его из речки выловили, когда он спасал какого-то рыбака.

— Где речка, а где море? Почему его не высадили, а оставили на теплоходе?

— Люди говорили, будто наш капитан вместе с ним воевал в Афгане. Кажется, в десантно-штормовом батальоне.

— Десантно-штурмовом, — поправил Солдат.

— Наверное. Капитан так обрадовался встрече, что предложил ему отправиться вместе с нами. А больше я ничего не знаю.

— Этого вполне достаточно. Умница, Ирочка. Сиди в палатке и никуда не выходи, а то мои оглоеды истосковались по женской ласке.

Солдат подошел к Рублеву. Бориса тщательно связали и оставили в катере, не решив, куда его определить. Солдат купил в городе три палатки, как бы предчувствуя, что обзаведется наложницей. Касательно ценного пленника его чутье промолчало.

— Колись, десантник, до каких чинов ты дослужился в армии?

— Майор в отставке, — ответил Борис, досадуя на излишне разговорчивую пленницу.

— Забавно. Иришка сказала, что капитан судна очень обрадовался встрече. А подчиненные редко любят своих командиров. Их уважение очень тяжело заслужить. И при этом, оттрубив в Афгане, ты всего лишь майор? Наверное, начальству грубил? — проницательно заметил Солдат.

— Всякое бывало. Только, надо думать, ты меня захватил вовсе не для того, чтобы расспросить о моей военной жизни.

— Ты прав, будет у меня к тебе серьезный разговор, но он еще впереди.

Даже из той малости информации о Комбате Солдат сделал безрадостный вывод: мужик — кремень, его трудно взять на испуг, сломать примитивными угрозами. Чтобы сделать его своим помощником, нужен хорошо продуманный, тщательно выверенный подход. А пока стоит заняться окончательным обустройством лагеря с учетом новых поселенцев.

Тем временем его соратники закончили дележ материальных благ. Обошлось без мордобоя, хотя угрозы оскорбления действием несколько раз прозвучали. Солдат отозвал Гвоздя:

— Нужно еще раз смотаться в город. Отправляйся с Рубцом и Колобком. Запаситесь дополнительной жрачкой, купите одноместную палатку и надежную цепь.

— А цепь зачем? — удивился Гвоздь.

— Посажу на нее майора вместо собаки.

— Какого майора?

— Наш пленник — отставной майор.

— A-а… слушай, я вместо Рубца возьму Артура.

— Как хочешь, дело хозяйское.

Солдат сразу догадался об опасениях Гвоздя. Боится, что, когда они уедут, Солдат прикончит Огрызка, достанет из заначки бабки и упорхнет вместе со своим дружком Артуром. Глупец! Используя внезапность, легко шлепнуть всех четверых. Вернее — троих. Налим поостережется возбухать, даже если оставить его вообще без денег.

В центре острова росло небольшое, но раскидистое дерево. Под ним островитяне рассчитывали прятаться от вертушек, учитывая, что островок был маловат даже для винтокрылой машины. К дереву Солдат приковал Рублева, предварительно испытав цепь на прочность. Ее не смогли порвать два человека. При таком раскладе напор одного она должна была выдержать. К тому же теперь у бандитов не было необходимости выходить в море; за исключением охоты, они постоянно находились на острове. Попытки Рублева освободиться сразу бы заметил кто-то из островитян. Свой поступок Солдат, будто прожженный рекламщик, выдал за огромную милость. Мол, теперь Бориса развяжут, он сможет нормально жить… на пространстве, ограниченном цепью. Зато у него появится собственная будка… то есть одноместная палатка.

Такая «забота» доставила мало радости Комбату. Но еще больше его тревожило другое. Зачем он понадобился главарю? Ведь не случайно его похитили, причем после того, как он слишком явно продемонстрировал свое умение драться. Кажется, бандиты хотят использовать его навыки в собственных целях. Только этого Рублеву не хватало!

Он вспомнил о том злосчастном дне, когда вышел, то есть выплыл, на судака. Как все-таки причудливо оборачивается человеческая жизнь. Хотел поймать рыбу, а в результате сам угодил на крючок бандитам. Причем, можно сказать, по собственной инициативе. Если бы стерпел, отвел глаза, не стал зацикливаться на похотливом уроде, жадно ощупывавшем Ирину, плыл бы сейчас обратно, причем самым удачливым из всех людей, находившихся на теплоходе. Ведь только у Комбата отсутствовали личные вещи, только у него нечего было взять. Нет, вечно ему больше всех надо. И что самое обидное, Рублев невольно подставил Ирину. Ведь только из-за вспыхнувшего инцидента Солдат подошел к ним и обратил внимание на красоту женщины. А так бы черта с два он что-нибудь увидел в тусклом свете корабельных огней. Следовательно, теперь Комбат в ответе за судьбу Ирины, он должен ей помочь. Но как, если сидит на цепи и находится под прицелом бандитского оружия? Пока, к сожалению, только играя на стороне Солдата. Рублев уже понял, что бандиты недовольны решением своего главаря оставить Ирину в единоличном пользовании. Они все жаждут дорваться до беззащитной женщины. Если выбирать из двух зол меньшее, то пусть Ирина достанется одному, чем регулярно подвергается групповому изнасилованию.

Через пару дней бандиты отправились на охоту. В качестве сторожа остался Налим. Он же выполнял обязанности домохозяйки, поскольку Солдат справедливо опасался, что вид молодой сексапильной женщины, регулярно мелькающей перед глазами подельников, способен толкнуть их на отчаянные действия. Поэтому он старался, чтобы Ирина как можно реже выходила на общее обозрение. А отплывая, как бы невзначай подвел ее к Рублеву. Пленнику Солдат доверял больше, чем своему корешу.

Женщина первой начала разговор, неожиданно сказав:

— Знаете, тот мужчина, которого ударил бандит, мой муж.

— Я об этом догадывался, — вырвалось у Бориса.

— Почему?

— Ну, он стоял рядом, — выкрутился Рублев.

На самом деле ему тогда показалось, что удар, после которого Виктор рухнул как подкошенный, был недостаточно силен и точен. Виктор сделал вид, будто потерял сознание. Почему? Нормальный человеческий страх. Он боялся, что его пристрелят, если он ударит в ответ. А с другой стороны, боялся позора, людского осуждения за то, что безропотно позволил бандитам увезти супругу. И с удивительной быстротой нашел самое удачное, с его точки зрения, решение.

Но зачем вываливать свои подозрения несчастной женщине? Возможно, муж ее очень любит, души в ней не чает и с ликованием встретит, когда она вернется из плена. Просто себя Виктор любит еще больше, вот и все.