Николай Геронин - Волчьи гонки

Лоськова предложила Веригину в обеденный перерыв пойти перекусить в пиццерии недалеко от посольства.

— Юрий Петрович, вы ведь не против пиццы? — спросила Татьяна и тут же сделала пальцами ладони недвусмысленный жест у рта, обозначающий «поговорить».

— Неплохая идея! — тут же откликнулся Юрий. — Давно не баловал себя пиццей.

Лоськова вытянутой рукой показала, что пойдет первой. Они направились в пиццерию порознь и встретились уже там.

Татьяна заказала себе пиццу с сыром, а Юрий — с ветчиной.

— Ну что, по пиву? — задала традиционный для русских людей вопрос Лоськова.

— Давай ограничимся спрайтом! — ответил Веригин в нетрадиционном для русских стиле.

Юрий сразу же насторожился, когда услышал предложение коллеги выпить пива в обед. Неспроста это! Она явно затевает какой-то важный для нее разговор и хочет «подготовить» собеседника.

Съев половину принесенного официантом круга пиццы, Лоськова действительно перешла к деловой части встречи.

— Как мне дальше развивать отношения с Усибой? Нужно ли форсировать события?

— Что ты подразумеваешь под «форсировать»?

— Чаще встречаться с этим японским дипломатом и выводить его на скользкие темы.

— Это как раз то что нужно! — подхватил Веригин. — Необходимо подвести его к той черте, за которой он уже не сможет «динамить» и окажется в твоих руках.

— Вы имеете в виду, Юрий Петрович, окажется в моих объятиях? — настороженно спросила Лоськова.

— Не обязательно в объятиях, — спокойно ответил Веригин. — Прежде всего следует выудить у него хотя бы полусекретную информацию, чтобы было за что его зацепить поначалу. Второй акт спектакля — вы с ним где-нибудь в гостиничном номере в неглиже. Эта картина должна быть сфотографирована.

— И этого будет достаточно?

— А почему нет? Японский высокопоставленный дипломат находится в интимных отношениях с русской шпионкой и сливает ей секретную информацию. Мы сможем шантажировать его этими двумя предъявами.

— Но я не согласна спать с этим козлом! — с возмущением заявила Лоськова. — Даже в интересах дела.

— А никто и не заставляет тебя вступать с этим японцем в половую связь. Достаточно будет оказаться рядом с ним в нижнем белье. Остальное домыслить очень просто. Я думаю, он поймет, что его руководству хватит фантазии представить все остальное.

Лоськова не стала развивать далее столь тонкую, вернее, щекотливую тему. Молчал и Веригин.

После затянувшейся паузы, когда они вновь погрузились в поглощение пиццы, Лоськова прекратила жевать и стала внимательно вглядываться в лицо Веригина. Как будто оно не было знакомо ей! Что-то Татьяна затевала…

— Юрий, мне нужно с тобой серьезно поговорить! — перешла на «ты» и без отчества Татьяна. — Я давно собиралась поговорить об этом и вот, наконец, решилась.

— Слушаю внимательно.

— Не нужно ерничать! Это для меня очень важно. Можно сказать, решается моя судьба.

— Ты говоришь о работе? Опять об Усибе?

— К дьяволу Усибу! Он не имеет никакого отношения к тому, о чем я хочу поведать. Я говорю о своей личной жизни. А если точно — о себе и о тебе. О наших с тобой взаимоотношениях.

Вообще-то Лоськова лукавила. Усиба имел если и не прямое отношение, то во всяком случае косвенное к затеянному ею разговору, ко всей комбинации, которую она собиралась выстроить. Она и Юрий стали теснее общаться по службе именно в связи с разработкой Усибы, и теперь она стремилась переложить эти контакты и на персональные связи, использовать как рычаг для подтягивания к новой реальности в личном плане.

— У нас с тобой прекрасные отношения. И по службе, и в свободное время, — простодушно заметил Веригин.

— Меня нынешнее положение не устраивает! — с пафосом воскликнула Лоськова.

Юрий хотел сказать: «А меня вполне устраивает». Но не стал произносить эту фразу. Пусть Лоськова выскажется до конца, тогда будет проще дать ей товарищеский совет или на худой конец — прямой резкий ответ.

Татьяна действительно стала раскрывать карты. Она по существу пошла ва-банк!

— Да, мы коллеги по работе и хорошие товарищи. Но мне этого мало! Я считаю, что в наших общих интересах пойти дальше. Вернее, совершить решающий шаг, который сделает счастливыми и меня, и главное — тебя.

Лоськова давно обдумывала как построить этот очень важный, чрезвычайно важный для нее разговор. Она помнила о своем горьком опыте с Игорем Владимировичем, с которым познакомилась на отдыхе в Сочи и потом в течение полутора лет поддерживала близкие — ближе не бывает — отношения. Это было несколько лет назад, хотя ныне ей казалось, что с тех пор прошла вечность. Она анализировала свое поведение тогда, свои притязания и реакцию Игоря Владимировича на ее пожелания, а точнее — требования. Теперь она готовилась выдвинуть минимальную просьбу, реальное предложение, которое могло бы стать приемлемым для нового партнера и даже осчастливить его. Позиции нужно завоевывать постепенно, не следует рваться на редуты в открытую.

Веригин не стал спрашивать напрямую что она хочет, не счел нужным задать наводящий вопрос. Его линия — помалкивать и не давать повода для развития наступления со стороны оппонента. Сейчас Лоськова явно выступала в роли наступающей стороны, в качестве силы, стремящейся навязывать ему свою волю.

А позиция Татьяны заключалась в том, чтобы сделать выпад рапирой в область сердца. Не пронзить насквозь этот важнейший человеческий орган, а уколоть его, поставить метку. Она задумала ударить по самому чувствительному месту Юрия, заставить его сделать выбор. Пожалуй, решающий выбор в его жизни.

— Юрий, у тебя нет детей. Но я чувствую, что ты страстно хочешь иметь ребенка! — выдала Татьяна.

— Это моя личная проблема. Вернее, проблема моя и моей жены, — отрезал Веригин.

— Я тоже хочу ребенка. Именно от тебя! И здесь наши интересы пересекаются.

— Я женат. Ты, Татьяна, не имеешь отношения к моей семейной жизни.

— Никто не собирается разрушать твой брак, Юрий! Ты можешь оставаться женатым на Елене, но иметь ребенка от меня. Разве это не выход из сложившейся ситуации?

— Я не вижу ситуации в моей личной жизни, в которую можешь вписаться ты, Татьяна! — резко ответил Веригин.

Последнее слово осталось за ним. Он дал отповедь Лоськовой.

Но Татьяне все же удалось посеять в Юрии размышления о его личных проблемах, о том, что у него до сих пор не родился ребенок в браке с Леной.

Веригин и Лоськова разошлись после ланча. Отправились по отдельности в посольство. Каждый со своим грузом размышлений.

Полкилометра по жаре, на солнцепеке Юрий шел медленно, не замечая уморительного зноя и навязчивой духоты. Сильнее природного давления почти-что на экваторе он ощущал внутреннее напряжение, душевный трепет. Ему было что обдумать, о чем переживать!..