Александр Тамоников - Иван Грозный. Сожженная Москва

– Ну почему? Скажи кому-нибудь из десятников, чтобы человек трех подготовил, дабы в овраге срубить молодые деревца, да к коням привязать. Пойдут вперед на версту, того хватит. Дале пыль отсюда видать не будет, да и мы можем уйти на берег, что и сделаем, когда повернем в обрат. Там же в овраге по-настоящему погутарим и с гонцом. Проведаем, что за пес в Чугуеве служит мурзе. Ну, и решим, что делать далее.

– Годится. Но треба и выставить людей, дабы смотрели за наблюдателями мурзы. А их еще найти надо. Я попросил старосту подобрать следопытов из охотников. Нам вельми треба знать, что станут делать эти наблюдатели, когда дружина тронется из села.

– Будем надеяться, что Матвей Торба подберет мужиков. Здесь охотники есть, найдут наблюдателей мурзы, хотя я считаю, что самым удобным местом для наблюдения является овраг между селом и рощей. Там кусты, по ним можно легко скрыться, как раз к Санге, где должен быть Икрам.

– А если его там нет?

– Там он, Василий. Иначе не объявился бы «гонец» Дуб. И более, как на село, мурзе идти некуда, Чугуев, худо-бедно, отобьется, в Марево он устроил кровавую забаву и лишился половины сотни, в Белой Балке может случиться то же самое, а в Радном и местные, и отбитые люди из Песчаной. Ясырь богатый. А главное, взять его тут без нашей дружины легко для трех десятков крымчаков. Икрам все продумал. Он хотел только оказаться у Чугуева, бойня у Марево вышла уже по случаю. Главными же его целями были и остаются Песчаная и Радное, здесь он сотню невольников возьмет. А то, что потерял половину своей орды малой, то для него это всего лишь неприятность, потому как семьям погибших придется платить или делиться добычей. Но и своих обманет. Скажет, два или три десятка по глупости зашли в болота и потонули, кто проверит?

– Могут проговориться те, кто вернется с ним на Перекоп.

– Э-э, Василь, не жил ты среди крымчаков. Те за деньги слова лишнего не скажут, да и без денег тоже, потому как ведают, мурза не простит. Сам-то он выкрутится, заплатит хану и останется при своем. А вот того, кто выдаст, его нукеры на куски порвут. И не одного, а со всем семейством. Такие у крымчаков повадки, княжич. Это тебе не Русь.

– Да-да. Ну, что ж, идем до оврага, там поговорим с «гонцом». А что далее с ним делать?

– А что делают с изменниками и предателями? Ведь он помогает мурзе разграбить село, убить стариков, детишек самых мелких, остальных увести в рабство страшное. И за это ему мурза платит. Так чего он заслуживает?

– Смерти, но, Михайло, без него не прижать более высокого предателя в самом Чугуеве.

– Тоже верно. Ну, тогда оставим в живых до возвращения в Чугуев. Казнить этого пса всегда успеем!

– Добре, да будет так!

Староста обустроил «гонца», приставил к нему смотрителя тайного, а к воеводам привел двух мужиков.

– Гнат и Кузьма, самые лучшие охотники на селе.

– Вам хорошо известна роща, что недалече от села, – сказал им Парфенов. – Там или в овраге, что между Радным и осинником, должны быть наблюдатели татар. Треба, мужики, скрытно обойти рощу и найти этих наблюдателей, найдя, подать сигнал.

Мужик, что постарше, спросил:

– Сигнал-то какой?

– Да здесь одни могут быть сигналы – пение птиц. Выбирай любую.

– Скворцом крикну, он, шельмец, еще тот пройдоха, любой звук подделывать умеет.

– Только несколько раз и громко, позже повтори на иной лад, дабы татары подвоха не заметили.

– Сделаем, воевода.

– Поняли все? Берегом реки…

– Ты, воевода, дружиной командуй, а нас учить, как скрытно зверя выискивать, не след, – прервал княжича Гнат.

– Так то не зверь, то татары, крымчаки безжалостные.

– Они хуже зверей, да повадки те же. Найдем, не сумневайтесь.

– А найдя, смотрите за ними. Коли кто из них пойдет к Санге, подайте второй сигнал.

– А вы никак уходить собрались? – спросил второй мужик.

– Да.

– И это тогда, когда за селом смотрят татары, а значится, их десятки где-то рядом? Пошто тогда посылаешь искать наблюдателей? Все одно, нам самим от крымчаков не отбиться.

– Ты, Кузьма, сполняй то, что велит воевода, – вступил в разговор староста, – остальное не твое дело.

– Как это, не мое? У меня семья шесть человек. И покуда еще можно жителей на другой берег переправить.

– Кузьма, делай, что велено! – повысил голос староста. – И не беспокойся. Не пропадем.

– Чую, замыслили вы чего-то. Ну, да ладно, вы головы, вам видней. Идем, Гнат. Переоденемся и сети возьмем, укрыться чтобы.

– Идем.

Охотники ушли, а Бордак обратился к старосте:

– Твоя забота, Матвей, успокоить людей, когда мы двинемся к Чугуеву. Как то сделаешь, твое дело, но извне село должно выглядеть, как обычно.

– Что, и сторожей не выводить?

– Обычно ты их выводил?

– Да. По округе мотались.

– Значится, и сейчас выводи, пусть мотаются, как и прежде, но в овраг, да и на северную опушку рощи не суются. Туда, где могут быть татары и где начнут промышлять охотники.

– Понял.

Сборы дружины вызвали ропот среди мирных жителей. Большинство, особенно из деревни Песчаной, просили взять с собой, если не взрослых, то хотя бы молодух, отроков да детишек малых. Пришлось дюже постараться, дабы отговорить народ. Здесь свое веское слово сказал староста села. Но все одно напряжение, что возникло после появления гонца, словно висело в воздухе.

Но напряжение напряжением, а надо было сполнять план.

Собравшись и оседлав коней, дружина выстроилась у церкви. Туда же староста привел и гонца. Парфенов дал команду, и отряд московский пошел вон из села. Провожала его кучка отроков малых, им во всем была забава.

Отход дружины заметил Гафур, человек второго десятка Давлета Тогура, который был послан на подмогу уставшему Назиму. Тот в это время спал, и Гафур стал трясти его:

– Назим! Назим! Проснись!

– А?! Чего? – с трудом открыл глаза татарин. – Чего, Гафур?

– Русская дружина уходит из села.

– Где?

– Гляди на село.

– Вижу.

Особая дружина уже вышла на грунтовую дорогу.

– Глянь, Гафур! – воскликнул Назим. – С русскими уходит и посланник мурзы Дуб.

– Да, воеводы московские задержали его. То плохо, Назим.

– Дуб не дурак, разумеет, что будет с ним, когда предстанет перед воеводой Чугуева и выяснится, что тот никого не посылал в село. В пыточной избе Дуба заставят говорить, посему он сделает все, чтобы сбежать. Иначе – смерть.

– Но это выдаст замысел мурзы.

Назим задумался и покачал головой:

– Надо срочно предупредить мурзу Икрама о произошедшем. Давай, Гафур, быстро иди в стан! Мурзе надо как можно скорее подвести к селу десятки.

– Понял. Ушел.

Гафур отвязал коня, привязанного к березе внизу оврага, поначалу повел за поводья, затем вскочил в седло и погнал по оврагу к балке и урочищу Санга.