Александр Тамоников - Зимняя война. Дороги чужого севера

— Говорю же, везде гранит и камни — рыли там, где позволяла почва. Поговори с пленным, старлей, не поленись. Выступаешь после полуночи. Удачи тебе! Береги себя и людей…

— Вперед, вперед, ребята… — торопил Мечников. — Голову не поднимать, шутки и прибаутки отложить пока…

Разведчики выползли из окопа, прорытого саперами, скрылись за противотанковыми рогатинами. Впереди маячили бетонные надолбы, расставленные в шахматном порядке, за ними метровый обрыв, по верху которого вилась колючая проволока. Артподготовка на востоке началась почти без опоздания. Заговорила полковая артиллерия. Били наобум, но густо, покрывая разрывами большую площадь. Опушка на востоке тоже ощетинилась огнем. Из леса выползли танки, стреляли из пушек. Танкисты получили приказ пройти пятьдесят метров, остановиться, потом пятиться обратно, продолжая вести огонь. Предполагалось, что эти действия отвлекут финнов. Возможно, фокус сработал. Противник беспорядочно стрелял, ожил монументальный дот, открыла огонь артиллерийская батарея. Разразилась огненная дуэль.

Люди переползли под обрыв. Прожекторы в этой части поля не работали. Мечникова трясло от возбуждения. Кажется, все успели проскочить, рассредоточились под обрывом. Выход вентиляции, по уверению пленного, находился метрах в тридцати левее западной части фортификации. «Вы не сможете его не заметить», — волнуясь, уверял офицер. Опыт общения с пленными подсказывал, что субъект не врет. Больше всего на свете ему хотелось жить. Вентиляционную решетку наполовину замело снегом, оттого и провозились. Пленный утверждал, что этот канал не работает, из него давно удалили вентилятор…

Скрипело, гнулось ржавое железо. Пыхтел здоровяк Вахрушев. Не поленились взять с собой ломик и гвоздодер, так что решетка все-таки поддалась. Трое схватили ее, осторожно отложили в сторону.

Завершился артобстрел, отползли в лес танки. Через несколько минут замолчала финская артиллерия. По лазу ползли, как муравьи, и Мечников карабкался первым — не мог доверить посторонним столь важное дело. Работал карманный фонарик. Лаз в разрезе представлял собой квадрат со стороной шестьдесят сантиметров — не разгуляешься, но достаточно. Стены каменно-земляные, во многих местах осыпались, но сплошных завалов не было. Воздух поступал, но слабо, порой наваливалось головокружение — задерживаться не стоило. Лаз расширился, появилась возможность встать на колени. На пути попалась еще одна ржавая решетка — в ней когда-то был вентилятор, и люди вкручивались, как сверла, в резко сузившееся пространство. Нора забирала вниз — значит, выход глубоко под землей. Назад пути не было, попробуй тут развернись! Сзади тихо скулил кто-то из разведчиков — паршиво стало, когда оказался в замкнутом пространстве. У всех свои затаенные страхи — о многих и не знаешь, пока не столкнешься с ними. Дальше пространство снова расширялось — слава богу! Судя по всему, они уже находились под бункером. Внутри — земляная яма, по дну которой пролегала мощная труба с вентильным устройством. В яму спускалась лестница, такая же — на противоположной стороне. Там нора продолжалась, но, от силы, на метр. Никита спустился в яму, поводил фонарем по сторонам, оценивая габариты. Яма не маленькая, но послужить временным убежищем для сорока солдат…

Впрочем, советский человек не барин, может и потесниться!

— Вылезаем по одному, — гулким шепотом возвестил он. — Плотнее садимся, товарищи красноармейцы, и ждем дальнейших распоряжений. Не шуметь — противник рядом. Карабаш, Беседин, Коротков, идете со мной, нужно осмотреть хотя бы этот уровень…

Вентиляционную решетку плавно расшатывали — словно колыбель качали. Она застряла в пазах, издавала скрежет. Протиснулся Коротков, стал смазывать гусиным жиром места контакта решетки с рамой. Воистину, голь на выдумки хитра… Рама уже не скрипела, как столетний острожный замок. Ее осторожно выставили, положили на каменный пол и выползли. Над головами висела мощная бетонная плита, не позволяющая даже встать на корточки. Впереди маячил рассеянный свет. Они находились на самом нижнем уровне. Под ними — ничего. Что здесь — арсенал? Поскрипывали подошвы, потом в поле зрения образовались сапоги. По-видимому, часовой. Разведчики застыли. Сапоги недолго помаячили и удалились в неизвестном направлении. Мечников подтянулся на руках и выполз в тускло освещенный коридор, обложенный красным кирпичом. За стенами работал генератор, доносилась глухая речь. По потолку тянулась гирлянда из маломощных ламп. Забрались в самое логово, а что дальше? Малейшая ошибка, и сорок человек, сидящих в яме, просто прекратят свое существование… За спиной сопел Коротков. Никита высунулся на полкорпуса, разглядел стальные запертые двери, ниши в стенах — очевидно, шахты с подъемниками. На этом уровне находились склады, возможно, и оружейные. Открытая дверь в глубине коридора. С обратной стороны такой же проем, только ближе. Никита отполз назад, шепотом отдавал команды. Первым выбрался Беседин, устремился на цыпочках к ближнему проему. За ним колобком выкатился Коротков — смешной мужичонка с носом-кнопкой, — припустил в обратную сторону.

— Думаешь, справятся? — спросил в спину Карабаш.

— Справятся, — уверенно кивнул Никита, — невелика хитрость.

Первым вернулся Беседин, вполз в нишу, зашептал:

— Дальше за коридором ничего нет, товарищ старший лейтенант… Каменная лестница наверх. Я поднялся на один пролет — она крутая, зараза… Там люди разговаривают, табачный запах, похоже на казарму… Их подняли по тревоге, когда наши обстрел начали, а сейчас вернулись и все успокоиться не могут. Смеются, наверное, думают, что мы испугались и отступили…

Показался Коротков. Парень летел по коридору с выпученными глазами, но при этом ухитрялся не шуметь, закатился в нишу и выдохнул:

— Шухер, мужики, часовой идет… За проемом лестница наверх, а прямо коридор продолжается, там тоже закрытые двери, и часовой один на весь этаж…

Коротков осекся, вцепился пальцами в пол, подался вперед. Часовой действительно вышел из дальнего тамбура и брел, никуда не спеша. Зачем часовой в этом замкнутом пространстве, было непонятно, но, видимо, по уставу положено — охранять любые ценные или опасные предметы. Сапоги приближались. Мечников стиснул зубы, лихорадочно думал. Эх, кто не рискует…

— Давай! — прошептал он, обращаясь к Короткову.

Боец подтянулся — и в тот момент, когда солдат проходил мимо, схватил двумя руками за сапог и сильно дернул. Солдат ахнул от резкой боли, упал, и его втащили в нишу за нижние конечности. Навалился Беседин, заткнул солдату рот. Допрос не затянулся. Парень отвечал — правда, часто невпопад, не понимал, кто они такие и чего хотят. Но уже имелись все основания не плутать в потемках. Длина оборонительного сооружения — не меньше пятидесяти метров. Территория опутана ходами сообщения, гарнизон — сто с хвостиком, до соседнего опорного пункта — метров четыреста. На нижнем уровне — арсенал, продуктовый и вещевой склады. Смена караула — минут через пятнадцать…