Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 2. Чужие горы

Но военнослужащим Сил Специальных Операций США специально внушают, что ничего этого не будет. Что в плену их ждут жестокие страдания и лишения, а чаще всего — смерть. Хотя бы потому, что в большинстве случаев им приходится сражаться против «нецивилизованного» врага, который никакого понятия не имеет о международных конвенциях.

Чтобы закрепить стремление избежать пленения, на тренировках по организации побега из плена инструкторы нещадно бьют «зеленых беретов», чем добиваются необходимого результата. Ведь ясно, что любой военнослужащий ССО в боевой обстановке выполняет куда как более важные задачи, чем военнослужащий любых других войск — и при этом «зеленый берет» находится зачастую в тылу врага, в полной изоляции от основных сил. И поэтому «зеленый берет» не должен думать о том, как хорошо ему будет в плену, наоборот — он должен бояться плена — ассоциируя плен с когда-то выбитыми на тренировках зубами.

Алекс прикинул — у всех пленных «беретов» связаны руки, что исключает возможность активного сопротивления. Все уже достаточно избиты, чтобы перестать считать себя героями в стиле Рембо. Да и по своему собственному состоянию он понимал — в первые минуты и часы после пленения побег, благодаря грамотным действиям врага, уже был исключен. Оставалось только одно — ждать удобного случая. А вот когда такой случай представится? Это был уже другой вопрос.

Внезапно бронетранспортер остановился. Снаружи темнота рассеялась электрическим светом.

— Где мы? — тихо спросил Бёрнс.

— Вот бы знать, — на выдохе сказал Удет. — Скоро узнаем.

Джин и Рамус выбрались из бронемашины и некоторое время с кем-то громко переговаривались. Затем на бронетранспортере раскрылись задние створки, и охранники начали выталкивать пленных на дорогу.

Алекс не смог нормально выпрыгнуть, и упал, ударившись головой и землю. Его тут же подняли сильные руки, и повели в здание, стоящее метрах в двадцати от дороги. Навстречу ему прокатили медицинскую каталку, и полковник понял — их привезли в какое-то врачебное учреждение.

Доктор Эдит стоял у дороги, когда Рамус подвел машину к районной больнице. Эдит махнул рукой, ориентируя Рамуса, куда ему лучше поставить бронетранспортер.

— Здравствуй, Эдит, — Джин первым поздоровался с доктором. — Вот, я привез тебе нескольких пациентов, которые не должны умереть в ближайшие пару недель. А может и больше.

— Показывай, — кивнул врач. — Что еще за пациенты?

— Держи, — из переднего люка выбрался Рамус, поздоровался и протянул Эдиту не очень толстую, но и не тонкую пачку долларов. — Это за то, чтобы никто не узнал о нашем визите. Договорились?

— Показывайте клиентов, — кивнул Эдит.

— Живых на землю! — приказал Рамус своим пограничникам, охранявшим американцев. — И у нас еще один без сознания. Надо бы носилки, наверное.

— Санитар, каталку сюда, живо! — распорядился Эдит.

Спустя минуту, на земле стояли четыре человека в военной форме, измятые, окровавленные, обессиленные. Самого старшего тут же подхватили под руки охранники, и повели в здание.

— В коридор их, — крикнул Эдит.

В коридоре всех усадили на скамью, стоящую у стены, так же привезли Уитмора. Рамус на всякий случай, проверил у каждого узлы веревок на руках — не дай бог хоть один развяжется.

В один из кабинетов начал собираться медперсонал — туда прошел еще один врач, и две женщины, одна из которых закатила в кабинет каталку с медицинскими инструментами.

— Эдит, только быстро, — Джин ухватил доктора за рукав: — Если кому-то, в целях сохранения жизни нужна операция, то эту операцию тебе придется делать прямо сейчас. Мне эти люди нужны живыми. Мы тебе заплатили, считаю, не плохо. Еще столько же получишь, если у нас все получится.

— Хорошо, мой друг Джин. Но на все воля божья. Я их осмотрю, возможно, кого-то мы и прооперируем, но за исход я не ручаюсь. Только бог может знать, кому жить, а кому умереть.

— Ну ладно, ладно. Ты давай… осматривай.

— Кого первого?

— Давай вот этого, который на носилках, — кивнул Джин в сторону Уитмора.

— Хорошо.

Офицера, находящегося в бессознательном состоянии, вкатили в операционную.

— Ты иди, — Рамус посмотрел на одного из своих пограничников. — Посмотри, чтоб там никто не сбежал.

Боец проследовал в операционную вслед за каталкой с Уитмором.

— И еще, — сказал Джин. — Постарайтесь не разрезать им одежду. Они мне нужны в своей полевой форме.

— Постараемся, — отозвался Эдит из операционной.

Медперсонал раздел раненого лейтенанта. По характеру мелких осколочных ранений определили большую кровопотерю — как минимум около полутора литров. Американская военно-полевая хирургия предполагает, что острая кровопотеря в объеме 480 миллилитров может вызвать смерть пострадавшего, но Эдит не был знаком с выводами штатовской медицины. Он начал выполнять свою врачебную работу — нужно было вывести раненого из состояния геморрагического шока, восстановить объем крови, провести первичную хирургическую обработку ранений и по возможности извлечь все осколки. Операция далеко не на десять минут, и не на полчаса, поэтому Эдит крикнул через дверь:

— Джин, заводи еще одного, пока я с этим вожусь, попутно осмотрим следующего.

— Ты, — Джин ткнул Бёрнса пальцем в грудь. — И не вздумай шалить. Охрана стреляет на поражение.

Бёрнс встал и молча вошел в операционную. Одна из женщин усадила его на стул, и помогла снять куртку, насколько это позволили сделать связанные руки.

— Что у вас болит? — спросила она по-английски, интуитивно поняв, представители какой страны находятся сейчас под охраной Рамуса и Джина.

— Минно-взрывная рана в правом боку, не болит, но это самое опасное, из того, что я получил за последнее время, — хмуро отозвался огромный негр.

— Покажите… — женщина рассмотрела крохотную точку входного отверстия. — Потерпите, будет больно.

— Делайте, что посчитаете нужным, — кивнул сержант и тут же сжал от боли зубы.

Через минуту на поднос упал стальной шарик от противопехотной осколочно-направленной мины, которая выкосила группу лейтенанта Рика и задела сержанта Бёрнса. На поле боя он осознал свое ранение, но длительное время виду не подавал, считая его легким — да и кровь практически не лилась. Только после того, как его избили пограничники, он понял — ранение достаточно серьезное.

В это же время посыпались в поднос осколки гранат, вынутые из тела лейтенанта Уитмора. Врачам удалось вынуть семь осколков из рук, ног и головы лейтенанта, но еще три осколка находились глубоко в грудной клетке и животе, и без рентгена обнаружить их не представлялось возможным.

Об этом Эдит сообщил Джину.