Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 2. Чужие горы

— Лежат… — пожал плечами тот, что был ближе.

Командир вышел из их каморки и посмотрел на стеллажи с ракетно-торпедным вооружением. Самонаводящиеся торпеды УГСТ, ракето-торпеды РПК-6 «Водопад», две крылатые ракеты РК-55, противолодочные минные комплексы ПМК-2 — все это смертельное великолепие в четыре ряда было выложено под самый подволок — всего 28 единиц вооружения. На самом подволоке были закреплены форсунки системы пожарного орошения отсека — в случае появления здесь огня, боезапас будет орошаться забортной водой.

Помимо вооружения, лежащего на стеллажах, вне пределов прочного корпуса в наклонных контейнерах по обоим бортам находилось и главное оружие атомного подводного ракетного крейсера — две дюжины противокорабельных крылатых ракет «Гранит», предназначенных для нанесения ударов по вражеской авианосной группе. Две ракеты так же были оснащены ядерными боеголовками, которые в значительной мере должны были облегчить уничтожение авианосца и кораблей прикрытия, случись такое делать.

После того, как в постперестроечной России самым успешным образом была натурально уничтожена морская ракетоносная авиация, крейсера подобного типа остались единственным средством борьбы с авианосцами. Но время шло, корабли старели. Плановые ремонты тянулись годами. Истекал ресурс хранения и «главного калибра» — ракетного комплекса «Гранит». Ни кораблю, ни ракетам в новой России замена не создавалась, и поэтому военные моряки как могли, старались беречь последний аргумент отечественного флота.

Осмотрев торпедный отсек, командир развернулся и направился в корму корабля. Пройдя шахту выдвижных устройств, затем жилой коридор, он подошел к зоне отдыха — специально выделенной для психологической разгрузки экипажа части отсека. Снял туфли — обычай и традиции на корабле не может нарушать никто, даже командир. Дальше пол был покрыт толстым ковролином — мягким и нежным на ощупь. Справа, в сауне, кто-то плескался, чуть дальше один из офицеров отжимал штангу, слева в мягких креслах сидели офицеры штурманской части, свободные от службы, которые смотрели какой-то фильм на большом экране «плазмы».

— Разлагаемся?

Оба офицера встали.

— По мере возможности, товарищ командир, — доложил один из них.

— Что смотрим?

— «Обитель зла», товарищ командир.

— Ясно. Занимайтесь…

Командир развернулся на выход, и в этот момент по громкоговорящей связи его пригласили в центральный пост.

— Получено сообщение на прием приказа, — доложил дежурный связист.

— Боцман, на перископную!

— Есть, — мичман переложил рули, и крейсер начал поднимать нос.

Высунув наружу приемную антенну, крейсер принял радиограмму, и тут же снова ушел на глубину. Пока секретчики разбирали текст, командир сидел в своем кресле в некотором волнении — неужели вот-вот придется делать то, ради чего усилиями всей огромной страны был построен этот великолепный крейсер, был подготовлен экипаж…

Когда «секретный» мичман принес расшифрованный текст радиограммы, командир некоторое мгновение сидел молча. Но это длилось не долго.

— Боевая тревога.

По крейсеру взвыл сигнал. Моряки начали занимать места по боевому расписанию. Из отсеков посыпались доклады.

— Штурман, курс в район с координатами… — приказал командир.

— Есть курс в район с координатами… — ответил штурман, приступая к прокладке маршрута.

— Внимание экипаж, — командир несколько мгновений помолчал, придавая моменту историческую торжественность: — Получен приказ на боевое применение. От вас я жду слаженности в действиях, решительности и твердой веры в благополучный исход.

После оказания медицинской помощи, всех пленных погрузили в бронетранспортер, который тут же рванул куда-то в ночь. Черное небо время от времени освещалось яркими вспышками молний, грохотал гром — Алекс даже стал считать секунды между вспышками и громовыми ударами — оказалось, что гроза полыхала километрах в пяти. Наверное, скоро начнет заливать открытый сверху БТР.

Джин ткнул задумавшегося Удета:

— Полковник, как ты думаешь, сколько за тебя заплатят?

Алекс поднял голову и посмотрел в лицо Джина, освещаемое зарницами:

— Как мне вас называть?

— Джин. Зови меня Джин.

— Знаешь Джин, я не могу рассуждать так, как может рассуждать мое командование. Если у них будет стоять в планах нас выкупить, то поверь, они не поскупятся. Но если они решат разменять нас на какие-то политические уступки, то вы и цента за нас не получите.

— В таком случае мы обратимся не к правительству США, а к вашим родственникам. Уж они-то за ваши жизни предпочтут раскошелиться, чем получить по почте отрезанную голову. Не так ли?

— Сложно сказать. Лично я, выбирая свою профессию, прекрасно знал, что когда-нибудь мне предстоит погибнуть за свою страну. Если этот момент настал, я не буду просить пощады.

— Какие высокопарные слова! — усмехнулся Джин. — Полковник, неужели ты веришь в это? Я ведь могу убить тебя в любой момент!

Джин достал из кобуры пистолет и ткнул Удета стволом в лоб.

— Это исключено, — Алекс вымученно улыбнулся: — Пока нет отказа в выкупе, у тебя нет мотива убивать меня.

— Ты прав, но когда я пойму, что ты в плане выкупа не перспективен, убью без всякого сожаления. Твой плен обошелся мне гибелью нескольких десятков моих солдат, и осколочным ранением в собственную спину. Хорошо, что рана оказалось пустяковой, и Эдит быстро ее зашил. Если бы ранение было смертельным, я бы успел распорядиться, чтобы вас всех расстреляли. Если не мне, то никому… — Джин зашелся в грубом смехе.

Рамус на мгновение повернулся назад, и посмотрел на Джина.

— Куда вы нас везете? — спросил Алекс.

— Не твое дело.

— Вы нас будете прятать?

— Разумеется.

— Как я понимаю, это вы делаете не от лица государства, а от себя лично?

— Правильно понимаешь, полковник, — рассмеялся Джин.

— То есть в настоящее время ты совершаешь преступление?

— Может быть. Но это не меняет сути вопроса.

— Тебя будут искать не только спецслужбы США, но и собственные, гвинейские спецслужбы.

— Уймись, полковник. Наши спецслужбы пока разберутся, что к чему, я уже проверну задуманное. А ваши головорезы до меня не доберутся. Будь спокоен.

— Как знать… — покачал головой Удет.

— Ты меня пугаешь? Вот интересно…

— Просто рассуждаю.

— Ну-ну. Только это тебе и остается. Скоро мы уже приедем.

Неподалеку свернула молния, и раскатистый грохот ударил по ушам практически сразу.

— Сейчас польёт, — сказал Джин, пряча пистолет в кобуру.

И точно, спустя мгновение бронетранспортер въехал в настоящую стену воды. Стало еще темнее. Мгновенно промокла одежда, намокли повязки на ранах, всех стало знобить и трясти. Только Рамус находился за небольшим козырьком, и пока оставался сухим. Джин после некоторого сомнения все же перебрался вперед, и занял командирское место — справа от водителя, так же спрятавшись за совсем небольшой броневой козырек.