Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 2. Чужие горы

Отсутствие связи насторожило командование конвоя, и спустя несколько минут был получен радиоперехват каких-то рыболовов, которые обсуждали огромный пожар, наблюдаемый ими на горизонте. На всякий случай на кораблях конвоя объявили боевую тревогу. Корабли снизили ход до экономичного.

Командование авианосной ударной группы, получив сообщение конвоя, решило произвести воздушную разведку, и в район, откуда радиоразведкой был получен перехват, было послано два «Томкета» с подвесными топливными баками, которые должны были долететь до места возможной катастрофы, и найти танкер или то, что от него осталось. Спустя полтора часа самолеты дошли до указанного района, но как штурманы-операторы не пытались с помощью бортовых РЛС и собственных глаз разглядеть эту большую железную коробку, ничего найти не удалось. Летчики наблюдали несколько промысловых и грузовых судов, но они явно не были объектами поиска. На рассвете «Томкеты» ни с чем вернулись на «Энтерпрайз». Эта информация была передана Майлеру.

— Этот танкер был ключевой позицией в организации массированного вторжения, — сказал Майлеру Сэм Брим. — У меня в голове не укладывается, что танкер уничтожен. Это какое-то морское пиратство! Я крайне возмущен!

— Вы не представляете, какой это провал по нашей службе, — устало сказал Кевин Бэнкс, представитель ЦРУ в разрабатываемой стране. — Мы на сегодняшний вечер увязали массу мероприятий! Исполнители находятся в готовности к выполнению своих задач, и многих мы уже не имеем возможности оповестить об отмене… люди начнут работать, а поддержка не придет.

— Где адмирал? — спросил Майлер. — Куда подевался этот Льюис?

— Он взял у Грина полтора десятка человек и на трех машинах укатил куда-то, — ответил Кевин.

— Что он задумал? Как бы он чего не совершил ненужного в настоящий момент, — сказал Барт. — Я боюсь, как бы он, после гибели частников и «зеленых беретов» не пустился во все тяжкие…

— Нам его сейчас не хватает, — сказал Кевин. — В этот критический момент нам необходимо выработать коллегиальное решение, и адмирал, который очень хорошо осведомлен о складывающейся обстановке, сейчас мог бы нам помочь.

— А кто-нибудь пытался с ним связаться? — спросил Сэм.

— Его телефон недоступен, — тут же отозвался Барт. — Я звонил ему несколько раз. Вне зоны доступа. Или отключился.

Позвонили Грину, и тот сообщил, что знать про адмирала больше ничего не хочет.

— Ну что, господа, придется нам самим принимать важное решение, — заключил Майлер. — А потом доводить его до президента. Какие будут предложения?

— Начать высадку десанта силами батальона, который находится в составе АУГ на борту десантного корабля «Тарава», — сказал Бэнкс. — Иного решения нет.

Майлер покачал головой:

— До вечера «Тарава», конечно, дойдет до Фритауна, но люди на борту не знают задачу, не получали, и не отрабатывали оперативные документы…

— Да, но части 82-й дивизии свои задачи знают, и в случае начала операции, после высадки, быстро смогут захватить свои объекты. То есть, частично выполнить поставленные задачи они все же смогут. А морскую пехоту мы пока нацелим на захват и удержание морских портов во Фритауне и Монровии, — сказал Кевин. — Решать задачи, поставленные перед десантом, находящимся на переходе морем, будем по мере прибытия десантных сил.

— Это провал, — сказал Майлер. — Успех вторжения полностью был основан на внезапности и массировании сил, а так же их четкой «расфасовки» по целям. А то, что вы сейчас предлагаете — есть распыление ударных групп по времени, что чревато большими потерями.

— У нас нет иного выхода, — развел руками цэрэушник. — Сегодня вечером наша боевая агентура раскроет себя, завяжет бои в интересующих нас районах, но не получит поддержки и будет разгромлена правительственными силами, войсками ООН или силами «Народного революционного фронта». Такого предательства они нам не простят, и повторно использовать их мы уже не сможем. Новую агентуру нам придется формировать год, а может два. Поэтому нужно начинать вторжение любой ценой.

— Я — за, — сказал глава Миссии ООН в Сьерра-Леоне Сэм Брим. — Мне уже надоело оправдываться перед ООН за ваши злодеяния. Пусть теперь ваш президент оправдывается.

— И все равно мы не можем начинать вторжение, — сказал Майлер. — Я еще раз повторю — батальон на борту «Таравы» есть, а задачи для него не сформулированы. Мы бросим тысячу человек в бой с завязанными глазами. Если на десантных кораблях конвоя командиры до отделения включительно знают свою задачу, то в нашем случае, на «Тараве» даже командир батальона не имеет четкого представления, что ему нужно будет захватить и удержать. За оставшиеся до начала операции десять часов мы не сможем качественно довести задачу до батальона.

— Усилить воздушный десант! — предложил Кевин. — Насколько я осведомлен о боевых возможностях 82-й дивизии, у них всегда есть дежурные подразделения, которые способны в любой момент времени начать боевые действия в любой точке земного шара!

— Да, вы правы! — кивнул Барт. — Только беда в том, что именно эти силы и примут участие в предстоящей высадке. К тому же посчитайте сами: просто отнимите время, необходимое десанту на межконтинентальный перелет, и вы поймете, сколько минут у них остается на постановку и уяснение задачи, подготовку, погрузку и все такое. Видите, насколько нелепо ваше предложение?

— Получается, что в нашем положении вторжение бессмысленно? — спросил Сэм, следивший за разговором.

— Оно не может быть бессмысленным, — тут же отозвался Кевин. — Просто появилось множество причин для отмены или переноса начала операции. Но я считаю, что если решение на вторжение принято, то его нужно выполнять! Понятно, что нам сейчас будут чинить самые разные препятствия, но и мы должны уметь их преодолевать!

— Решено, — сказал Барт. — Я доведу до сведения президента только текущую обстановку. Пусть они там сами принимают решение.

— Я согласен, — сказал Брим.

— Я тоже, — сказал Бэнкс. — В такой ситуации мы все умываем руки.

Представитель ЦРУ широко улыбнулся.

На окраине какого-то населенного пункта Рамус свернул с дороги и направил БТР в раскрытые ворота частного подворья. Двор был небольшой, но бронетранспортер влез под навес, пристроенный к большому двухэтажному дому, и остановился.

— Все, приехали, — сказал Джин. — Это дом моего хорошего друга. Он любезно позволил нам погостить несколько дней.

— Хороший домик, — кивнул Рамус, выбираясь из-за руля.

Дождь нещадно колотил по крыше навеса.

— Здравствуй Джин!

К бронетранспортеру подошел грузный коренной гвинеец, добрым взглядом посмотрел на Рамуса и протянул руку Джину.