Александр Ушаков - Воровская зона

— Что ж, — пожал он плечами, — дело ваше… Но о Булатове и его приятеле никому ни слова! И хочу вас предупредить, что следствие может затянуться надолго…

— Ну и пусть! — все с той же решимостью упрямо тряхнула головой девушка.

— А где думаете жить?

— Сниму комнату…

— Деньги у вас есть?

— Да, — быстро ответила девушка.

— В таком случае давайте возьмем номер в гостинице… Хотите?

— Да…

Баронин быстро набрал номер «Дальнего Востока» и, услышав знакомый женский голос, сказал:

— Добрый день, Олечка! Баронин… Что? Да, спасибо, ничего! У вас найдется номер для одной моей знакомой? Есть? Спасибо! Сейчас она приедет!

Проводив девушку, Баронин направился к шефу. Внимательно выслушав подчиненного, Турнов поморщился.

— Только нам еще Дальнегорска не хватало! Ладно, что-нибудь придумаем! Поначалу надо найти хоть какие-то концы здесь… А ты твердо уверен, что эта особа больше ничего не знает?

— Да, — кивнул Баронин. — Да и какой ей смысл что-то скрывать? Ведь она любит этого парня…

— Ну-ну! — прикуривая, не очень-то доверчиво кивнул головой Турнов. — Пусть любит! А ты мне лучше сейчас расскажи, что у тебя с Симаковым?

— Ничего, — пожал плечами Баронин.

— Как это ничего! — вспылил вдруг Турнов. — А чего же он мне жалуется на тебя?

— У нас разные с ним методы работы, — поморщился Баронин.

Турнов внимательно посмотрел на подчиненного. Ситуация была щекотливой.

— Послушай, Саня, — повысив голос, прогремел Турнов, — ты меня удивляешь! Чего тебе не понятно? Брод человек Ларса и вряд ли работал с Тумановым на свой страх и риск! И сдается мне, что это самая обыкновенная разборка! Что-то не поделили, и вот результат…

— Ну да, — насмешливо проговорил, воспользовавшись паузой, Баронин, — не поделили! И наняли киллеров!

На Турнова выпад Баронина не произвел ни малейшего впечатления.

— А откуда ты знаешь, что они наняли их? Ведь ты мне еще не доказал, что этот самый Булатов убил сначала Брода, а потом пристрелил и Туманова! Или я ошибаюсь?

— Пока не ошибаетесь, — пожал плечами Баронин.

— Вот что, — продолжал Турнов, которому не очень-то понравилось так к месту вставленное Барониным слово «пока», — никто тебе на запрещает раскручивать этих парней! Но прежде чем лезть в Дальнегорск, надо и своих потрогать! И потом, Саня, — несколько сбавил тон начальник, — ты должен понять и меня, как-никак убит мэр и на меня давят со всех сторон! Аж из Москвы звонят!

Баронин молчал. Да и что он мог возразить? По-своему Турнов прав. Не им выдуманы законы той игры, в которую они играли.

— Так как, Саня? — испытующе взглянул на него Турнов. — Я могу на тебя надеяться?

— Нет, — покачал головой Баронин, — я на это не пойду… Ведь в случае чего Симаков в первую очередь отыграется на мне! А он, — почти весело добавил Александр, — давно ждет такого случая! Да я и так раскручу это дело, Павел Афанасьевич!

— Ну и черт с тобой, — неожиданно спокойно подытожил Турнов. — Раскручивай, как знаешь! Если успеешь! Симаков уже намекал мне о твоем несоответствии…

Баронин откровенно рассмеялся.

— Смейся, смейся! — не очень-то весело улыбнулся хорошо понимавший подчиненного Турнов. — Интересно только, кто из вас будет смеяться последним…

Он закурил очередную сигарету и уже совсем по-свойски улыбнулся:

— Совесть вещь, Саня, хорошая, но не всегда по ней получается… Тот же Туманов! И «деловой», и передовой, а пятьдесят штук в сейфе! Вот тебе и совесть! Кстати, мэрия определила большую премию за раскрытие убийства своего шефа, каким бы сенсационным оно ни оказалось! Так что смотри!

Вернувшись к себе, Баронин вызвал Варягова.

— Вот что, Игорь, — сказал он, когда тот незамедлительно явился на его зов, — бери этот снимок, — он достал из сейфа взятый у Раисы снимок, — и за работу!

Взглянув на фото, Варягов высоко поднял сразу обе брови:

— Убитый у Бродникова?

— Да, — кивнул Баронин, — Юрий Звонарев… А справа от него Владимир Булатов! Неделю назад они прибыли в Николо-Архангельск. Звонарев был убит, а этот самый Булатов почему-то не явился на встречу со своей невестой, им же вызванной в наш город!

— А зачем?

— После трудов не совсем праведных, — усмехнулся Баронин, — собирался этот Володя покататься по Юго-Восточной Азии…

— Хорошо, Александр Константинович!

— Тогда вперед!

Проводив Варягова, Баронин подошел к окну и долго смотрел на раскинувшийся за зданием ГУВД огромный парк. Было пасмурно, и с неба с самого утра сыпалась мелкая водяная пыль. Не очень-то весело было и на душе у самого Баронина. Да, начало клубочка у него в руках, вот только дадут ли ему покатить этот клубочек дальше и добраться до заветного яйца, в котором таилась Кощеева смерть?

Самолет наконец-то вырвался из облачности, и в иллюминатор сразу же ударило яркое солнце. Но Баронин уже не видел его. Он крепко спал…

Проходя мимо такой памятной для него «четверки», Катков не удержался и попросил одного из сопровождавших его вертухаев открыть ее. Удивленно взглянув на напарника (в «четверке» было собрано сплошное бакланье), он, громыхнув связкой ключей, открыл тяжелую дверь камеры. В коридор сразу же ударила тяжелая волна человеческих испарений, исходивших от двадцати давно не мытых тел. Увидев входящего в «хату» Каткова, камера недовольно загудела.

— Что вы, с ума там посходили, что ли? — прохрипел лежавший на размещенной аж на третьем ярусе шконке долговязый парень с длинным шрамом на лице. — И так дышать нечем, а вы все подсовываете да подсовываете! Да еще такого громилу!

— Заткнись! — рявкнул на него открывший дверь вертухай, нерешительно поглядывая на Ларса, и тот попросил закрыть за ним дверь.

И когда, к огромному удивлению камеры, его просьба, весьма смахивавшая на приказание, была исполнена, в ней установилась напряженная тишина. А что, если этот, судя по всему, крутой авторитет пришел на разборку по просьбе кого-нибудь из обиженных? Ведь обижали в этой камере многих и чаще всего незаслуженно…

Но погруженный в воспоминания Ларс не замечал ни устремленных на него напряженных взглядов обитателей «четверки», ни закладывавшей уши страшной смеси, заменявшей в ней воздух, ни даже отчаянного храпа, долетавшего со шконок.

В тот вечер здесь все было иначе… Горели на столе свечи, и в их неверном свете на стенах дрожали тени. А их было всего четверо… Он сам, Виталик Куманьков и известные воры в законе Валька Ростовский и Юра Урал. Первым слово держал Куманьков. Не впадая в патетику, он тем не менее довольно ярко обрисовал образ кандидата и зачитал присланную великим Антикваром маляву, в которой тот давал Ларсу самые лестные для него характеристики и выражал надежду, что высокое собрание по достоинству оценит недюжинные дарования его «племянника».