Александр Ушаков - Воровская зона

И оно оценило. Возражений против «возведения в сан» не последовало, и после того, как они все вчетвером символически скрестили руки, Катков дал клятву на верность воровской идее. Во время коронования ему дали и новую кличку — Веня Восточный, под которой он и вошел в элиту воровского мира России…

Катков вздохнул: да, много воды утекло с того знаменательного дня… и крови… И сейчас из той великолепной четверки в живых оставались только двое: он сам и томящийся в американских застенках Куманьков…

Громкая ругань в коридоре вернула Каткова в вонючую камеру. А когда он, так и не проронив ни слова, вышел из нее, один из вертухаев не выдержал. Приоткрыв дверь, он вполголоса сказал:

— Это Ларс!

И сразу же в камере поднялся восторженный гам, бакланье было весьма довольно, что и им удалось, пусть и таким странным способом, лицезреть знаменитого авторитета. А лежавший на третьем ярусе парень со шрамом незаметно для других быстро перекрестился. Какая-то неведомая ему самому сила удержала его от обычного «выступления» при виде новичка. И теперь ему даже думать не хотелось о том, что бы с ним было, задень он Ларса…

Тем временем сам Ларс уже был доставлен в специально оборудованную стараниями общака «хату» для паханов. Несмотря на стоявшие в ней три шконки, он пока был в ней один. Катков подошел к холодильнику и открыл его. Поужинать было чем! Колбаса, сыр, какие-то маринованные овощи и банки с водой и пивом. Он взял одну из них и уселся на шконку. Открыв банку, он сделал несколько небольших глотков, и пиво сразу же ударило ему в нос. Он утерся и вытащил сигареты. Память снова унесла его в прошлое…

Да, звание вора в законе не только давало ему большие льготы, но и требовало отдачи. Ведь ему предстояло сломать на той зоне, куда он шел, правившего там Хазара, изворотливого как угорь и никогда не останавливавшегося ни перед чем авторитета.

Продвигая его, Куманьков, не только сочетал приятное с полезным, помогая понравившемуся ему парню, просидевшему с ним в камере почти три месяца, но и строил в отношении нового законника далеко идущие планы. Тогда ему позарез были нужны на зонах верные люди, где во весь голос уже заговорили «пиковые» и «апельсины», как называли тех, кто покупал себе звание вора в законе. Хазар был одним из них, и поставленная Ларсу задача была предельно проста: свалить «пикового» и занять его место…

Хазар встретил новоиспеченного законника радушно, и стол согласно законам восточного гостеприимства ломился от угощений. Правда, дружеские речи отнюдь не убаюкали Ларса, и слышал он в них не столько дифирамбы, сколько хорошо спрятанную за славословием настороженность и неприязнь. Хазар имел тонкое чутье и прекрасно понимал, что «братья-славяне» сделают все возможное и даже невозможное, чтобы только уйти его. Но пока за ним стояла сила. Да и цели у него были наполеоновские. Он уже начал создавать огромный рынок наркотиков на Урале и в Сибири и прибирать к рукам связанные с добычей золота и алмазов структуры и банки. И уже на следующий же после застолья день Хазар, с присущими ему осторожностью и хитростью, принялся плести вокруг Каткова тонкую паутину. И уже очень скоро под предлогом увеличения общака за счет торговли наркотой на Дальнем Востоке он дал ему несколько явок в Ташкенте и других среднеазиатских городах. Но когда нарочные прибыли по известным адресам, всех их, не отходя от кассы, тут же повязало местное КГБ! Хазар никогда не мелочился в крупных делах и до ментов опускаться не стал… Он же с помощью подручных «кума», которого он уже не то чтобы подкармливал, а просто содержал, и пустил слух о том, что именно Ларс стучит в уголовку. Слух по понятиям зоны страшный. Особенно если учесть, что отношение к начавшему наводить на ней «новый порядок» Ларсу было весьма прохладным. Еще бы! Он молотил каждого мужика, пившего с утра водку и не выходившего на работу, требовал исполнения воровского закона от распущенных донельзя воров, сурово наказывал за беспредел. Одним словом, колесо закрутилось, и уже очень скоро почувствовавший, как почва уходит у него из-под ног, Хазар решился на убийство Ларса. Но напрасно раз за разом бросались его шестерки на Ларса. Вооруженный самой обыкновенной палкой от швабры, он продемонстрировал изумленным зекам, что значит работа мастера с шестом! Он устроил самую настоящую бойню, и поддерживающим его авторитетам даже не пришлось вступаться за своего лидера. Покончив с шестерками, Ларс тут совершил набег и на «крест», где в теплой палате с цветным телевизором валялся «больной» Хазар, окруженный заботами своей предательницы-жены. Увидев залитого кровью Ларса и его корешей, Хазар, понимая, что этот дьявол в человеческом облике явился по его душу, до того испугался, что его чуть ли не волоком пришлось тащить к шумевшей на улице братве.

«У тебя, — с презрением глядя на Хазара, сказал тогда Катков, — есть только два выхода! Или ты признаешься в том, что все в Ташкенте подстроено тобою, или будешь сейчас драться со мною вот на этих вот штуках!»

И он швырнул к его ногам остро заточенный стальной прут, на который человека можно было насадить, словно на шампур. Хазар молчал. В его черных глазах не было уже ни хитрости, ни присущей ему наглости. В них застыло выражение животного страха. По сути дела ему сейчас приходилось выбирать из двух предложенных ему видов казни. Как только он признается в содеянном, его разорвет и без того озверевшая при виде крови толпа. Но и драться с Ларсом на стальных заточках у него не было никакого желания. Он уже имел счастье убедиться, как тот владеет ими.

«Ну!» — повысил голос Ларс, поигрывая страшным прутом.

Хазар продолжал молчать.

Ларс сделал к нему несколько шагов. И тот, понимая, что тянуть дальше нельзя, едва слышно выдавил из себя признание: «Ларс… не виноват…»

Первыми к бывшему лидеру с громкой руганью кинулись его же недавние сторонники. Ни Ларсу, ни его гвардии даже так и не пришлось приложить к поверженному королю руку. Через минуту от бывшего «смотрящего» осталась только лужа крови и несколько обрывков одежды.

Со следующего дня положение на зоне резко изменилось. Она стала «правильной», и царивший на ней беспредел исчез. А имя расправившегося с Хазаром Ларса прогремело по всем российским зонам, и отныне он повсюду слыл за «правильного вора». А в девяносто третьем к нему на зону приехал Михаил Петрович Калюжный, один из самых видных предпринимателей Дальнего Востока. Тема была все той же: беспредел и как с ним бороться… Вышедший в отсутствие Ларса на первые роли в Николо-Архангельске Григорий Каротин плевать хотел на все писаные и неписаные законы! Он чуть ли не каждый месяц поднимал проценты поборов и сразу же взял под свой полный контроль недавно открытое Калюжным казино. И оно, обещавшее такие хорошие прибыли, трещало по швам! Помочь ему мог только Ларс, который так или иначе после выхода на волю был обречен на войну с Каротиным.