Александр Тамоников - Лесная армия [litres]

– А комкор?

– Комкор не приходил. И в кабинет ему еду не отправляли – я бы знал, нарезал бы лучшего душистого хлебушка…

– Это точно был крысиный яд?

– Так медики сказали, я не знаю… У отравления этой дрянью какие-то особые симптомы…

– Где его можно взять?

– Да где угодно, товарищ майор. Тут же куча сельскохозяйственных предприятий была, с грызунами боролись, на складах все осталось – если не сгорели. А у этой дряни – ни вкуса, ни запаха.

– Еда не проверяется?

Хлеборез заткнулся, побледнел. Как все просто! Не надо утомительных диверсионных актов с захватом и стрельбой, достаточно присоседиться к кухне, зная, что офицеры набросятся на дефицитный продукт! Яд предельно опасный, сочетание мышьяка со свинцом, белый фосфор, желтый фосфор, сульфид таллия – смерть не только для грызунов, но и для человека…

– Кто такой Сечкин?

– Повар наш…

– Он здесь?

– Ну, да, был здесь… Это там, – кивнул Подшивалов на заднюю дверь, – там кухня, туда все продукты привозят…

Павел шел широким шагом, распахивал ногой двери, отталкивал людей. Выхватил пистолет, передернул затвор. Пустые хлопоты, не будет дожидаться Сечкин, пока его заберут!

Кольцов ворвался на кухню, схватил за грудки перепуганного человека в белом колпаке. Тот был уже в курсе, переставлял с места на место кастрюли и баки. Лицо «кормильца» свело от ужаса. Кольцов тряхнул его:

– Где Сечкин?

– Я Сечкин… – промямлил тот.

Мысль мелькнула: «Ну, и чего он тут? Диверсант давно бы ушел…»

– Рассказывай, что ты тут натворил?

– Это не я! – огрызнулся повар. – Мамой родной клянусь, это не я! Вы что, товарищ майор, да меня тут все знают! Я никогда, никому… Я кулинарный техникум в Сызрани закончил, у меня благодарности…

– Давно здесь служишь?

– Давно, товарищ майор… Да вы у начальника столовой спросите, я уже три месяца под его началом… товарищ майор, это не я…

– А кто?

– Не знаю… Нормальная была капуста, из бочек перекладывали, я лично ее пробовал…

– Кто еще с тобой работал?

– Бурзин… Младший сержант Бурзин, его мне в помощники определили, потому что я один не справляюсь. Он здесь три дня всего работает, но парень ответственный, замечаний не было…

На кухне был только Сечкин, больше никого!

– Где он?

– Не знаю, товарищ майор. Был здесь, помогал капусту в баки перекладывать… Больше никого не было, только мы с ним… Он такой болтун, язык чешет, как помело…

Да пропади оно все пропадом! Ответственности никакой! Повар понимал, какие его ожидают последствия, но к отравлению офицеров крысиным ядом он, похоже, причастен не был.

– И что с тобой делать?!

– А вы ему наркоз дайте, товарищ майор, – посоветовал из-за спины Караган, – может, и полегчает.

– Где искать Бурзина?

– Он в частном доме квартирует, в Бронном переулке… Номер не помню, но там перекошенный электрический столб рядом с калиткой. Начальник столовой приказал поваров не селить в казармах, говорит, пусть живут в человеческих условиях, чтобы с душой подходили к работе… Там бабка глухая, вот он у нее и квартирует…

– Какой он из себя?

– Роста такого, среднего, наверное… Широкий, постоянно улыбается… У него залысина почти до середины макушки…

Павел оттолкнул перепуганного повара. С каким бы удовольствием врезал ему по физиономии. Впервые такое случилось? Но все когда-то случается впервые!

Он побежал на всех парах через плац, надеясь, что подчиненные не отстанут.

Бронный переулок примыкал к комплексу штабных строений. Узкая проезжая часть, чудовищная колея, чертополох, а за заборами бурьян волнами.

«Падающий» столб – ничего похожего поблизости не было. Павел ногой распахнул калитку, пробежал по дорожке, петляя, как заяц, запрыгнул на крыльцо и мощным ударом ноги вынес дверь.

Кто-то пробубнил за спиной, из летней кухоньки высунулась худая старушка с жидкими седыми волосами. Оперативники кинулись в разные стороны. Никто не стрелял. Павел влетел в убогую комнату, споткнулся о тело, лежащее за порожком, отметил краем глаза распахнутое окно.

Караган вскочил на подоконник, спрыгнул, потом полез в задний палисадник. Безуглов обшарил комнаты, Цветков кинулся обратно во двор – опрашивать старушку.

Павел с растущей злостью разглядывал тело. Крови было много, человеку всадили нож в живот, потом вытащили и вытерли о поварскую куртку, которую он так и не успел снять. Зачем он сюда прибежал – за вещами? Или должен был с кем-то встретиться? На широкой физиономии застыла страшная ухмылка – очевидно, разговаривал с сообщником, не ожидал такого подвоха. Удивление в глазах. Это определенно был Бурзин.

Сообщник пришел через окно, тем же путем и ушел, чтобы бабка не видела. Злость бурлила в груди – противник постоянно был на шаг впереди.

Пришел Безуглов, закурил, стал гипнотизировать мертвеца. Цветков сообщил, что бабка не в курсе, а лексикон ее состоит из одного слова: «Ась?»

– Бурзин стал опасен для них – мы могли его взять, – вздохнул Караган. – Оцени, командир, им привычное дело – убивать своих, когда те уже отслужили. Странные представления о товариществе и взаимовыручке. Того субъекта на свалку выбросили, теперь этого… Не повезло, но их хотя бы меньше стало. Сколько там – семь, восемь?

– Интересно, он хорошо готовил? – зачем-то спросил Цветков.

По офицерскому составу корпуса был нанесен серьезный удар. Умерли пять человек, полтора десятка загремели в госпиталь.

Кольцов заглянул в лечебное заведение на пару минут. В офицерском отделении было многолюдно. Суетились медсестры, покрикивал очкастый военврач. Все койки в просторной палате были заняты. Одних рвало, другие стонали, нецензурно выражались, несмотря на присутствие представительниц слабого пола. Многие лежали с закрытыми глазами. Тяжелых пациентов готовили к переливанию крови. Невысокая худенькая медсестра с черными как смоль волосами поддерживала рослого подполковника Марычева, помогала ему дойти до туалета. Марычев был бледен, находился в прострации, но, похоже, легко отделался.

Многие пострадавшие лежали без сознания. Стройная русоволосая медсестра в звании старшего сержанта колдовала над майором Колбиным, начальником дешифровального отдела. Она поила его водой, а он хрипел, икал и отворачивался.

– Ну, родненький, ну, пожалуйста, – приговаривала медсестра. – Так вы никогда не поправитесь. Видите вот эту колбу? Вы должны выпить три таких в течение часа.

– Красавица, пожалейте, – отбивался майор, – ну, не могу я столько пить, вода уже вот где стоит…

– А я, считаете, могу с вами воевать? – рассердилась девушка. – Не забывайте, что вы сильнее. А ну, немедленно пейте, а не то я врача позову! Делайте, как говорю, а если не будет улучшений, мы примем другие меры. Так, а вы что здесь делаете? – она резко повернулась к Кольцову. – Немедленно покиньте помещение, вы заразу разносите! – у нее был убедительный звонкий голос. – Или хотя бы наденьте халат, – звонкий голос предательски дрогнул при виде погон майора.