Александр Тамоников - Лесная армия [litres]

– Представляешь, командир, нашли машину, на которой диверсанты прибыли в город – ну, тогда, неделю назад, – сообщил Караган. – На заброшенную автобазу ее поставили, номера сняли. Самое смешное, что мы там были и все осматривали. Но искали рабочую полуторку, а они ее из строя вывели, открутили что-то от двигателя, вот и стала она нерабочей. А тюки с обмундированием так и не нашли – загадка. Не хватает нам еще смекалки и мастерства… Зато теперь мы можем смело закрывать дело. Кстати, того упыря, что выдавал себя за лейтенанта-почтовика, увезли во фронтовое управление. Ценный оказался кадр. И Марычева вместе с ним. Конвой собрали человек двадцать, чтобы не случилось чего по дороге, даже пулеметом обеспечили…

По дороге шла штрафная рота. Солдаты грузно переставляли ноги, отдувались – пеший путь был неблизким. Лица были серые от усталости, за спинами болтались популярные «Светки» – самозарядные винтовки Токарева. Форма без погон, чистые петлицы, никаких наград, отличительных знаков – все уныло, бесцветно, однообразно. Сбоку шел офицер – опрятный, франтоватый, словно и не с ними.

В штрафные подразделения отправляли по приговору трибунала (в редких случаях – по решению командира части) за воинские преступления: пьянки, драки, самоволки, воровство, за невыполнение приказов. Вину смывали кровью – причем обильной. Такие подразделения первыми шли в прорыв, взламывали оборону противника, а уж потом по их трупам развивали успех моторизованные бригады и гвардейские пехотные части…

– Эй, мужики, за что штраф-то? – бросил с тротуара какой-то красноармеец.

– Улицу не там перешли, – проворчали из колонны.

Кто-то засмеялся, осветились солдатские лица. Рота прошла, оглянулся офицер – ему улыбнулась стройная девчушка в платочке. Оперативники завороженно смотрели вслед уходящей на закат колонне…

– Может, по маленькой, командир? – несмело предложил Безуглов. – Вроде имеем право, заслужили.

– За победу? – иронично покосился на него Кольцов.

– За маленькую победу, – поправил Безуглов и украдкой переглянулся с товарищами. Те не возражали. – А выживем, дай бог, и за большую когда-нибудь сообразим…