Александр Тамоников - Лесная армия [litres]

Около трех часов пополудни в отдел ворвался возбужденный Безуглов.

– Товарищ майор, поступил сигнал! Пять минут назад был звонок в отделение милиции, а они тут же перезвонили нашему дежурному… Звонил председатель сельсовета села Ровники… по крайней мере он так представился. Голос у человека срывался, он был сильно взволнован. Говорит, что его сын несколько минут назад видел шестерых вооруженных людей в гражданском, они прошли по северной околице, перебрались через дорогу и ушли на запад берегом реки Ключицы. Подозрительные, все время озирались. Сынок у председателя сообразительный, спрятался, а потом припустил к папаше… Товарищ майор, там до линии фронта километра четыре, но быстро не уйдут, местность пересеченная – только рекой, но и это трудно…

– Командир, да это же остатки нашей диверсионной группы! – встрепенулся Караган. – Как раз шестеро! Уходят, что им тут делать? Командир, мы же еще можем их накрыть!

Дыхание перехватило. Неужели есть реальный шанс прибрать эту публику? Они должны знать имя «крота»…

Павел вскочил, развернул карту. Село Ровники – небольшой населенный пункт южнее того места, где в памятный день диверсанты чуть не пленили генерала Серова. Вчерашняя заваруха с применением всех средств артиллерийского огня проходила севернее… Он пожирал глазами карту. От Старополоцка практически прямая дорога на юго-запад, вот река Ключица. Село Ровники. Другие населенные пункты отсутствуют, войск там тоже нет, а в село протянута единственная дорога… Он схватил телефонную трубку.

– Кто это? Дежурный по НКВД? Лейтенанта Красавина мне! Немедленно найти и передать следующее: десять минут назад засекли группу диверсантов – северная околица села Ровники, уходят на запад берегом Ключицы! Пусть берет отделение солдат и немедленно перекрывает им дорогу! Группа СМЕРШа уже будет на месте. Ты все понял, дежурный?

Он швырнул трубку, бросился прочь из кабинета, прихватив с гвоздя автомат. Остальные бросились за ним. Некогда ждать, пока проснутся войска по охране тыла. Уйдут же, гады!

«Газик» несся по проселочной дороге как ошпаренный. Десять верст уже остались за спиной. Проносились жидкие леса, дрожали накаты мостов через мелкие речушки. Безуглов вцепился в баранку, что-то бормотал. Напряжение первых минут унялось, было время подумать. Местность была безлюдной, и неудивительно, что именно этот район диверсанты предпочли для отхода.

Несколько минут газовали в низине, колеса вышвыривали комья грязи – но с помощью мускульной силы и такой-то матери «газик» все же вытолкали! Снова девственная природа с приметами войны: воронки от снарядов, перевернутый грузовик, несколько брошенных жителями деревень.

Дорога пошла на холм, слева заблестела Ключица – сравнительно широкая, с отлогими берегами, речка. Такое ощущение, что ехали по дамбе – справа ухабистый, испещренный препятствиями склон, слева – глубокий водосток, заросли лопухов, кустарник. Слева по курсу показались крыши – те самые Ровники…

Участок был сравнительно ровный, Безуглов разогнался. Слева мелькали островки кустарника, приближались крыши в низине. Где-то на этом месте председательский сынок засек чужаков. Интересно, далеко они ушли?

На западе – густые леса, до них километра два. Поздновато кольнуло неприятное чувство. А ведь действительно здесь всего одна дорога, хочешь не хочешь, а поедешь по ней. Идеальнее места для засады и не придумаешь. Кто-то позвонил, представился председателем… А в Ровниках вообще есть население?

Павел занервничал, приподнялся, начал всматриваться. А что, неплохие психологи, знали, кто пойдет на захват…

Лучше поздно, чем никогда! Что-то шевельнулось в кустах слева по курсу, метрах в пятидесяти – словно приподнялся человек, развел ветки, чтобы пулеметчику было удобнее стрелять.

– Вадим, руль вправо, быстро!!! – крикнул Кольцов и схватился за баранку. Пока еще сообразят!

Разразился раскатистой очередью пулемет Дегтярева, пули ударили по левому крылу, разорвали железо. Машина вильнула вправо, ушла с дороги, опасно накренилась. В последний момент Павел видел, как пулеметчик с искаженным лицом выпрыгнул на дорогу, стал стрелять от бедра, держа пулемет за сошку. Рядом с ним кто-то долбил из автомата!

Их спасла какая-то доля секунды! Надо же успеть сообразить! Машина перевалилась через неглубокую канаву, устремилась вниз.

– Не тормози! – кричал Кольцов. – Держи баранку!

Это были страшные мгновения. «Газик» несся по крутому склону, подпрыгивал на буграх, разваливаясь на ходу, вилял из стороны в сторону. Все внутренности вытрясло! Мелькали залежи камней, щуплые ветки кустарников в расщелинах.

«Надо же попасться на такую удочку! Успехи окрылили? Вот вам холодный душ! Уничтожить сотрудников оперативного отдела за проявленную инициативу – очередная задача диверсионной группы!»

От дикой тряски оторвалась крышка капота, ее куда-то сдуло, хорошо, что не на головы. Безуглов вцепился в баранку, орал дурниной. Но сообразил, что тормозить теперь точно нельзя – машина начнет кувыркаться. Стремительно приближался берег, зеленый косогор над небольшим обрывом – какой ни есть, трамплин!

– Держись, мужики! – взвыл Безуглов, отпуская баранку.

Колеса оторвались от косогора, «газик» ушел в свободный полет. Стал крениться на растерзанный капот. Три секунды ошеломляющего безвоздушного пространства. К удару о воду они уже были готовы. «Газик» рухнул в реку, стал погружаться. Удар был чувствительный, но вроде не смертельный. Впоследствии выяснилось, что глубина здесь была небольшой, от силы по грудь.

Кто-то застонал от боли, Цветков мгновенно оказался в воде – его выбросило. Снова купание, черт возьми! Мозги, похоже, растрясло вместе с нутром.

Павел плохо осознавал, что происходит. Но все делал правильно. Он машинально поймал ускользающий автомат, перевалился через борт. Ныли отбитые ребра. Но какое счастье – он чувствовал ногами дно!

Рядом возились товарищи. Кашлял Цветков, Безуглов оплеухами приводил в чувство Карагана.

– Все на берег! – заорал страшным голосом Кольцов. – Под обрыв! Я прикрою.

До обочины дороги отсюда было метров сто пятьдесят – немудрено, что залихватский спуск показался вечностью. Но диверсанты уже перебежали дорогу, мелькали головы над водостоком. Никакие не шестеро – только двое!

Они готовили пулемет, и вряд ли это было хорошей новостью. Откроют огонь – долго не продержаться. Павел приладил автомат на борт «газика», стал целиться. В ушах гудело, силуэты двоились, но он старался и первым открыл огонь.

Пули, взбивая глину на косогоре, заставили диверсантов пригнуться. Безуглов сберег автомат, остальные вытащили пистолеты. Почему так медленно – словно по бульвару гуляют? Но быстрее они не могли. Кольцов опять выстрелил, прижимая диверсантов к земле. Он видел их перекошенные лица – неотчетливо, но видел. А ведь не впервые он их видел! Но мысль ушла, когда в ответ загрохотал пулемет!