Александр Фишман - Доставить и выжить

Маркелыч обнажил торс и у второго.

— Такая же? — поинтересовался Никита, хотя и сам все видел.

— Один в один. И дырки, смотри. Эта пулевая, а эта похожа на осколочную.

— Серьезные ребята.

— Надо полагать. Так, один начинает шевелиться. Давай-ка свяжем их.

Никита достал из чемодана моток скотча. Он собрался связать пленникам руки сзади, но старший прапорщик его остановил:

— Вяжи спереди.

— Опасно, сам знаешь.

— Мы же их будем ссаживать. Разобьются. Вяжи спереди, говорю…

— Говорил же я, мне надо было идти! — горячился Ледок. — Зря вы не пустили!

— А что бы изменилось? — равнодушно произнес Охотник. — "Бельчата" тоже не дети.

— Не дети, а попались!

— И ты бы попался. Эти барнаульцы их ждали и подготовили высококвалифицированную засаду. Хорошо, что я тебя не пустил. Теперь ты мне нужен как никогда.

— Теперь — у них два ствола и две живых стенки, их хрен выкуришь!

— Не волнуйся, выкурим.

— Давайте прямо сейчас!

— По-тихому не получится.

— Ну и не надо! Рванем дверь, кинем гранату с крыши через окно и расстреляем через перегородки соседних купе! Хватит валандаться!

— Ледок, Ледок, я тебя не узнаю, ты ли это! Совсем потерял голову?

— Да нет, конечно, — на тон ниже проговорил помощник. — А вот уверенность начинаю терять. Таких проколов у нас с вами еще не было.

— Да ладно ты, не нагоняй тоску, — улыбнулся Охотник. — Утром все поправим.

— Вчера вы утверждали, что ночью все сделаем. Помните?

— Прекрати, в самом деле! — в голосе командира слышалось раздражение. — Зато теперь мы знаем, что с этими людьми следует воевать серьезно.

— А раньше мы этого не знали?

— Если говорить обо мне, то я приписывал их победы чистому везению. И был не прав…

…Средняя скорость движения поезда на этом перегоне не превышала тридцати пяти-сорока километров в час.

— Значит так, ребятки, будем сходить, — объявил старший прапорщик.

— Ссадим мы вас аккуратно, — заверил их Шамышов. — Да вас, наверное, и тренировали должным образом. А, братья Белкины?

Один из парней вздрогнул. Другой уставился на прапорщика с такой ненавистью, что тот пожалел, что связал им руки спереди, а не сзади.

— А вы что же думали, что мы про вас ничего не знаем? — принялся напускать тумана Маркелыч. — Подумайте сами, сколько мы уже всю вашу команду водим. Могли бы непрофессионалы так сыграть? И таких орлов, как вы, уделать, словно цыплят? А вам, поди, сказали, что мы мирные жители из кишлака? Эх, хреново быть "пехотой", все норовят втемную использовать. Верно, братья Белкины?

Один из "братьев Белкиных" указал глазами на документы.

— И не надейся, — покачал головой Маркелыч. — Это было бы слишком просто. Обойдетесь без ваших липовых "корочек". Давай ты, — взял он одного за локоть. — Не бойся, я подстрахую.

Он помог "бойцу" пролезть в окно и придержал его, помогая сгруппироваться.

— Все, пошел! — Он выпустил пленника и высунулся в окно сам, пытаясь рассмотреть его в предрассветной серости. — Тэ-эк’с, нормально приземлился, — с удовлетворением произнес Шамышов и повернулся ко второму: — Твоя очередь!

Тот замычал, всем своим видом показывая, что просит снять скотч со рта.

— Не бузи, — урезонил его Маркелыч, — не о чем нам с тобой говорить. Давай быстрее, а то вы растеряетесь со своим дружком. И это… Двигайтесь активнее, а то в поле вон какой ветрище дует, околеете. Хотя и повыше нуля будет. Но все же… Двигайтесь, словом.

Шамышов, не церемонясь, дернул второго пленника и буквально выпихнул его в окно, не забыв при этом подстраховать.

— Дед, закрывай скорее окно, все купе выстудил.

— Слушай, Никита, может, сейчас уйдем? Кто нам помешает?

— Ночью, в незнакомой местности?

— Но мы же разведчики, сориентируемся.

— У них транспорт, связь, куча народу… все преимущества. А мы едем в нужном нам направлении, довольно-таки спокойно…

— Куда уж спокойнее…

— Сойдем мы ближе к Уралу, как я и планировал. Доверься мне, старче.

— Тебе доверься — бабка вдовой останется…

— Не каркай. Знаешь же, не люблю. Кстати, давай-ка выбросим документы!

— Что это ты вдруг всполошился? — подозрительно посмотрел на друга Маркелыч.

— А я заодно покурю. Все равно окно открывать, так чтоб не зря.

— А я бы чего-нибудь съел.

— Ничего себе! Здесь сидишь весь на нервах, не знаешь, как ночь пережить, а он…

— Еда заменяет сон. Запомни, сынок, это первая заповедь разведчика.

— Ты мне таких "заповедей" уже штук двести втер. И все они у тебя почему-то "первые"…

Кроме Ричи, в кабинете расположились еще четверо мужчин: трое уже немолодых, солидных, импозантных, похожих на чиновников высокого уровня, и один помоложе, лет сорока, высокий, широкоплечий, с квадратным подбородком, смахивающий, несмотря на дорогой галстук и прекрасно пошитый костюм, на люберецкого "братка".

Ричи работал на этих людей. В данный момент он докладывал им, как обстоят дела.

— Удалось установить, кто за всем этим стоит? — поправив очки в золотой оправе, спросил один из работодателей. — Или вы по-прежнему бродите в потемках?

— В Барнауле один засветился. По описанию этот человек опознан нами как некий Ледок. Личность довольно известная, специалист высокого класса…

— На кого он работает? — поинтересовался лысый мужчина с широким носом.

— На тех, кто платит, — пожал плечами Ричи. — Но если переиначить вопрос и спросить, с кем он работает, то, по имеющимся у нас данным, чаще всего он работает с Охотником.

— С Охотником? Слышал о таком, — покачал головой самый пожилой из присутствующих.

— Охотник преследует свой интерес?

— Не думаю. Как правило, он работает на кого-то по найму.

— На постоянной основе? — задал вопрос самый пожилой.

— Разовые операции. За твердый процент. Результативность очень высокая.

— А перекупить его нельзя?

— В среде, к которой относится Охотник, это не принято. Репутация там расценивается как составная часть капитала.

— Попробовать-то можно? — подал реплику лысый. — Чем черт не шутит.

— Сложность в том, что у нас с ним нет связи. Абсолютно никакой.

— Ну, батенька, это как раз те проблемы, за решение которых мы вам и платим. Не так ли? — веско продекларировал мужчина в очках.

— Где он сейчас находится? — задал вопрос самый пожилой.

— Охотник, как ему и положено, находится на охоте. В этом состоянии он не пойдет ни на какие переговоры. Поразмыслите сами.

— Значит, его надо убрать, — тоном, каким увольняют проворовавшегося кассира, вынес вердикт "браток", — раз он такой несговорчивый.

— Предложение поступило, — спокойно отреагировал лысый.

— Что скажете?

— Я против.

— Почему?