Сергей Гайдуков - Ядерный будильник

— И дождался. Только вот зря стал права качать, когда увидел знакомый ящик. Надо было выкладывать все миллионы Крестинского и спокойно везти «чемодан» куда нужно. А теперь он застрял вместе с «чемоданом» на этом чёртовом складе…

— Зачем же я крепил маяк к ящику? — подаёт сзади голос Алексей.

— Затем, что никто не знал, что на аукцион явится лично Чёрный Малик. Мы думали, что здесь будут обычные курьеры или просто посредники, которые потом переправят груз Малику, а мы его отследим и накроем…

Они уже на последнем витке винтовой лестницы, когда из сумрака появляется невысокая тонкая фигура. Морозова отстраняет Бондарева и Монгола, садится на корточки и слушает, что ей говорит Иса.

— Он разве умеет говорить? — тихо изумляется Алексей.

— Умеет, — отвечает Морозова.

— По-русски?

— Ага.

— Никогда не слышал.

— Я бы на его месте тоже не стала разговаривать с человеком, который при первой встрече треснул меня в лоб и не извинился.

— Он потом тоже меня сбил с ног, — вспоминает Алексей смотровую комнату. — И тоже не извинился.

— Он ребёнок, ему простительно. А ты здоровый бугай, — начинает Морозова и с ужасом понимает, что произносимые ею слова — не что иное, как проявившийся не к месту и не ко времени материнский инстинкт, шокированная, она негромко произносит несколько совсем других слов, услышав которые Бондарев уважительно качает головой.

В этом состоянии Морозова пинает дверь и выходит на нижний этаж, на склад, где Второй и Малик только что безуспешно пытались столковаться.

— А что это за разговоры насчёт Пятигорска? — удивляется Бондарев, услышав обрывок фразы Малика.

— У нас тут придурки с ядерной бомбой! — кричит Второй. — Лучше прячься где-нибудь!

— Придурки с ядерной бомбой, — улыбается Морозова. — Какое точное и самокритичное определение. — Она поворачивается к Монголу и сухим тоном экскурсовода в зоопарке произносит, имея в виду Второго: — Оперативной ценности не представляет.

Монгол немедленно стреляет Второму в голову, потом стреляет снова, в ближнего охранника. Бондарев убивает ещё двоих, остальные вяло отстреливаются и отползают за ящики.

— Не упустите Третьего, — говорит Морозова, показывая в сторону «кельи». — У него там триста томов бумажной бухгалтерии по всем сделкам, да и сам он много чего зна…

Её слова перекрывает торжествующий вопль: «Аллах акбар!» Бондарев инстинктивно приседает, а Монгол вслушивается в перекрикивание между чеченцами.

— О чём базар? — спрашивает Бондарев.

— Какой-то Магомед сообщает Малику, что он это сделал во имя Аллаха. Малик поздравляет его.

— Сделал это? Сделал что?

— Запустил генератор в «ядерном чемодане».

Малик немедленно подтверждает правильность перевода, заорав из укрытия:

— Всё, хватит стрелять! Это уже ничего не изменит, потому что мой брат Магомед включил вашу ворованную бомбу, и у вас есть полчаса, чтобы понять наконец, какой грешной и неправильной была ваша жизнь! Полчаса, и Россия узнает, что такое удар в сердце! Справедливый удар в отмщение…

— Просто митинг какой-то, — говорит Бондарев. — Включил и включил, зачем так разоряться-то… Кстати, где «чемодан»?

— В лифте, — отвечает Монгол. — Они хотели поднять его наверх, но тележка застряла, а этот Магомед, кажется, ранен.

— А он что, и вправду запустил генератор?

— Мне отсюда не видно.

— Подойди и посмотри. Малик же сказал, что стрелять теперь бессмысленно.

— Надо проверить, — говорит Монгол. — Эй, там, мы больше не стреляем, но и ты не стреляй.

— Я убью вас одним большим выстрелом! Но это будет через полчаса, а пока попробуй убежать…

Мысль о том, что можно попробовать убежать, до этого как будто никому и не приходила в голову, но, как только Малик её произносит, пообещав, что стрелять не будет, с разных концов склада вдруг начинают выскакивать люди, вооружённые и безоружные, бегут к свободному лифту и лестницам. У лифта завязывается побоище.

— На будущее, — говорит Бондарев Алексею (учитывая, что они никуда не бегут, а остаются метрах в двадцати от лифта с ядерной бомбой, это звучит забавно). — Старайся во всём видеть положительную сторону. Вот, например, сейчас — Магомед запустил генератор, но зато все лишние люди отсюда немедленно уберутся. Будет спокойная, почти семейная атмосфера — самое то для разговора по душам.

— С кем?

— Да с Маликом.

Монгол в это время уже поднимается во весь рост и медленно выходит на середину склада, демонстрируя пустые руки.

— Чего тебе надо? — кричит Малик.

— Я хочу помочь вашему Магомеду.

— Как ты ему поможешь?

— Разверну вашу телегу, чтобы она вошла в лифт.

Следует пауза, а затем Малик спрашивает:

— Ты что, ненормальный?

— Я всегда хотел взорвать что-нибудь большое.

— Нет, — говорит Малик. — Ты лучше иди отсюда. Не надо нам чужих психов, нам своих психов хватает.

— Да у меня же нет оружия, а у вашего Магомеда «калаш»…

— Все равно пошёл вон!

— Не хотите, как хотите. — Монгол возвращается и говорит Бондареву: — Похоже, парень действительно запустил этот агрегат. Панель активизирована. Правда, сам этот Магомед отрубился. Или сейчас отрубится.

— Можно пробежать туда! — предлагает Алексей. — Вы меня прикроете…

— Зачем туда бежать?

— Отключить бомбу.

— Она не отключается. Конструкция не предусматривает остановки генератора после его запуска.

— Тогда… — Алексей растерянно смотрит на Бондарева и Монгола. — Может, нам тоже стоит… В смысле, куда-нибудь слинять…

— Я ещё не переговорил с Маликом, — напоминает Бондарев. — И у нас осталось целых двадцать пять минут.

Бондарев встаёт и выходит на открытое пространство.

— Ещё один придурок! — кричит Малик. — Уберись отсюда!

Вместо ответа Бондарев молча садится на пол, скрестив ноги. Малик ругает тупого русского бараном и грозит пристрелить, но Бондарев напоминает, что тот обещал не стрелять.

— Ты же коммерсант, — узнает Бондарева Малик. — Ты чего не убежал со всеми?

— Видишь ли, — рассудительно говорит Бондарев. — Мне сегодня несколько раз крупно повезло. И я надеюсь, что везение будет продолжаться до конца дня.

— Ещё минут двадцать я тебе гарантирую, — смеётся Малик.

— Двадцать пять, — поправляет его Бондарев.

— Какая разница!

— За пять минут многое может случиться. В этой штуке вдруг сломается какая-нибудь пружина, и взрыва не будет…

— Там нет пружин, болван, там нейтронный генератор.

— Нейтронный генератор по большому счёту — та же пружина. Только хитрая. Почему бы ему не сломаться?

— Ты псих.

— Ты тоже. Собрался взрывать бомбу на нижнем этаже бетонного бункера. Нас очень хорошо завалит, а наверху будет небольшое загрязнение окружающей среды да что-то вроде подземного толчка силой в два-три балла. Тебе надо было поднять бомбу наверх и там уже делать «бум».