Сергей Гайдуков - Последний свидетель

И он решил попробовать. И ему сразу стало везти. Он подслушал разговор милиционеров, сидя возле поленницы в селивановском дворе. Мозг сразу заработал в бешеном темпе, соединяя известное в цепочку последовательных событий и восполняя пробелы между фактами.

От селивановского дома Михаил переместился к площади перед зданием городского Управления внутренних дел. Когда в начале первого две машины отъезжали к назначенному месту встречи, Шустров был непрошеным третьим в колонне. На угнанной «Ниве» он неспешно двигался тем же маршрутом, не приближаясь слишком, но и не теряя машины из виду.

Когда ему стала ясна цель этого небольшого путешествия, он свернул с дороги, бросил «Ниву» и далее пробирался ползком, пока не занял наблюдательный пункт метрах в ста от будки ГАИ.

Увидев синюю сумку в руках майора, он почувствовал участившееся сердцебиение и улыбнулся. Однако, присмотревшись, он с удивлением заметил, что это другая сумка, внешне соответствующая всем признакам настоящей — размеры, цвет, «Мальборо» белыми буквами. Однако Шустрова, проведшего с драгоценной поклажей в обнимку около суток, было не провести.

Он недоумевал до тех пор, пока на сумасшедшей скорости к двум милицейским машинам не подскочила третья, с включенной мигалкой. Она резко затормозила, и оттуда менты вытащили какую-то девчонку, а потом... А потом появилась сумка! Настоящая!

Шустров едва не заорал от охватившего его дикого восторга. Он сжал кулаки и треснул ими по земле, уткнувшись в которую лежал, разглядывая из-за чахлых кустиков непонятные события у старого поста ГАИ.

Да, собственно, ему было наплевать на подробности происходящего. Он видел сумку и видел, как ее понесли к «Крайслеру», перед которым маячил невысокий кругленький мужичок с автоматом.

Менты словно ослепли и оглохли, уставившись в ту сторону, куда медленно уходила сумка. Михаил не собирался прощаться со своим — он уже давно считал сумку своей — имуществом.

Он подобрался к задней машине, бело-синим «Жигулям», коснулся кончиками пальцев шеи водителя и уложил его обмякшее тело на соседнее сиденье. Вынул из кобуры милиционера пистолет и взвел курок, включил зажигание и резко дал вперед. Все оказалось так просто. Он пролетел сквозь толпу растерянных милиционеров, как нож через масло. На асфальте перед ним вдруг оказались какие-то дети, он едва успел объехать их, вывернул руль влево и с металлическим хрустом втиснулся своим бортом в борт джипа.

Удерживая рулевое колесо лишь левой рукой, Михаил вскинул правую в направлении Музыканта, который истошно вопил от боли в сломанной ноге. Шустров выстрелил ему в голову, прекратив страдания несчастного. Вторая пуля швырнула наземь Странноглазого. Малыш с автоматом куда-то исчез — Шустров надеялся, что сумел сбить его машиной.

Михаил запрыгнул в джип, спихнув на пол труп Музыканта, нога которого по-прежнему была зажата между «Крайслером» и «Жигулями».

Он нажал на газ, и машина рванула с места. В зеркало заднего вида Михаил увидел бегущих милиционеров, но никто из них не стрелял, и отъезд «Крайслера» превратился в спокойное нехлопотное мероприятие.

Шустров все сильнее вдавливал педаль газа в пол, все больше становилось расстояние между ним и нерасторопными новоудельскими милиционерами. Он радостно подумал о том, как все оказалось просто.

Так продолжалось еще минуту с небольшим.

А потом уже ничто не казалось Шустрову простым.

Ведя машину правой рукой, он запустил левую за спинку сиденья, туда, где должна была стоять сумка.

— Пожалуйста, возьмите, — услышал он и дернулся, как от удара током. Он был в машине не один. Лежал, правда, еще Музыкант в обнимку с «ремингтоном», но он-то наверняка помалкивал.

Тонкие руки поставили сумку на сиденье. У девушки было бледное взволнованное лицо, короткая стрижка и засохшая кровь возле губ. Память неспешно отмотала назад десять минут времени, перед глазами Шустрова возникла тонкая фигурка в синем платье, выходящая из милицейской машины.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Шустров.

— Я... Я не успела выскочить, — тихо проговорила Наташа. — Когда вы...

— Что вообще делаешь в этой машине?

— Мне сказали поставить сумку внутрь. И они хотели, чтобы я отъехала с ними на полкилометра от города. А вы... Вы меня не узнаете?

— Что? — Шустров нахмурился. Что еще за старые знакомые в столь неподходящее время?! Он повернулся, оглядел девушку — напряженность во взгляде, золотая цепочка с крестиком поверх ворота платья, засохшая кровь... Почему-то Шустров все время задерживал взгляд на крови — так странно было видеть это на девушке.

— В поезде? — вспомнил он. — Это ты была в поезде?!

— Я, — кивнула Наташа. — Я случайно взяла вашу сумку... Я не хотела.

Шустров потрясенно покачал головой. Девчонка, из-за которой он влип в кучу неприятностей... Слава богу, что все они позади.

— Как это случайно?! — зло выкрикнул он. — Как такое можно сделать случайно?!

— Я перепутала в темноте. Они стояли рядом. Когда начали стрелять, я схватила вашу сумку и выскочила из поезда. А потом... Потом я хотела оставить ее себе.

— А что же не оставила? Совесть замучила?

— Не получилось. Сначала меня чуть не убили, а потом приехала милиция и забрала у меня сумку.

— Ты, наверное, расплакалась от досады?

— Нет.

— Что ж так? — Михаил иронизировал, а лицо девушки, которое он видел в зеркальце, оставалось серьезным, даже слишком.

— Меня чуть не убили из-за этой сумки, — повторила она, и Шустров рассмеялся: его раз десять чуть не убили из-за этой сумки.

— Ничего смешного нет, — сказала Наташа. — Если из-за этого убивают, то я лучше обойдусь без этого.

— Без чего? Без денег? Как ты себе это представляешь? Без этого не проживешь, подру... Черт! — Шустров посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что смеялся он действительно зря: в степи они были не одни.

Метрах в двухстах за ними мчались сине-белые «Жигули». Пока одни. Шустров выругался и прибавил скорость. Ему расхотелось трепаться со своей случайной пассажиркой.

— А мы долго еще будем ехать? — спросила Наташа, не поняв, в чем причина резкой перемены в настроении Михаила. — Когда вы сможете меня высадить?

— Хрен его знает! Сейчас — точно не могу! Разве что вот таким макаром...

Шустров открыл правую переднюю дверцу и вытолкнул труп Музыканта, предварительно забрав у него карабин. Тело покатилось по песку, и Наташа завороженно следила за последними передвижениями того, что когда-то было человеком.

— Прыгай на ходу, — крикнул ей Шустров. — Сможешь?

— Нет!

— Тогда сиди и жди!

— Чего?

— Подходящего момента. Когда «хвост» отвалится!

— А когда он отвалится? Мне же придется возвращаться пешком...